– Смена Миаша? – растерянно повторила я. – О боги, я совсем забыла, что с недавних пор у покоев Анюты поставили охрану…

– Именно. А то как ты собиралась пройти к нирине? – Тина покачала головой.

– Хорошо, что тебя встретила… – я спешно принялась завязывать платок на голове.

– Не то слово… Накидку плотнее запахни, чтобы платья твоего никто не увидел.

Мы поднялись на второй этаж, Тина вначале выманила Лаурину из спальни Анюты, а когда та скрылась в соседней комнате, начала кокетничать со стражником, отвлекая его. И мне наконец удалось прошмыгнуть к дочке.

Моя девочка… Она уже не плакала и вроде как спала, но когда я взяла ее на руки, ощутила, что от нее исходит жар. Приложила ладонь к лобику и ужаснулась: да она вся горит!

Паника захлестнула меня с головой. Я заметалась по комнате, не зная, что делать. И как эта кормилица допустила подобное? Почему ничего не предпринимает?

Тина! Надо позвать Тину. Я ринулась к двери, но та распахнулась сама прямо передо мной. А на ее пороге вырос ноэр-ран. От страха я на несколько секунд забыла, как дышать.

– Что вы здесь делаете, нира Рамина? – его голос был холоднее льда, а взгляд, напротив, прожигал насквозь. – Верните нирину-ган в люльку. Немедленно.

– Но у нее жар, она горит… Ей нужен лекарь, – с отчаянием заговорила я.

– Кто вы такая? – следом в комнату фурией ворвалась кормилица и вырвала у меня дочку. – Как посмели притронуться к нирине-ган? – Но потом она все же узнала меня, попятилась в удивлении: – Нира?

– Позовите лекаря! – для меня же сейчас было важнее всего здоровье дочери. – Почему вы никак не реагируете? Вы же кормилица! У нее температура, не видите, что ли?

Лаурина же перевела недоуменный взгляд с меня на ноэр-рана.

– Но нирина-ган не больна… У нее просто…

–… пробуждается дар огня, – закончил за кормилицу ноэр-ран. – Поэтому у нее временный жар. Огненные оханы не болеют лихорадкой, странно, что вы не знаете это, нира Рамина. И я так и не услышал ответ на свой вопрос: что вы делаете в покоях нирины-ган?

Я, осознавая всю тяжесть своего положения, обессиленно закрыла лицо ладонями. Попала… Все-таки попала.

– Я жду ваших объяснений, нира Рамина, – от тона ноэр-рана по телу бежала дрожь. – Или хотите уйти отсюда в сопровождении стражи?

– Хорошо… – хрипло прошептала я, решившись. – Я расскажу вам. Только не здесь… Наедине.

Ноэр-ран медленно кивнул:

– Тогда следуйте за мной, нира.

Я шла за ноэр-раном на ватных ногах, с трудом различая дорогу и видя перед собой только его широкую спину. Да, я с самого начала всей этой авантюры готова была к тому, что, возможно, придется сознаваться, однако сейчас мне было страшно, до головокружения, до онемения всех конечностей. Какие последствия меня ждут? Поверят ли? Будут ли милосердны?

Я опомнилась, когда уже стояла в большой, с роскошью обставленной гостиной. Дверь справа от меня была приоткрыта, и я смогла рассмотреть кровать под прозрачным балдахином. Ноэр-ран сделал знак слугам удалиться, и мы остались одни. Он повернулся ко мне, взглянул вопросительно.

– Это ваши покои? – вырвалось у меня.

– Допустим. Это имеет какое-то значение? – отозвался ноэр-ран.

– Просто… Прилично ли мне, как невесте ноэр-гана, находится здесь? – ответила я тихо.

– Не в вашем положении думать о приличиях, нира. Да и не уверен я, останетесь ли вы в невестах моего брата, – ноэр-ран сел в кресло и взглядом приказал мне сесть напротив. – Все будет зависеть от ваших объяснений, удовлетворят ли они меня или нет. Итак, я вас слушаю.

Я сделала глубокий вдох… Но так и не смогла разомкнуть губ. Господи, как же во всем признаться? В памяти всплыли предупреждения Агаты, что виетты для охан – никто. Пустое место, сосуд для исполнения пророчества, не более.

