Это про блондинку с выдающейся грудью? Так я вообще им не помешаю!

— Тебя Эмилия приревновала? — да-да! Я запомнила, как зовут эту мисс Совершенство! — Так я ей объясню, что между нами ничего не было и быть не может!

— Не смей даже приближаться к ней! — он в мгновение ока навис надо мной злобной тучей.

— Эмилия Ваальд — уважаемый профессор зельеварения; попробуешь ей жизнь испортить — сотру в порошок, и следа не останется!

Я отшатнулась, ударившись пяткой о ножку стула: — Уй!

Похоже, и этот дракон горазд сыпать угрозами направо и налево! И за что мне, обычной студентке, выпала такая честь: ловить обиняки со всех сторон?

— Больно? — мгновенно растерял весь запал Аран: глаза перестали гореть яростным огнем, кулаки разжались, а между бровей пролегла встревоженная морщинка.

— Нет, щекотно, ё-моё!

Балансируя на одной ноге, я скинула туфлю и потерла пятку: самое больное место, между прочим! Столько нервных окончаний!

— Я не хочу, чтобы ты лезла в мою личную жизнь, Ника, — уже поспокойнее сказал мужчина, но приказные нотки из его голоса все равно никуда не делись. — Не хотел тебя напугать.

— У меня тоже есть свое мнение и желания! И я хочу…

— Твоим единственным желанием сейчас должно быть успешно пройти приемную комиссию, не опозориться и удачно обустроиться в академии! — перебил он, зло сверкнув глазами. — И сделай так, чтобы магия артефакта прижилась в тебе за ночь! Иначе утром тебя ждут большие неприятности и не меньший позор перед комиссией.

С этими словами он резко развернулся и ушел, напоследок хлопнув дверью. Едва не снес ту с петель! Злыдень!

Я покачала головой, тоскливо осмотрелась, померила шагами комнату и уныло остановилась у окна. Магия мертвецов исчезла, кроме той, что я спрятала в артефакт тролльчихи, я даже достойный отпор теперь никому не могу дать!

И что, спрашивается, делать дальше? Как добиться своего? Придумать ничего толком не успела, дверь с грохотом открылась, я обернулась и… сразу же пожелала оказаться в другом месте!

Ко мне ворвался запыхавшийся, растрепанный и очень злой ректор!

Кажется, этот дракон уже готов перейти от угроз к действиям…

— Не “засланец”, говоришь? — от его свистяще-рычащего шепота меня проняло неконтролируемой дрожью.

— Спокойно, Сторм, только спокойно, — я выставила вперед руки и вновь попятилась. Только эти кошки-мышки в крохотной комнатке быстро закончились — взбешенный дракон настиг меня в пару шагов и припер к стенке:

— Значит, не Аран тебя подослал, да? Так почему он ходит к тебе, комнату выбивает и постоянно крутится вокруг?

— Он мне просто помогает! — нервно пискнула я, преданно заглядывая в глаза Сторму, которые от эмоций почти потеряли цвет. Смотрелось жутковато.

— С какого перепугу?

— Просто добрый! — торопливо ответила ему, но как только заметила кривую усмешку, поняла, что прогадала: — Наверное… Я не знаю!

Правду сейчас сказать и под расстрелом не решилась бы: Сторм явно неадекватен, неизвестно, как отреагирует на мое попаданство с помощью Арана! Еще обвинит во всех грехах, это он умеет, и примется кошмарить мою жизнь! А мне нужно самой разобраться, кто какие цели преследует и что от меня хочет! Никому нельзя доверять!

— Ника-а, — шумно вдохнул он у моих волос, а потом так же тяжело выдохнул: — Ты совсем не умеешь врать.

Не было нужды потому что!

Я затаила дыхание и вжалась в стену, Сторм не отступал. Казалось, наоборот, решил расплющить мое тело своим, так сильно вжимался! И руки его без действия не остались: все оглаживали меня по бокам, плечам, лицу и волосам. Судорожно как-то, рвано, точно Сторм совершенно не ведал, что творил.

— Если узнаю, что плетешь с Араном интриги за моей спиной, пощады не жди, — вроде и спокойно сказал, но меня так пробрало, что коленки задрожали! — Ты хоть понимаешь, как сложно мне было добраться до тебя, объясниться со стражей и все это без магии?! Еще и Дрыщ увязался за мной на территории, никак избавиться не мог! А у него язык длиннее хвоста! Помело!

— Я-а. — тихо промямлила ему в яремную впадинку.

Не говорить же, что банально испугалась! Не совладать со звериным притяжением, потерять голову от мужчины, для которого я досадное препятствие на пути к его силе и… опять быть преданной. Испугалась, да!

— Не смей больше убегать! Ты совсем не знаешь этого мира, глупая девчонка! — ярился дракон, а у меня сердце встрепенулось от непрошенной, дикой надежды.

— Ты что это. — я даже осипла от неожиданности. — Беспокоишься обо мне?

Сразу Сторм не ответил, а потом в его глазах появился какой-то дьявольский блеск:

— О тебе? — и опять эта кривоватая жуткая ухмылка, но даже с ней он оставался ужасно обаятельным! — О своей силе!

Мне будто кто под дых дал со всего размаха!

— Ну да, — одними губами повторила я. — О силе. Я так и подумала.

— И я хочу, — его голос стал ниже, вновь прорезались рычащие нотки, — ее обратно.

С этими словами он впился в мой рот грубым завоевывающим поцелуем. Его губы не ласкали, а будто наказывали, а язык сплетался с моим в какой-то дикой пляске.

Сторм рычал, стискивая меня в объятьях.

— М-м-м! — промычала я: этот гад цапнул меня за нижнюю губу!

Он тут же ослабил напор, зализал место укуса, едва слышно выдохнул:

— Прости, увлекся, — и стал таким нежным и ласковым, что у меня дух перехватило да крышу снесло! Напрочь!

Иначе как объяснить, что я стала ему самозабвенно отвечать?!

Послышался треск.

Звук соприкосновения бляшки ремня с полом несколько меня отрезвил.

Я сидела на столе в разорванной блузке и задранной до талии юбке, а Сторм пристроился у меня между ног. Уже без штанов. Какой прыткий!

— Подожди, подожди, — лихорадочно зашептала в его разгоряченную кожу.

— Сейчас, Ника, я сейчас, — страстно целовал он меня в шею и, похоже, совершенно не собирался останавливаться.

Я же поняла одно: если срочно что-то не предприму, то “тыгыдымс” случится здесь и сейчас! Уверена, что после краткосрочного удовольствия, мы оба пожалеем!

— Хватит! — я сильно дернула его за волосы. — Я не хочу!

Именно последний мой крик, кажется, возымел эффект. Сторм немного отстранился, надсадное дыхание говорило, что эта пауза далась ему нелегко.

— Ты… Совсем… Не… Умеешь…, - с короткими паузами выдал он. — Врать… Ника.

Мне стало не по себе от удушливого жара, что прилил к лицу: