папе, прежде чем исчезнет навсегда даже та тень, которая от него осталась.

И ведь я же все время пыталась убедить Массимо свозить меня к нему, а муж отговаривался занятостью. Но сейчас ехать требовалось просто кровь из носу. Мысль металась между безумными планами и реальностью, где в кошельке у меня было всего десять фунтов. Я взглянула на Мэгги, которая все еще сидела рядом с Сандро. Попросить, что ли, у нее в долг?

Она подняла голову:

– Что-то случилось?

Я объяснила:

– Мне нужно добраться до папы на автобусе. Ты не присмотришь за Сандро пару часов?

– На автобусе? А разве отец у тебя не где-то в глуши под Уортингом? Туда же целую вечность добираться.

– Да, обычно меня возит Массимо, но сегодня он в Лондоне. Ничего, автобус тоже сойдет.

Я даже не знала, как ходит общественный транспорт после обеда и далеко ли я уеду за десять фунтов. Банковской карты, чтобы снять деньги, у меня не было, хотя казалось немыслимым сказать Мэгги правду: после того, как я в последний раз съездила к папе на такси, Массимо изрезал все мои банковские карты, а потом острым краем обломка нацарапал мне на пояснице: «Стерва». Я тогда совсем было решилась уйти от него, но Сандро подхватил бронхит, а Массимо очень встревожился и окружил сына заботой: каждый день помогал мне делать компрессы ему на грудь, покупал в комнату испарители, звонил врачам. Я упустила момент и к тому времени, когда Сандро поправился, вымоталась настолько, что была не в силах даже возражать Массимо, который решил выдавать мне «суточные», ежедневно после завтрака оставляя на столе несколько купюр. О том, чтоб собрать чемоданы и уйти, и речи не было.

Мозг у меня пылал. Придется притвориться, будто я потеряла кошелек. В голосе сквозила паника, что папино смятение будет нарастать и перейдет в замешательство, поскольку дочь никак не едет, хотя ему плохо и больно.

Но прежде чем я успела пуститься в объяснения, что у меня нет денег, Мэгги заявила:

– Давай-ка лучше я тебя отвезу, если не боишься ехать на моем костотрясе. А Сандро мы можем подбросить маме, они вместе заберут Сэма с тренировки и приедут сюда.

– Нет-нет, для тебя это слишком тяжело.

Мэгги схватила меня за руку:

– Глупости, давай, пошли скорее.

У Сандро же сделался такой вид, будто перелом дедовой лодыжки был лучшим подарком, о котором он мог мечтать.

Эх, детка. А плавание?

Я знала, что скажет Массимо. Схватит меня за плечо, до синяков впиваясь пальцами, подойдет так близко, что по его дыханию я учую, что он ел на обед: «Думаешь, увидеть папашку, который, блин, даже не вспомнит, что ты приезжала, важнее, чем научить нашего сына не тонуть?»

Я промолчу. И Сандро тоже.

А на следующее утро я помчусь за мокрыми простынями сына, пока их не обнаружил Массимо. И от самооценки мальчика, и без того ничтожной, отвалится еще кусочек.

– Лара? – Вид у Мэгги был ласково-растерянный. – Ну что, поехали?

Я все еще сомневалась:

– Не хочу доставлять хлопоты. Наверное, все-таки отведу Сандро на плавание, как и планировалось, и подожду, пока Массимо вернется домой. Просто поеду позже. С папой врачи, он в надежных руках.

На этот раз в голосе Мэгги послышалась досада.

– Никаких хлопот. Ведь ты бы сделала то же самое для меня. – Она повернулась к Сандро: – Да и ты, похоже, не очень-то расстроен, что придется грызть печенье с Берил, а не практиковаться плавать по-собачьи, верно?

Мысли путались. Все от меня чего-то ждали: Сандро поднял голову и смотрел умоляющими глазами; Мэгги ждала, что я приму логическое решение, хотя вся моя жизнь была настолько далека от логики, насколько это вообще возможно. Да еще ужасный образ папы, который воюет с сиделками и пытается в тумане спутанного сознания отыскать память о дочери, не понимая, почему она не едет.

Но ни одна из этих эмоций не имела надо мной такой власти, как страх перед Массимо и тем, что он скажет, когда узнает о пропущенном уроке плавания.

Мэгги провела ладонями по кудрявым волосам, отчего они растрепались еще больше, словно она только что вылезла из-под моста после пары бессонных ночей. Ее взгляд метался от меня к Сандро и обратно. Наконец я кивнула и шагнула к машине. Мэгги помогла Сандро подняться:

– Пойдем-ка поищем «Кит-Кэт», угу?

Напряженные плечики Сандро обмякли.

А мне вдруг стало понятно, почему Нико полюбил эту женщину.

Глава семнадцатая

Мэгги

Лара, почему-то застрявшая аккурат возле дома, оказалась весьма кстати. Последние недели Франческа все настойчивее спрашивала о проклятой золотой шкатулке, словно чувствовала, что я ей лгу. Снова начала киснуть, злобно прикалываться, едко насмешничать. А прошлой ночью накинулась на меня:

– Не знаю, почему ты до сих пор не удосужилась ее найти. Просто скажи, где она может быть, и я сама поищу. Непонятно, в чем проблема-то.

А проблема заключалась в том, что мне хотелось вообще никогда не находить и в глаза не видеть эту чертову коробчонку. В тот день я целую вечность просидела, размышляя, какой вариант хуже. Если отдать шкатулку Франческе, девочка кинется расспрашивать отца о надписи и обнаружит, что отношения родителей были вовсе не безупречными, после чего воспоминания о маме будут отравлены навсегда. А мне вдобавок придется наблюдать, как усыхает и скукоживается вера Нико в незыблемость первого брака, а сказка безоблачного счастья превращается в ущербную историю вульгарной измены. Или можно выбросить шкатулку и надеяться, что Франческа в конце концов про нее забудет, а гнев по поводу исчезновения вещицы постепенно рассосется сам собой. В результате я прислушалась к собственному сердцу. Оба они достаточно настрадались, и пусть уж лучше Франческа еще немножко на меня позлится. Как-нибудь потерплю.

Так что в тот день я дождалась, пока дом опустеет, а затем выглянула из окна наверху, проверяя, нет ли поблизости машины Анны. Не хватало еще, чтобы всевидящая свекровь выскочила, как чертик из табакерки, и поймала меня фактически на воровстве.

Для чего имелись очень веские причины.

Я запихнула шкатулочку со всем ее содержимым в полиэтиленовый пакет и зашагала к мусорному баку, который обычно стоял в конце дороги. По пути сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди и запрыгает по улице. Не понимаю, как грабители набираются смелости вломиться в чей-то дом.

Я на мгновение замерла, оглядываясь, словно закладчик, собирающийся оставить в укромном месте пакет с наркотиком. Я понятия не имела, сколько стоит шкатулка, но явно не меньше фунтов шестисот – семисот. Господи. На эти деньги можно было бы купить