– Вы Роуз Леймисс, – убежденно ответил Хью, торопя слова так, словно они – по какой-то непонятной ему самому причине – могли остаться в глубине его рта. – Тот самый Роуз Леймисс, который создал карту Марблита! Это вы!

Отражение в зеркале кивнуло.

– Все так. Это правда я. Но только прошу вас, тише, тише, мастер Хью. В этом доме не стоит кричать мое имя. В этом доме в принципе лучше соблюдать тишину.

– Почему? – вдруг спросила Меган.

Хью поморщился: ему показался слишком резким ее голос.

– Потому что, – ответил Роуз. – В этом доме слишком любят тишину, пока не нарушают ее сами. Господин мэр все еще играет на скрипке?

Хью кивнул. Роуз хмыкнул:

– Поверьте, кроме господина мэра на скрипке лучше никому не играть. Вам повезло, что вы художники, а не музыканты. Приехали бы со скрипками – и заставили бы господина Мэра скрипеть зубами…

Представив себе эту картину, Хью невольно расхохотался. Он не знал, что казалось ему смешнее: скрипящий зубами господин Дроссельфлауэр или он сам, пляшущий со скрипкой в руках по мозаичным мостовым. С чем, с чем, а с музыкой у Хью не задалось с ранних лет. У девушек, как он подозревал, тоже.

Меган возмущенно сверкнула глазами и собралась продолжить свою речь, но Бритт ее перебила:

– Значит, вы тут заперты очень давно? Что же вы делали тут?

– Дремал, – задумчиво ответил Роуз. – Когда ты всего лишь тень на изнанке зеркального стекла, ты ограничен в выборе досуга. Так что… Да, пожалуй, я дремал и видел сны, а вы пришли и разбудили меня. И, надеюсь, позволите не возвращаться под покрывало?

* * *

Расставшись с Роузом, они спустились вниз – почти бегом, наперегонки.

– Тс-с! – Бритт остановила их жестом. – Не делайте вид, будто от чего-то бежите. Мы же не хотим вызвать подозрений?

– Почему мы вообще оттуда ушли? – спросила Меган.

Она хмурилась и вид имела недовольный. Бритт оглядела ее с головы до ног и хмыкнула:

– Чтобы не привлекать внимания, конечно же. Сама подумай – стали бы такие дети, как мы, надолго задерживаться в пыльной мастерской, когда здесь столько всего надо осмотреть!

– Я не ребенок! – вспыхнула Меган.

Хью аккуратно влез между ними.

– Бритт, ты не права в одном – мы все художники здесь, а значит, нам могло быть интересно!

– Да, и мы там были, и все осмотрели, – кивнула Бритт. – А так как остальные двери заперты, то мы вернулись вниз. Наверняка наверх в башенку есть какой-то отдельный проход?

Она лукаво сощурилась и подмигнула Хью. Тот, мгновенно поддержав идею, ответил громко:

– Очень хочу подняться на башню! Интересно, это возможно?

– Никогда не видела флюгер вблизи… – нехотя включилась в игру Меган.

– Наверное, туда ведет не лестница, а еще один подъемник. Только нужен Федуччио! – взмахнула руками Бритт.

Так, разговаривая о башне, они прошли по коридору назад – к дверям, где нос к носу столкнулись с Талассом. Он закрывал за собой двери обеденного зала и выглядел раздраженным и встрепанным. От Бритт не укрылось, что ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы улыбнуться и овладеть собой.

Интересно, подумала Бритт. Что же произошло за то время, что мы были наверху?

Господин Дроссельфлауэр тем временем поспешил вперед, на ходу снимая с пояса связку ключей.

– Попасть в башню можно только изнутри и только через одну дверь. – Он вставил ключ в замочную скважину, незаметную со стороны и повернул.

Дверь была скрыта за высокими темными гардинами – Бритт украдкой скользнула по ним рукой, убедившись, что это был бархат. Красивые шторы. Только зачем что-то прятать за ними?

Особенно вход в башню, куда Дроссельфлауэр так легко готов отвести первых попавшихся заблудших туристов?

Тем временем господин Дроссельфлауэр посторонился, пропуская гостей вперед.

– Прошу меня простить, но здесь нам предстоит подниматься по лестнице. Этот дом очень старый, в нем не было возможности соорудить такой подъемник, как в Дальней башне. Да и личного Федуччио мне никак не выдадут!

Он рассмеялся и первым начал подниматься по узкой винтовой лестнице. Бритт последовала за ним, следом потянулись остальные. Таласс замыкал шествие, словно бы страхуя – предосторожности казались не лишними. Лестница была узкой, старой, щербатые ступени скользили, отполированные бесчисленным количеством подошв. Бритт знала, что узкие неудобные лестницы в Средние века использовались в первую очередь для защиты от нападающих – привыкшим солдатам было просто бегать по ним вверх-вниз и держать оборону, а врагу сложно было прорваться выше. Но теперь – и пройдя несколько пролетов, Бритт была уже твердо в этом убеждена – каждой старой башне просто необходим лифт.

Или хотя бы подъемник!

К счастью, вдоль лестницы тянулись металлические перила – видимо, их вмонтировали в стену значительно позже, чтобы упростить подъемы и спуски. Если подняться без перил еще можно было, то о том, чтобы спуститься, страшно было и думать. Бритт на свою беду опустила глаза и тут же вскинула голову – вот ещё, вниз смотреть на такой высоте.

Винтовая лестница все не кончалась, Бритт слышала, как за спиной покряхтывает Хью и тихо стонет Меган, а господин Дроссельфлауэр так легко летел вперед, словно не по лестнице шел, а бежал по ровной спортивной дорожке. Оставалось поразиться его спортивной форме. Бритт задумалась, а есть ли во Дворце Цветов вообще хоть один подъемник? Если нет, это многое объясняет – например, что господин Мэр вынужден каждый день преодолевать километры лестниц.

Но все когда-нибудь заканчивается, и лестница тоже. Бритт шагнула вперед и вместо ступеньки нога ее оказалась на мягком ковре темно-зеленого ворса. Господин Дроссельфлауэр подхватил ее под руку. Раскосые глаза его смеялись.

– Добро пожаловать, – объявил он. – Сейчас вы находитесь в самом сердце города Марблита – под флюгером!

Бритт огляделась, с трудом сдержав вздох чистого восторга. Они находились под высоким прозрачным куполом, полностью стеклянным – цветные стекла преломляли свет, отчего на зеленом ковре плясали диковинные узоры. Было очень светло.

По центру стоял короб с механизмом, напоминающим Бритт часы – шестерни вращались, тянули за собой цепочки, какие-то рычажки поднимались и опускались без остановки. Золотые тросы тянулись ввысь под крышу – и золотой петушок покачивался, не просто меняя направление под порывом ветра, но опуская голову, вскидывая клюв и раскрывая по ветру большие золотые крылья.

Бритт застыла с открытым ртом.

– Какая красота, – выдохнула она. – Петушок на флюгере совсем как живой!

– Да, – улыбнулся господин Дроссельфлауэр, – это одно из изобретений мастера Гануша. Уж не знаю, слышали вы когда-нибудь о таком?