я, — не хочешь — не надо, просто мог бы раньше меня предупредить, я бы не тратил время на подготовку.

— Простите меня, сэр Эрик, — склонил голову он.

— Забыли, — устало вздохнул я, — и нет, Исидоро, тебя так усилить нельзя, точнее можно, но ритуал придётся полностью перерабатывать и пересчитывать, а на это у нас времени нет, — тут же осадил мальчишку я, что мгновенно надулся.

Оставив остальной отряд наблюдать за тренировкой Гатса, сам я решил немного вздремнуть, всё же несколько суток без полноценного сна меня изрядно вымотали. Думаю, завтра с утра стоит заняться Гатсом и его внутренним зверем, а дальше можно будет двигаться дальше.

* * *

Спокойные деньки немного расслабили Гатса, но сейчас он был максимально сосредоточен и готов к бою, только в этот раз он будет биться не с реальными демонами, а с тем их собратом, что поселился глубоко у него в душе. Эрик как раз заканчивал приготовления, и даже маленькая Ширке вызвалась помочь.

Сидя в центре ритуального рисунка, в окружении свечей, нового доспеха и верного меча, обмазанный пахучим маслом, он чувствовал себя не совсем в своей тарелке, но отгонял посторонние мысли. Тем более, ему всё детально объяснили, и для чего нужны эти круги, и для чего он с ног до головы покрыт маслом, и многое другое. Всё для безопасности, в большей степени остальных.

— Готов? — спросил Эрик, облачённый в полный доспех и с секирой наготове, для всё той же безопасности.

— Да, — отбросив лишние мысли, ответил Гатс.

Казалось, что он просто моргнул, но тут же оказался в совершенно другом месте. Вместо деревянного пола под его ногами оказался слой твёрдого пепла. Вместо надёжных стен внутри огромного дерева — мёртвый лес, через который проглядывалось зарево пожара. Посреди всего этого стоял демонический волк с гарпунами в теле.

— И всё же ты явился, — пророкотало чудовище, — прямо ко мне в пасть, — заведя голову назад, волк вырвал первый гарпун, с мясом, — наконец-то!

Рёв демона заполнил всё вокруг оглушительным грохотом, отчего Гатс попятился. Только сейчас он осознал, что был в одних штанах и без оружия, даже протез руки отсутствовал. Первая волна паники тут же схлынула, когда в его голове раздался тихий, но уверенный голос.

— Помни — это твой внутренний мир, и ты в нём хозяин.

Пока волк продолжал избавляться от оков, разбрызгивая кровь по поляне, Гатс собрал всю свою волю. Это его внутренний мир, а значит, он тут хозяин. Закончив мантру, он почувствовал лёгкую тяжесть на месте левой руки. Уже сросшийся с ним протез оказался на его законном месте. Пошевелив металлическими пальцами, мужчина оскалился, кажется, он понял, что нужно делать.

Когда волк окончательно избавился от оков, перед ним уже стоял не испуганный человечишка, а воин в полной броне. Запах его страха остался только в воздухе, а сам он источал уверенность, что с каждой секундой лишь укреплялась. Надо как можно быстрее с ним расправиться, пока не стало слишком поздно.

Рывок огромного зверя был молниеносен, могло даже показаться, что он не просто прыгнул на свою добычу, а телепортировался к ней. Однако, огромные челюсти лишь беспомощно щёлкнули на том месте, где секунду назад был человек.

Острая боль в боку заставила волка взвыть и отпрыгнуть подальше. Он опоздал, человечишка успел приготовиться к бою. Меч в его руках был покрыт свежей кровью, а на лице растянулся кровожадный оскал. Но демон не собирался сдаваться, он получит контроль, сожрав слабого человека, а после… После его ждёт славная охота.

Наблюдая за тем, как демон начинает кружить вокруг него, Гатс не спускал с него глаз. Этот противник будет поопасней тех, с кем он сталкивался ранее. Быстрый, сильный, яростный. Но и он не собирается просто смотреть на то, как его сожрут.

Первым не выдержал волк и бросился на добычу. Рывок вновь был молниеносным, но в этот раз он не стремился перекусить человечишку, достаточно было сбить его с ног. В последний момент сменив траекторию движения, демон ударил широкой грудью своего тюремщика, отправив его в непродолжительный полёт.

Не успевающий уклониться Гатс, всё же сумел среагировать и не оставил врага без нового шрама. Широкое лезвие меча без труда прошло сквозь заросли густой свалявшейся шерсти, и добралось до плоти. Демон вновь взвыл, отпрыгнув назад и не решаясь продолжить, лишь сильнее оскалил клыки.

Удар о дерево на несколько долгих секунд выбил дух из мечника, но он был привычен к подобному и быстро пришёл в себя. Восстанавливая дыхание, он сжимал меч двумя руками, готовый к новой атаке демона.

— Не надейся спастись, — прорычал демонический волк, — ты мой!

И вновь стремительный рывок, и вновь огромные зубы стремятся к Гатсу, но в этот раз удача отвернулась от Чёрного Мечника. Выставив вперёд лапы, внутренний демон сбил его с ног, после чего молниеносно вцепился в правое плечо. Металл доспеха заскрипел, постепенно сминаясь под напором волка. Сдавленные мышцы разрывались, кости трещали, но он умел терпеть боль.

Не выпуская меч из рук, Гатс поднял левую руку. Кисть, повинуясь его воле, отстегнулась, обнажая дуло ручной пушки. Здесь, во внутреннем мире ему не нужно было высекать искру, чтобы выстрелить, лишь мыленный посыл. Разогнанный снаряд устремился вперёд.

Хватка мгновенно ослабла, но в последний момент демон мотнул головой, отправляя мечника в полёт. Ствол дерева смялся от удара его спины, заставляя Гатса вновь вспоминать как дышать. Оперившись на меч, Гатс встал на ноги, стараясь разглядеть своего врага.

Демонический волк был серьёзно ранен, выстрел из пушки проделал в нём сквозную дыру, от грудины до хвоста, на выходе почти оторвав заднюю лапу. Оскалившись, Гатс выпрямился. Пусть теперь попрыгает.

Превозмогая боль, Чёрный Мечник, тот кто уничтожил десятки апостолов, тот, кто на протяжении многих лет каждую ночь сражался с чудовищами из кошмаров, начал ускорять свой шаг, переходя на бег. Тяжёлый меч с низким гулом разрубал воздух, готовый обрушиться на уже готового к атаке волка.

Зубы монстра сомкнулись на мече, в тщетной попытке его остановить, но воля хозяина этого места оказалась сильней, и Убийца Драконов продолжил свой путь, выбивая клыки, рвя плоть и разрубая кости. За один короткий миг, грозный демон был рассечён на две неравные половины.