То же сделали и его помощники. Стали спускаться со второго этажа вниз по лестнице.

Наш отряд в это время находился у Бешагача. В тихом переулке мы спешились, чтобы кони своим грохотом не спугнули банду, и с оружием в руках побежали вдоль берега Бозсу к дому. Двадцать минут назад нам стало известно о налете. В отделение прибежал, вернее доплелся — ноги уже не держали человека — один из жителей дома и сообщил, что на Бешагаче орудует шайка. Уже час, как орудует. Если полетим, то может быть, настигнем бандитов.

Сам он чудом улизнул от дружков Штефана. Когда замяукали кошки, он не отворил дверь, а глянул в окно и увидел грабителей. Через кухню пробрался во двор. По лестнице влез на крышу, пересек ее ползком, спустился к берегу и по колено в воде, вдоль самой кромки, держась за изгородь, вышел к мосту. Оттуда бегом к нам.

Так вот, когда Штефан спускался по лестнице в первый этаж, мы уже подошли к дому с трех сторон и сразу открыли огонь. Огнем прижали банду к берегу, дозорных загнали во двор и в подъезды. Успели скрыться только дрожки. Без кучера. Лошади, привязанные к дереву, с испугу рванули вожжи и, звонко голося копытами, понеслись в темноту. Часть узлов осталась в дрожках, часть рассыпалась по дороге. Ковры лежали у арыка — их не успели погрузить.

Бандиты поняли сразу — уйти не удастся. Приняли бой. В ответ нам полетели пули. По тому, как налетчики повели обстрел, я догадался — ими руководят опытные в военном деле люди. Во-первых, они не торопились. Без суеты и паники заняли удобные позиции в окнах, подъездах, на чердаке, повели огонь планомерно, нащупывая уязвимые точки в нашей цепи. Во-вторых, перебежкой, то отступая, то вклиниваясь в линию отряда, меняли позиции, мешали сосредоточить удар в определенном месте. И в-третьих, готовили прорыв кольца. Намеревались все-таки уйти.

Прежние наши бои с налетчиками казались мне теперь пустяковинками. Мы брали противника, обычно, напором, мгновенным ударом. Они — или сдавались, или отступали. Теперь я почувствовал руку Штефана. Офицерскую руку. Он возглавлял хорошо подготовленную группу. Позже мы узнали, что банда его состояла частично из бывших военных, некоторые имели офицерские звания.

И все-таки она была обречена. Это понимали мы, понимал и Штефан. Но почему-то не сдавался. Тянул, на что-то надеясь.

Вернее и проще всего было загнать шайку в дом, но я этого, откровенно говоря, боялся. Во дворе, в подъездах взять вооруженных бандитов еще можно, а вот из комнат, коридоров их не выкуришь ни наганом, ни винтовкой. Там придется драться врукопашную, а это неизбежные потери в отряде. Грудью идти на браунинг — трудно. Умирать! Из-за кого? Из-за этой мрази.

Самый верный способ принудить налетчиков сложить оружие — это взять атамана, выбить его хотя бы. Но никто из нас не знал, где находится в эту минуту Штефан, в какой части дома.

Я предложил Карагандяну, самому горластому из нас, объявить бандитам о сдаче.

Выждав минуту потише, он крикнул:

— Бросайте оружие!

Налетчики ответили огнем.

Карагандян повторил, теперь уже обращаясь к атаману:

— Штефан, сдавайся! Иначе всех перещелкаем, как перепелов.

Бандиты не слушали нас — палили из наганов.

— Придется брать силой, — сказал Маслов. Вместе с Плахиным кинулся к калитке, где таилось двое налетчиков под прикрытием толстой деревянной створки. С ходу вышибли ее прикладами и плечами, подмяли бандитов.

Штефан решил, видно, что весь отряд ринется в калитку, и сосредоточил на ней огонь двадцати, а то и более браунингов. Только массивные кирпичные опоры сберегли ребят. Не одна сотня пуль, визжа и щелкая, шлепнулась о камень, прежде чем банда поняла свою ошибку. А мы воспользовались ею. Перемахнули через изгородь, залегли. Теперь дом был близок. Налетчики снялись со своих гнезд, побежали к крыльцу. Вот тут-то и попали под карабины. Двое или трое упали, не шагнув на ступени. Остальные все же укрылись в доме.

Идти следом было нельзя. Стреляли из окон. Оставалось проползти к стене и попробовать взять один из проемов. Карагандян пополз. Нащупал сухой арык, Лег в него и стал двигаться руслом к дому. Удалось. Шагах в двух от стены метнулся на четвереньках к подоконнику, укрылся под него. Бандиты высунулись было из окна, но мы загнали их обратно.

— Бомбой их, Карагандян! — крикнул я. Крикнул больше для острастки бандитов. Он понял. Рука его поднялась над подоконником, и в ней блеснула бутыль гранаты. Налетчики с шумом отскочили от окна.

Для нас открылась тропа в дом. Сразу человек пять подбежали к незащищенному проему и полезли внутрь. Первым исчез в темноте Карагандян.

Почуяли бандиты, что берут их уже изнутри, стали сжиматься, отходить от дверей и окон. Огонь переметнулся в комнаты и коридоры. Тут нас на каждом шагу ожидала смертельная опасность. Пока стоишь в укрытии — ничего. Но так можно до утра перебрасываться пулями без всякого результата. Надо двигаться, надо брать банду. А движение — смерть. На огонь идешь.

Десять человек я оставил снаружи. Остальные внутри. Нам удается обойти налетчиков. Взламываем забитую дверь и получаем свободный доступ к лестнице. Штефан сразу собирает банду и поднимает ее на второй этаж. Он не хочет терять людей. На что-то еще надеется.

Стороны поделили дом надвое. Мы в первом этаже, банда во втором.

На этом, пожалуй, и можно было бы оборвать рассказ о ликвидации банды Штефана. Дальше все происходило спокойно, без шума и выстрелов. Из всех операций, в которых мне доводилось участвовать, эта оказалась самой странной по развитию событий. Вдруг все смолкло, смолкло в тот момент, когда мы готовились к последнему удару. Причем, трудному удару. Каждый шаг вверх по лестнице мог окончиться гибелью. Бандитам не стоило никакого труда снять нас по одному. Сиди на верхней площадке под прикрытием двери и щелкай из пистолета. Даже целиться особенно не надо. По скрипу ступеней направляй огонь.

И вот в такой момент сверху прозвучал голос:

— Эй, вы! Не стрелять. Сдаемся...

Вначале я не поверил: уловка, хитрость какая-то. Но если предлагают сдачу, надо принимать.

— Спускайтесь!

Тот же голос ответил:

— Одно условие.

— Никаких условий, — отрезал Маслов.

Минутное замешательство наверху: совет что ли держали бандиты, шепотком переговаривались. Согласились, в общем:

— Ладно.

Я повторил:

— Спускайтесь! По одному! Маски снять. Руки вверх. Оружие сдавать на последней ступени. При попытке к сопротивлению или бегству — расстрел на месте.

Снова минутное замешательство. Потом