Я приоткрыла рот от удивления. Вздох поднялся в моей груди, но оборвавшись, стал еще одним ночным звуком.

– Между нами… все сложно.

– Обычно такое случается с самыми крепкими парами, – заметила она с улыбкой. – Мой брак с Падреном устроили родители. Я возненавидела его еще до того, как встретила. Я думала, что он лишил меня самостоятельной, независимой жизни, но это было не так. Моя мать все равно нашла бы мне другого жениха, за которого пришлось бы выходить замуж. Нам потребовались месяцы, чтобы научиться выносить друг друга, и больше года душевных страданий, чтобы стать друзьями. Дружба со временем переросла в любовь. Когда мы впервые обменялись манжетами, я и подумать не могла, к чему это приведет. И все же, между нами любовь, за которую стоит бороться. Любовь, за которую стоит умереть. Мерик чувствовал то же самое по отношению к тебе.

Я не знала, что сказать. Я любила Мерика. Именно моя любовь и привела его к смерти. То, что его мать заботилась обо мне так, чтобы говорить о будущем с другим мужчиной, делало сердце в моей груди тяжелее.

– Ты любила моего сына, Ситали. Он выбрал тебя, несмотря на наши предупреждения. Пусть тогда мы не знали тебя, но мы многое слышали о твоем отце.

– Мерик сделал неправильный выбор.

Малия покачала головой.

– Для него это было правильное решение. Не стану лгать, что одержимая горем я не винила тебя. Но в смерти Мерика нет твоей вины. Ради одного мгновения с тобой он посмотрел смерти прямо в лицо. Он был сражен, Ситали. Это не было простым мальчишеским увлечением. Он строил планы, рассказывал нам, как выкрадет тебя и Рейана, когда Зарина станет Атоном. Он набросал план скромного дома, который мечтал построить для вас троих.

Слова Малии удивили меня. Мерик упоминал о побеге, но он никогда не рассказывал мне о доме, который хотел построить. Эта мысль заставила всплыть на поверхность почти забытые воспоминания. План побега был полностью продуман. Его друзья должны были прикрыть нас. Мы подкупили речного путешественника, чтобы тот отвез нас к Разделу. Я собрала все золото, которое только могла унести, чтобы позже обменять его на вещи первой необходимости. Путь к идеальной жизни для нас троих. Я задавала практические вопросы о том, чем мы будем питаться и где будем жить, но Мерик говорил мне не волноваться, ведь Сол укажет нам путь. Он был так уверен в этом, так очарован мечтой о нашем будущем. Иногда мне было интересно, не делали ли эти мечтания Мерика слепым к настоящему и угрозам, которые таились в нем.

– Я просто хотела дать тебе знать, – это нормально, если ты решишь двигаться дальше. Ты горевала по Мерику гораздо дольше, чем того требует обычай.

Я сморщила нос при мысли о трауре, об обычаях и традициях, что другие сочли уместными.

Год не что иное, как медленный поворот солнца. Как Зарина, прокручивающая свой клинок в моей ране. Может быть, время не заглушило потерю, а только растягивало страдание в виде раны. Открой ее, и тут же истечешь кровью.

Заранее определенное, социально приемлемое количество дней не могло стереть такое великое чувство, как любовь, или принесенную во имя нее жертву. Пески времени не могли стереть осадок вины, оставшийся после произошедшего.

Тем не менее, слова Малии так много значили для меня.

– Малия, я не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделала для меня и моего сына.

Она отмахнулась.

– Рейан – наша кровь. Мы делали то, что следовало. Не нужно благодарностей, Ситали. Кроме того, ты была более чем щедра с нами.

Стараясь не заплакать, я фыркнула от смеха.

– В Гелиосе не хватит золота, чтобы показать, как я тебе благодарна. – В моем горле образовался комок. – Я просто надеюсь, что ты знаешь… Я хочу быть идеальной матерью для Рейана, но ты всегда будешь частью его жизни. Я не заберу его у тебя.

Слезы покатились по ее щекам.

– Знаю, моя девочка, – сказала она, взмахом руки призывая меня подойти ближе. Малия крепко прижала меня к себе, целуя в щеку. – Я знаю сердце, бьющееся за щитом, который ты выковала. Это сделано, чтобы защититься.

– Пока я не превращусь в волка, я прошу тебя присмотреть за Рейаном…

Я не стала говорить, что, возможно, ей придется защищать моего сына от меня же, но скрытый смысл моих слов тяжело повис в воздухе между нами. После того, что случилось сегодня днем, я чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо. Как легко темный бог одурачил меня. Он контролировал все мои чувства.

Малия похлопала меня по тыльной стороне ладони, затем взяла мою руку в свою.

– Я всегда буду рядом, что бы тебе ни понадобилось.

Я спрашивала себя, уверена ли Малия в собственных словах. Убьет ли она меня, чтобы сохранить Рейану жизнь. Если я вдруг превращусь в монстра, потерявшего связь с реальностью, хватит ли ей духу расправиться со мной?

Малия ослабила хватку, когда дверь открылась и из Дома вышел Келум. Огненная манжета Нур вспыхнула на его бицепсе.

– Нур только что ушла. Она просила передать, что собирается встретиться с Кираном и обсудить книгу.

– Еще одна книга? – выдохнула я.

– Чем больше мы знаем о враге, с которым нам предстоит столкнуться, тем легче будет подготовиться к битве, – мудро заметил Люмин.

– Мы не найдем то, что нам нужно, в выцветших чернилах и шелестящем тонком папирусе! – оспорила я. – Нам нужно найти Зарину, выпытать имена ее приспешников, узнать их планы, а уже потом строить свои собственные.

Келум покачал головой.

– Нет, пока ты не превратишься.

– Они нападут на нас первыми, если так и будем бездействовать, – настаивала я.

– Мы не бездействуем, – возразил Люмин.

Мое раздражение продолжало нарастать.

– Ждать глупо! Пока мы ждем, их силы только крепнут. Нужно нанести удар, пока они все еще спотыкаются на своих слабых ногах. Если они станут сильнее, битва грозит быть ужасной. Люмос приказал тебе ждать? Обращался ли ты к нему за советом? Знает ли он, где встречаются Зарина и ее последователи? Какие планы они строят?

Взгляд Келума метнулся к окну. Берон скорее всего говорил ему сменить тему, но подобные вещи следовало обсудить как можно скорее. Кроме того, все они обращались со мной так, словно я была фарфоровой куклой. Как будто Зарина разбила меня вдребезги, а после едва удалось склеить оставшиеся от меня осколки.

Малия потянулась и притворно зевнула.

– Думаю, мне стоит зайти внутрь. Уже поздно.

Теперь Малия знала, что я не заинтересована в Келуме, но эта женщина обладала хорошей интуицией и сразу поняла – Келум хочет поговорить о чем-то еще, кроме нашей возмутительной пассивности и того, что Нур вернулась в Дом Солнца.

Больше всего меня злило то, что Люмин не ответил на мои вопросы о боге луны и о том, как он может нам помочь.