– Возможно, мне стоит рассказать сразу  обо всем ноэр-гану? – наконец получилось произнести, правда, полушепотом. Мне вдруг показалось, что так будет лучше, что ноэр-ган скорее меня поймет и… Может, простит. А то какое понимание можно ждать от его брата?

– Надеетесь, что сможете растопить его сердце? – жестко произнес между тем ноэр-ран и подался вперед всем корпусом, вперив в меня свой взгляд. – Вы ведь уже многое сделали, чтобы расположить к себе ноэр-гана. Я за вами давно слежу, нира Рамина, ваше поведение и раньше вызывало у меня множество вопросов, сегодня же… Мои подозрения, кажется, подтверждаются. Вы же продолжаете юлить и уходить от ответа, и этим только глубже закапываете себя. А шансы обелить себя тают с каждой минутой промедления…

– Моя правда может оказаться неприемлемой для вас, – проговорила я, комкая кружево на юбке. – Невероятной. Я не знаю, поверите ли мне…

– Вы испытываете мое терпение, нира, – ноэр-ран уже почти рычал. – Что вы делали в комнате нирины-ган? Зачем вам она нужна? Отвечайте!

– Она моя дочь! – выкрикнула я, глядя на него со слезами отчаяния и злости. – Моя дочь, слышите? Я ее выносила и родила, я! А вы отобрали ее для своих прихотей, не считаясь ни с ее, ни моими чувствами!

В глазах ноэр-ран промелькнуло недоумение и неверие.

– Да, я виетта! – меня же будто прорвало, по щекам потекли слезы, а голос надорвался от крика. – Одна из тех самых, которых вы, оханы, подло используете для своих ритуалов! Из-за вас я лишилась семьи, всего, что у меня было в моем мире! Но главное – дочь. Вы отняли у меня мою дочь! Не верите? А это правда! Будь вы все прокляты!

– Этого не может быть. Виетты не помнят о том, что с ними было, – произнес ноэр-ран не очень уверенно.

– А я вот помню, представляете? И ту ночь, когда мною воспользовались, и тот день, когда украли мою дочь! – я закрыла лицо руками.

Меньше всего хотелось, чтобы ноэр-ран видел меня такой раздавленной, в слезах, но сдерживать рыдания уже было просто невозможно. Из-за них я не заметила, как ноэр-ран поднялся и куда-то направился, затем вернулся ко мне.

– Выпейте, – у него в руке оказался стакан с водой.

Я посмотрела на него сквозь пальцы.

– Пейте, – повторил он настойчивее.

Я молча взяла стакан и сделала из него маленький глоток.

– И вытрите слезы, – теперь мне протянули носовой платок, батистовый, с кружевом по канту. – И я жду продолжения с подробностями. Если вы действительно виетта, то как узнали, где ваша дочь? Как попали в наш мир? Во дворец?

– Значит, вы мне верите? – спросила я с надеждой.

– Еще не знаю, – ноэр-ран вернулся в свое кресло. – Хочу дослушать все до конца. А лучше с самого начала.

– Да что тут рассказывать? Вначале был тот странный сон в ночь перед моей свадьбой. Где я и незнакомый мужчина… В общем, вы понимаете. Потом я узнала, что это на самом деле был ваш ритуал виетт, – я с горечью усмехнулась. – Следом беременность… Муж не признал ребенка, ушел от меня. Я жила у подруги. Пошли мы как-то с ней гулять, я ненадолго оставила дочку с ней… Тогда-то Анюту и выкрали ваши. Я ее везде искала, обратилась в полицию… А следующим утром ко мне подошла женщина, Агата, и сказала, что знает, где моя дочь. Она показала мне через зеркало Анюту, там и Вирга была, и Тина… Агата помогла мне попасть сюда, в Бордвейн. Я хотела вернуть дочку, а если это невозможно, то хотя бы находиться к ней ближе. Меня предупредили, что вы, оханы, ни во что не ставите ни вэд, ни виетт, и бесполезно требовать каких-то прав на дочку. Я устроилась во дворец помощницей к Вирге. Анюта тогда не принимала никакую кормилицу, а при мне успокоилась. Я не собиралась никому показываться, готова была быть тенью, только бы около дочки. Потом приехала Лаурина, и я снова разлучилась с Аней…