– Я сам поговорю с Его Величеством, – спокойно сказал Влас.

– Это великолепно, – протянул король Ридерх Пятый, с восхищением рассматривая фужер. – Очень старинная и очень тонкая работа… О, мы видим тут клеймо самого Мезтли, мастера, который делал посуду для гномьего королевского двора. Выточено из горного хрусталя, инкрустировано серебром и гранатами, в том числе и редчайшими, зелеными… Напиток никак не взаимодействует с фужерами, а значит, ничто не может повлиять на его восприятие. И этот поднос из оникса… Мы положительно пребываем в восхищении, господин ректор. Вы знаете, что давно ни у кого не получалось так нас удивить.

Влас кивнул, не выказывая при этом раболепного желания угодить монарху, чем грешили все придворные. Набор фужеров, которые он преподнес королю, был гораздо ценнее того, разбитого. Разумеется, насчет казни господин Бартоломью приукрасил, и все-таки со злопамятным и взбалмошным монархом Ридерхом Пятым ссориться было нельзя.

Влас вообще предпочел избежать любого общения с ним: ни в дурном, и ни в хорошем расположении духа.

Но боги распорядились иначе. И вот Влас сидел напротив короля в его личном кабинете для встреч с особо приближенными. Монарх тут же приказал подать эльфийское вино – ему не терпелось опробовать новые бокалы.

– Нам весьма любопытно, какие еще драгоценности сокрыты в вашей Академии Хозяйственной Магии? – лениво поинтересовался король, смакуя благородный напиток.

– Уверяю, что больше ничего, что могло бы вас заинтересовать, милорд, – сдержанно отозвался Влас.

– Ну, здесь вы лукавите, господин ректор, – с деланным смехом перебил монарх. – А как же ваша новая ученица? Та самая, что прибыла из другого мира? Если наши источники не лгут, именно она разбила мой любимый сервиз. Впрочем, мы не сердимся. Вам более чем удалось загладить вину этой девушки. Напротив, мы сгораем от любопытства – нам безумно хочется увидеть ее и расспросить об устройстве чужого мира. Это так захватывающе! Ведь иномирцев не было в наших краях много лет. И тут такой подарок судьбы. Вы не можете ее от нас прятать, эту чудесную девочку, магистр Велес.

Влас поморщился.

– Кстати, мы сейчас проводим отбор для кандидаток на роль нашей жены. Было весьма занятно, если в нем бы поучаствовала иномирная девушка, – захлопал в ладоши король. – Оригинально же мы придумали?

– Боюсь, что не совсем, – покачал головой ректор и поднялся. – Девушка просто не готова ко встрече с вами, Ваше Величество, и со двором. Не говоря уже об отборе. Ведь она прибыла сюда с условием, что будет обучаться в Академии Хозяйственной Магии. Его нарушение может опасно сказаться на ней самой.

– Ах, ректор, какой вы, право, скучный, – Ридерх Пятый одним махом допил свое вино. – В таком случае, мы настаиваем, чтобы вы подготовили эту девушку ко встрече со нами. Мы желаем лицезреть ее. И, если она не может явиться ко двору, то двор окажет ей честь и сам явится к ней. Скоро как раз отборочная игра Королевской Академии Чародейных искусств с Высшим Институтом Магической Полиции. Мы будем присутствовать и иметь встречу с вашей прекрасной попаданкой. Мы имеем все основания полагать, что девушка необыкновенно красива, мила и очаровательна. А после игры состоится грандиозный бал! Да, бал, коего не видела Академия Хозяйственной Магии! Это будет весьма и весьма кстати! Поручаю вам все подготовить, ректор. Но особенно – эту иномирянку. Мы питаем к ней необыкновенное расположение.

– Будет исполнено, Ваше Величество, – Влас склонил голову и вышел прочь.

На сердце у него залегла тоска, хоть волком вой. Но не только из-за того, что пристальный интерес Ридерха Пятого сулил неприятности…

И улучшению настроения совершенно не способствовал лорд Евагрий Аркел, который прохлаждался в приемной его кабинета, явно ожидая его.

– Я слышал, во время практики в королевском дворце произошел инцидент, причиной которого стала ваша… иномирная ученица, магистр, – в своей обычной высокомерной манере проговорил лорд. – Зная характер Его Величества, я имею все основания полагать, что он не простит Астаховой свои любимые фужеры. Единственный выход, который я вижу в данной ситуации, презентовать Ридериху еще более драгоценный набор. В нашей семье как раз есть бокалы подобной работы из певучего изумрудного хрусталя… Я могу предоставить этот набор для…

– Кажется, я ослышался, лорд, – Влас нахмурился и сцепил руки. – Я ничего не путаю? Вы хотите поучаствовать в улаживании ситуации с королем, чтобы его гнев не пал на Февронию? Для этого готовы предоставить фамильные ценности вашей семьи? И сделать это безвозмездно?

– В целом, вы изложили все верно, – усмехнулся Аркел. – В ближайшее время эти фужеры будут здесь.

– Широта вашей души не знает границ, – ни поверив ни единому слову сиятельного лорда, проговорил Влас. – Однако такие жертвы ни к чему – я уже решил этот вопрос. Его Величество не злится на Феню.

– Что ж, это не может не радовать.

– Но теперь король заинтригован девушкой, даже хотел отправить ее на свой отбор. Не подскажете, лорд Аркел, откуда он узнал об иномирянке? Я «куда следует» не сообщал, но, вероятно, сообщили вы. В нашей недавней беседе вы упоминали об этом, – задумчиво проговорил Влас и откинулся в своем ректорском кресле

– Вот как? – пробормотал сиятельный лорд и сказал отрывисто. – Вы сами знаете, у короля повсюду шпионы. Я не доносил на нее. Более того, в данной ситуации я считаю это… нежелательным. Раз все так удачно разрешилось, и наша семейная реликвия оказалась не ко двору, не смею больше вас задерживать.

– Аркел, – уже у самой двери окликнул Влас. – Какой у вас интерес помогать ей?

– Я просто давно хотел избавиться от этих фужеров. По-моему, гномья работа – редкостная безвкусица, – криво ухмыльнулся сиятельный лорд и вышел вон.

– Феня, а ты точно уверена, что это нужно делать прямо сейчас? поинтересовалась Милавица, теребя свои чесночные сережки. – Ну, то есть до завтра это подождать никак не может?

Наверное, в принципе подождать оно могло, проблема в том, что совсем уж невтерпеж было мне. Я рассудила так: если я никому не могу рассказать о странной метке на моем плече, к которой приложил руку, вернее язык (фу!) лорд Евагрий Аркел, то могу хотя бы попытаться узнать, что это вообще такое. И есть ли возможность снять заклятье невыразимости, которое этот гад на меня наложил.

Но, коли расспрашивать нельзя, то остается единственный вариант.

Изба-читальня.

– Кто ж ходит в библиотеку на ночь глядя? До ее закрытия от силы минут двадцать, – с сомнением добавила подружка.

– Я хожу! – бодренько сообщила я. – Ты все своего упыря мифического боишься?

– Он не мифический, а точно существует, – с убеждением возразила Милка.

– Думаю, твои опасения безосновательны – у ректора мышь не проскочит, – успокоила ее я. – Хочешь, возьмем вязанку чеснока. Если что, закидаем кровососа всумерть! Не отобьется.