– Я никогда тебя не любил. Ты знала, на что шла, Амаранта.

– Я надеялась, со временем… – в миндалевидных глазах девушки блеснули слезы, и она схватила его за руку. – Я готова пойти за тобой куда угодно. Отдать все, что у меня есть!

– У тебя нет того, что мне действительно нужно, – сиятельный лорд Аркел стряхнул ее руку. – Я предупреждал тебя. И никогда тебе ничего не обещал.

– Это все из-за нее? – с истерикой в голосе выкрикнула Амаранта. – Из-за этой… хозячки? Я видела, как ты на нее смотришь… Ты никогда так не смотрел на меня.

– Теперь это тебя не касается, – холодно сказал Аркел. – Между нами все кончено.

– Что ты в ней нашел, я не понимаю? Убогая, посредственная, с фамильярами-идиотами и со слабой магией, да еще и студентка этой нищенской, совершенно непрестижной академии. Второй сорт. Фенька! Что за имя вообще такое? Так служанок и кухарок называют! – все больше и больше распалялась темноволосая.

И тут, впервые в светло-зеленых холодных глазах лорда промелькнула эмоция. Это была самая настоящая ярость.

– Ты не смеешь болтать о ней своим длинным языком, – ледяным голосом обрубил Аркел. – Не то, чтобы приблизиться или решиться на какую-то жалкую месть. Отныне Феврония Астахова для тебя драгоценна. И неприкосновенна.

– Неприкосновенна?

Амаранта истерически захохотала и вскинула руку, отчего пиявки, плавающие в банке, взорвались вместе с этой самой банкой, рассыпавшись снопом кровавых искр и градом осколков.

– Вот что будет с твоей ненаглядной Февронией! Лишь я буду с тобой рядом, только я одна достойна!

– Тронешь ее – пеняй на себя, – с угрозой проговорил Аркел и обойдя, Амаранту, не оглядываясь, пошел прочь.

А она так и осталась смотреть ему вслед.

С пиявками дело было дрянь. Не помогла даже Ядвига Карповна. Митрофан выдал мне новые емкости и велел в кратчайшие сроки достать новых. И не двадцать, а сорок штук. Как и где, его абсолютно не волнует, он сказал. Зато пообещал, что если у него возникнут какие-то подозрения, то он будет проверять их лечебность прямиком на мне.

То есть отравит меня ядом, а потом приставит кольчатых червей, чтоб они всю эту кровушку ядовитую-то и отсосали. А уж отсосут или нет, это уж как мне повезет.

И так он все это натурально рассказал, что мои бабочки аж закашлялись, а Ядвига Карповна перекрестилась.

– Лечебных пиявок ловят на Заячью Луну, – как всегда, слегка задумчиво сообщила Милавица, когда мы шли на практику по грязи. – Она как раз выпадает на следующие выходные. Я помогу тебе, если хочешь. Надо будет взять с собой клетку и пшено.

– Пшено?

– А как же? – удивилась подруга. – Они же поймут, что мы хотим их поймать, отрастят крылья и попытаются улететь. Мы насыпем им в клетку пшена, а когда они залетят – закроем ее. Это самый простой способ ловить лечебных пиявок.

– Может, все-таки какими-нибудь сетями? Или сачком?

Перспектива ловить летающих пиявок как-то меня совершенно не прельщала. Но подруга только помотала головой, мол, что ты, по-другому никак. Сегодня она, кстати, пребывала без своих излюбленных украшений – ожерелья из репы и сережек из чеснока. Зато вместо них ее голову скромно украшал огромный яркий диск, изображающий солнце. Солнечные кругляши-сережки были у нее в ушах. Такой же кулон болтался на шее. В довершение образа всё ее платье было облеплено листами подорожника.

По правде говоря, этот солнечный «нимб» отсвечивал так, что на подругу было даже больно смотреть. Казалось, еще немного, и она пойдет гулять по воде.

Как пояснила сама Мила, приближалось ненастье, а таким образом можно было приманить хорошую погоду и заставить ее задержаться подольше.

Где там она увидела, что погода портится, я не знаю. На голубом небе не было ни облачка, и солнце ярко светило в чисто вымытые стекла окон «грязевой» аудитории.

Преподаватель по грязи, профессор Донатимо, сегодня выглядела взволнованной, и вскоре выяснилось, почему. Она объявила, что сегодня у нас состоится первая «серьезная» практика по разделу «Пищевая грязь», который мы все это активно время изучали.

– Сейчас для всех нас прямо в этой аудитории откроется специальный портал, – со значением проговорила Донатимо. – И, куда бы вы думали, он нас приведет? Ни за что не догадаетесь, друзи! В кухню королевского дворца! Да, да! Курировать это занятие будет господин Бартоломью – хозяйственный маг самого Его Величества! Наиболее отличившихся он возьмет на заметку и… Не исключено, что они получат места во дворце, если смогут показать себя с лучшей стороны. Я всегда с большим волнением веду студентов на эту практику, однако всегда надеюсь на ваше благоразумие. Сами понимаете, ведь это королевский дворец!

На лицах студентов отразились удивление и восторг. Например, Васса, ахнув, приложила ладошки к щекам. А Мавсим, красуясь перед Амарантой, сообщил, что господин Бартоломью первым пригласит его на работу.

Но, как и ожидалось, Гарсиас дэ Ноче было совершенно наплевать на его позерство.

– Всего лишь его кухня, – со своим всегдашним презрением добавила она, поглаживая своего паука.

И посмотрела при этом почему-то на меня. С такой откровенной ненавистью посмотрела, что мне даже как-то стало не по себе. Хоть к подобным взглядам я после лицея привычная.

Понятное дело, это она наверное за своего дружка Крекена переживает, по моей вине вторично ее фамильяром укушенного. Дела последнего, если честно, действительно были плоховаты.

Его раздувшийся от яда Пушка нос на этот раз заживал в разы медленнее. В довершение всего на этот раз он принял не продолговатую, а круглую форму и ярко-красный цвет. Вкупе со своими рыжими волосами, этим красным носом и зверским выражением лица Крекен здорово смахивал на клоуна Пеннивайза.

Уверена, в отношении меня парень явно имел такие же планы, как и зловредный клоун из культового романа Стивена Кинга. И его дружки Бардлаф с Амарантой заодно.

Я никогда раньше не видела порталов, кроме как в кино, поэтому подивилась открывшемуся прямо в доске беловато-зеленоватому сияющему кругу. Воздух в нем и вокруг него завихрялся, а сам он легонечко гудел, словно трансформатор.

Судя по тому, как смотрели на портал студенты АХМ, для них он тоже был в диковинку. В отличие от неразлучной троицы – Амаранты с Крекеном и Бардлафом.

– Этот вид перехода абсолютно безопасен, – заявила Донатимо. – Однако рекомендую придерживаться очень простого правила: идти и смотреть все время прямо. Дотрагиваться до сияния… хм… нежелательно.

Прямо – так прямо. Вслед за остальным студентами я ступила в напоминающую зеркальную гладь светового круга.

В этот момент меня вполне ощутимо и сильно толкнули сзади. Я, понятное дело, оступилась, и моя многострадальная правая рука окунулась прямо в границу сияния. Острая боль полоснула по коже.