квартире Брэна, когда я смешивала себе собственный коктейль из остатков в бутылках. Я делаю осторожный глоток и сразу закашливаюсь.

– Господи. Вы что, этой штукой ружья чистите? – смеюсь я между приступами кашля, на глазах у меня выступили слезы.

– От него волосы на груди встают дыбом, – усмехается Дэвидсон, глядя на гримасу отвращения на моем лице. – Поторопись, давай допивай и найди себе партнера. Мы начинаем, – добавляет он, трогая струну на гитаре.

– Подожди… партнера?

Никто мне не отвечает, так что я быстро вливаю кислотную смесь себе в горло, и меня передергивает от ее вкуса. Не удивлюсь, если смогу сейчас дышать огнем. Небольшая группа гвардейцев радостно меня поддерживает, и Мо шлепает меня по спине. Тайная инициация завершена. Я благодарна за порцию жидкого мужества, а Тайни уже играет вступление к довольно жизнерадостной народной песенке, и Мо тянет меня на свободное место в центре комнаты. Чаплин и Дэвидсон подхватывают мелодию, Мо хватает меня за руку, а другую уважительно кладет мне на талию.

И мы танцуем. Мы, черт побери, танцуем!

Для человека, который и ходит-то ровно с трудом, танцы могут кончиться только одним: травмой. Я пытаюсь протестовать, ядерного коктейля недостаточно, чтобы избавить меня от неуверенности в себе. Мо отпускает мою руку, но ее тут же подхватывает кто-то другой. Фредди.

– Мне кажется, первый танец полагается хозяину, разве нет? – Он шутливо отталкивает Мо, выдергивая меня у него из рук, и тяжелая ладонь сменяется длинными пальцами. Когда Фредди кладет другую руку мне на бедро, мое тело предает меня, и я непроизвольно делаю довольно громкий вдох. Я стараюсь не замечать тепло, разливающееся по левой части туловища, мои щеки снова пунцовеют, и Фредди мягко усмехается.

– Неужели? Разве это считается, если хозяин, едва переступив порог, сразу бросает свою гостью на произвол судьбы? – Я пытаюсь острить, но мой напряженный голос не может скрыть эффекта, который на меня произвели его руки.

– Мо меня подстраховал. Кто знает, может быть, ты найдешь здесь нового бойфренда, у которого не будет надписи «козел» на лбу. – Теплое покалывание в теле прекращается, и мое настроение снова портится.

– Солдата?

Он кивает.

– Моя мама сделала эту ошибку много лет назад… Не уверена, что хочу пойти по ее стопам.

Его лицо темнеет, и он снова становится собой – суровым Фредди. Моя правая рука в его ладони начинает сильно потеть, и я вырываю ее, чтобы быстро вытереть о джинсы.

– Руки потные, и я вся мокрая и скользкая.

Он только качает головой, дергает уголком рта и снова хватает мою руку, сжимая ее еще крепче, чем до этого.

– Мне однажды пришлось спать в одной палатке с Мо на учениях. Я понятия не имел, что можно так потеть. Я решил, что пошел дождь и палатка протекла, но оказалось, он просто проникся ко мне братскими чувствами той ночью и крепко обнял. Мы оба были насквозь мокрые от его пота. Влажная ладонь – такая ерунда, уверяю тебя.

Он качает головой, вспоминая ту ночь, и, без сомнения, замечает косой взгляд, который я бросаю на Мо, танцующего с группой пока еще не знакомых мне солдат. Они по очереди кружат друг друга под народный мотив и импровизируют, образовав небольшой круг.

Без предупреждения Фредди выводит меня на середину комнаты, кружа под все ускоряющийся ритм, как будто я ничего не вешу. Истерически хохоча, я через раз наступаю ему на ноги. К счастью, он больше не в своих начищенных ботинках – быстрый взгляд вниз, в результате которого я врезаюсь головой в очень твердую грудь Фредди, подтверждает, что он сменил их на мягкие белые кроссовки.

– У меня было подозрение, что ты любишь ходить по ногам, так что я переобулся, пока ты была с Мо.

Он говорит прямо мне в ухо, так что я слышу его, несмотря на музыку. Все мои чувства наполнены им. Он прижимается ко мне так близко, что я замечаю, что в его мускусный лосьон после бритья добавлены нотки цитруса, и это идеальное сочетание сладости и свежести окутывает меня облаком. Я не знаю отчего – смертоносный ли коктейль тому виной, или возбуждение от его близости – его руки на моей талии, или запах его одеколона, впитавшийся в мою блузку, или то, так мы несемся на сумасшедшей скорости вместе по комнате, – но я одурманена.

Фредди ведет нас к группе танцующих. Мы вплетаемся между ними, а они хлопают и топают в ритм. Вокруг нет ни одного спокойного лица. Все оживлены, наэлектризованы, и я чувствую себя живой рядом с Фредди.

Музыка достигает кульминации, и наши ноги наконец останавливаются. Я улыбаюсь и тяжело дышу, каждый вдох теснее прижимает меня к нему, и я чувствую участившийся ритм биения его сердца. Фредди смотрит на меня, и мне все равно, что мои волосы растрепались, прилипли к щекам и щекочут мне губы. Мне все равно, что лоб блестит от пота. Он проводит своим жестким большим пальцем по моему лицу, убирая волосы, и задевает мою нижнюю губу, заправляя локон мне за ухо. Последнее напряжение покидает мое тело, и впервые за целый вечер я чувствую себя по-настоящему собой.

А потом он дважды моргает и резко отпускает меня. И прежде, чем я успеваю что-то сказать, он молча поворачивается и уходит, исчезая за занавесом.

Глава 9

Ансамбль начинает вторую песню, а я так и стою, глядя в ту сторону, куда сбежал Фредди. Я сделала что-то не так? Украдкой я проверяю, не подвел ли меня дезодорант, учитывая неожиданную физическую активность. Нет, все в порядке. Все шло так хорошо, и в кои-то веки я даже не ляпнула ничего лишнего. Я вздыхаю и разочарованно поднимаю взгляд к потолку, а когда снова фокусируюсь на настоящем, у меня под носом возникает еще один бокал розового пунша. Кривясь от запаха, я принимаю напиток у улыбающегося Мо и одним махом выпиваю.

– Давай, а то пропустим хорошую песню! – Акцент Мо становится сильнее, когда он пытается перекричать струны. Он втягивает меня к себе в круг. В середине пытается танцевать мужчина постарше, с пушистыми усами. Он беспорядочно дрыгает ногами и мотает головой из стороны в сторону так резко, что кажется, будто она сейчас оторвется и улетит в окно. Каждый из гвардейцев по кругу танцует танец в два шага, и я на автомате за ними повторяю. К нам присоединяются блондин и брюнет, которых я видела раньше, и начинают отработанный танец, такой слаженный, что