здорового человека направить избыточный поток живительной энергии, то последний, не обнаружив никаких серьезных заболеваний, устремляется к тем органам, которые при отсутствии под рукой партнера или партнерши лучше не возбуждать. Да еще и до такой степени. Какая там виагра? Детский лепет просто по вызываемому эффекту. Настоящий конский возбудитель! И действует одинаково — что на мужчин, что на женщин.

Я когда на Мелиссу посмотрел и понял, что произошло, мне ее даже жалко стало. Стоит, замерев. Глаза расширены, меня взглядом просто поедает. Ноги судорожно сжала. Сведенными пальцами пытается завязки на лифе своего платья разорвать. Рот приоткрыт. Дышит, как будто марафон пробежала.

Быстренько выкачал из нее желтый поток. Сразу успокоилась. Потом осознала, как только что выглядела. Покраснела, как помидор. Здесь их, кстати, нет почему-то. И кетчупов, естественно, тоже. А жаль.

— Простите, ваша светлость, — говорит. — Я была сама не своя. Не знаю, что со мной произошло.

Зато я теперь знаю. В том числе, и как Изабеллу накажу. Волью в нее живительной энергии с хорошим таким перебором и вместо того, чтобы…., заставлю мою лекцию о правильном поведении послушать. Коротенькую. На часок. Думаю, запомнит такой урок.

Увы… Но как мы ни осторожничали, но избежать встречи со славными представителями империи, посланными по мою душу злопамятным Жориком, нам не удалось. Вырулили мы из-за поворота дороги, а там наш разведчик стоит.

— Нам навстречу двигается отряд в пять десятков воинов, — докладывает.

Разворачиваемся назад. Нет, не выйдет. С той стороны тоже слышится приглушенный конский топот и ржание какого-то коня. Через кусты в лес ломиться смысла не имеет. На лошадях по этим зарослям далеко не уйдем, а бросать наши транспортные средства и далее идти пешком совсем не вариант. Этак мы до Юма еще месяц, если не больше, шкандыбать будем.

— Всем спешиться, — командую я. — Укрыться за лошадьми. Без приказа никому ничего не предпринимать. Гуннар, — обращаюсь к вассалу. — Когда к нам приблизятся, крикнешь, что мы — вассалы короля Турвальда Гастона Первого бароны Гуннар и Гувер.

Попробуем так проскочить. Может и получится.

Не получилось. Едва командир отряда, который нам навстречу выехал, услышал, что перед ним достойные дворяне Гуннар и Гувер, так аж в седле подпрыгнул от радости.

— Дорогой мой друг, барон Гуннар, вы даже не представляете, как я рад вас встретить, а особенно барона Гувера! — и скачет к нам.

Ба! Да это же один из тех графов, которых мы зимой в Юме по программе all inclusive принимали. Его дочка еще одной из первых за одного из моих вассалов тогда замуж выскочила. Вот так встреча! И что дальше будет?

— Барон, — обращается между тем граф ко мне, кланяясь. — Вы очень мудро поступили, что путешествуете не под своим настоящим именем. Не надо, чтобы мои солдаты знали, кто вы. Кто-нибудь проговорится, и меня тогда ждет самое суровое наказание. Мы ведь тут вас ждем. Посланы нашим мудрым и милостивым императором Георгом Восьмым на поимку темного мага, Великого герцога Юма. Очень уж он мечтает его кожей сиденье своего трона оббить.

Мда… Есть все-таки в феодализме свои плюсы. Условная здесь верность вассалов своему сюзерену. Какая присяга? Не слышали. Нет, конечно, клялись выполнять и соблюдать, но то когда было? Когда у меня еще велосипеда не было. В смысле — до того, как моя дочь стала подданной Юма. И очень богатой, кстати. И ребенка уже ждет. Моего внука. И зять мне по этому поводу такие подарки прислал, каких от тебя не дождешься. Так что сюзерен, ты извини, но видел я тебя в гробу в белых тапках вместе с твоими приказами. Я — граф, а не какой-нибудь мелкий лендлорд, возвысившийся без году неделя. У меня, чай, не поместье, тобой данное за службу и только на условиях ее несения, у меня — вотчина, от дедов и прадедов доставшаяся (в отчину и дедину — понимать надо!). Так что если будешь возбухать, я вместе с ней к твоему соседу в подданство перейду. Конечно, при сильном императоре такое невозможно — враз на голову укоротит, но с юридической точки зрения законно, и ностальгируют о временах своей вольницы аристократы на всю катушку. Так что при возможности насолить своему властителю, с удовольствием ею пользуются.

Устроили совместный привал. Мои разведчики как раз косулю подстрелили, а у графа с собой изрядный запас вина нашелся. Вспоминали, как развлекались зимой, пили за здоровье его внука, которому предстояло вскоре родиться. Что-то, по-моему, получается, что он был зачат, судя по срокам, которые обозначил граф, где-то за месяц до официальной свадьбы. Ай-я-яй… Некрасиво. С другой стороны, я сам посоветовал Изабелле в нужные моменты свет тушить в танцевальном зале.

— Впереди еще три таких же отряда, — напутствовал меня на следующее утро на прощание граф. — Но все из наших. Как вы тогда нас назвали? Куршевельцы? Вот, теперь это у нас вроде пароля. Для своих. Мы ведь сами вызвались вас ловить. Как только император получил от кого-то известие, что вы покинули Юм, сразу начал вызывать добровольцев. Мы и вышли первыми вперед. Так что ни о чем не беспокойтесь. Единственное, что вам грозит, это переборщить с употреблением вина. У графа Роберта, его отряд через один от нас, исключительное эльфийское с собой в изобилии. Очень рекомендую.

На этом и расстались. Действительно, так все и прошло. С нас косуля или пара кабанчиков, с наших ловцов вино. У графа Роберта пришлось даже на день задержаться, да и то он потом все порывался проводить до земель Турвальда. Еле убедил его, что это будет для его подчиненных выглядеть слишком уж подозрительно. Согласился, когда я заранее пригласил его на следующий новый год к нам в Юм.

В Турвальде заскочили в загородный дворец Гастона. И, естественно, обнаружили там королеву Вержину, которая уже традиционно коротала печальные дни в ожидании своего мужа, который, ну надо же, должен был прибыть только на следующий день. В общем, дама была абсолютно свободна. Пришлось опять сдать ей в аренду Гуннара. Вот думаю, от кого у дяди Изабеллы в итоге наследник появится? То, что от Вержины, сомнений не вызывает. А у нее от кого? Впрочем, меня она уверяла, заметив мое неодобрение, что она больше ни с кем и никогда. Только перед Гуннаром устоять не может. Но позволительна же красивой женщине маленькая слабость?

Педалировать эту тему не стал. Не мое дело, в