Что?

Неужели я об этом подумала?!

Покрутив пришедшую на ум необычную мысль так и этак, я с удивлением обнаружила, что и впрямь была бы не прочь слегка пошалить с этим несговорчивым, но сильным и здоровым самцом. Пускай мы не приветствуем смешения видов, пусть он совсем мне не подходил, да и вообще волк рядом с кошкой – это что-то из разряда божественных казусов, но не признать того, что Рокхет мне интересен, я тоже не могла. Хотя, возможно, это был всего лишь закономерный результат многообещающих, но незаконченных, грубо разорванных отношений с Ниалом и неумолимо берущих свое инстинктов, которые прямо-таки требовали к началу гона обзавестись подходящим партнером.

В который раз за последние дни покосившись на неестественно прямую спину едущего впереди оборотня, я мысленно крякнула.

М-да. До чего, спрашивается, дожила, если даже обычный лесной волк мне уже кажется привлекательным. Хотя нет, не совсем обычный – обычный не сумел бы привлечь мое внимание.

«Уймись, – обратилась я к облизнувшемуся зверю. – Он нам не пара».

Но зверь есть зверь: единожды приметив добычу, уже никогда не отступит. А волк, хоть мы и не слишком совместимы, все же сумел показать себя достойно. Более того, из тех мужчин, кто попался мне на глаза за последние годы, он, пожалуй, произвел наилучшее впечатление. Непривередливый. Молчаливый. Упрямый. Свирепый. Могучий… Излишне закрытый, пожалуй, но для мужчины это скорее плюс, чем минус. Еще одна тайна, загадка, в довесок к тому, что он нами не заинтересовался. А мы, женщины, ну просто о-очень любим всевозможные загадки. И поневоле проявляем усиленный интерес, когда мужчина демонстрирует безразличие.

Ну да ничего. Когда мы расстанемся, это иррациональное желание сойдет на нет. Оно всегда проходит, когда заканчивается период традиционного весеннего безумия. У меня, правда, гон уже давно не зависит от времени года, но такова кошачья природа. Я об этом знала, каждый раз заранее готовилась. И в этот раз обязательно справлюсь, хотя из года в год это становится делать все сложнее.

– Что-то не так? – спросил сзади Роар, когда я отвернулась и досадливо сморщилась.

Я покачала головой и до самого вечера не произнесла ни слова.

А еще через день хорошо укатанный тракт закончился. После узкой полосы свободного от деревьев пространства перед нашими глазами встала стена могучего, практически непролазного леса. Где-то там, впереди, некогда неплохо укатанная дорога истончалась, превращаясь в обычную тропку. И, вильнув напоследок, незаметно исчезала за громадными деревьями, под сенью которых неосторожного путника могла ожидать не только благословенная прохлада, но и быстрая, необязательно безболезненная смерть.

Северные леса – совершенно особенная местность, в которой нет ничего общего с людскими территориями. Овеянные древней магией и находящиеся под покровительством сильнейших на Оллоре чародеев, они считались неприкосновенными. Веками друиды взращивали их так, как им нравилось. Веками там не смели появляться лесорубы и браконьеры. И вот теперь это лесное царство раскинуло свои зеленые лапы от подножия Заоблачных гор вплоть до границ сразу трех человеческих государств.

Само собой, древесина из северного леса ценилась на вес золота, однако получить от друидов разрешение на вырубку было чем-то из разряда чудес. У короля Арании, к слову, такое разрешение имелось… говорят, за какую-то серьезную услугу, оказанную «зеленым» в глубокой древности. А в ответ его величество выделял отряды для охраны владений друидов и жестко карал за малейшие поползновения на священный лес.

Что мне больше всего нравилось в этих местах – это обилие громадных, раскидистых, в буквальном смысле затмевающих собой небеса деревьев. Переплетаясь ветвями, словно руками, они образовывали наверху целые проходы и крайне удобные для незаметного перемещения тропки. Зверья под ними водилось видимо-невидимо. Так что даже я, не особенно привечая «зеленых», при каждом удобном случае старалась навестить благословенное лесное царство, в котором можно было не только хорошо поохотиться, но и славно отдохнуть.

Из наших, я знаю, сюда немало народу захаживало. К оборотням друиды испокон веков относились спокойно. Многие, как Рокхет, нанимались к ним на службу. Некоторые перебирались на постоянное место жительства. Причем неплохо обустраивались и спокойно уживались с другими видами, потому что места здесь хватало всем.

Собственно, не наткнуться в северных лесах на кого-то из оборотней было делом почти безнадежным. И я ничуть не удивилась, когда буквально в двухстах шагах от границы, на влажной после недавнего дождя тропинке, обнаружила глубоко вмятый в землю след громадной кошачьей лапы.

– Ваши? – поинтересовался Роар, глянув на отпечаток. – Кто-то из баскхов?

Я, почти не задумываясь, кивнула:

– Наверняка.

– А в обжитых местах вы не любите появляться, – неожиданно укорил меня рыжик. – За все три года, что мы тут живем, ни разу баскхов не видели.

– Это потому, что у вас служба проходит под боком у владыки, а такие, как я, не стремятся заходить в леса глубоко. Сфера наших интересов обычно не затрагивает дворец и его обитателей.

– Вы разве враждуете с друидами? – обернулся Наран.

– Мы просто не любим быть на виду. «Зеленые» с пониманием относятся к нашим желаниям, поэтому нас никто не держит. А в случае чего мы в любой момент можем обратиться к патрулю.

– К какому еще патрулю?

– Например, к этому, – усмехнулась я и кивнула на выступившую из-за ближайшего дерева, закутанную в длинный зеленый плащ фигуру. – День добрый, уважаемый. Мы тут малость потопчем травку, если не возражаете.

Друид откинул капюшон, и на меня взглянуло совсем еще молодое, почти мальчишеское лицо с пронзительными зелеными глазами. Сказать, что юный друид был хорош собой, значило изрядно приукрасить действительность: «зеленые» за то и назывались «зелеными», что имели характерный оттенок кожи и глаз. Говорят, солнцеликий Роттар когда-то создал их из тех самых деревьев, которых в округе было видимо-невидимо. Издалека, в тени или в полумраке, это еще было не так заметно, но вблизи друиды выглядели несколько… болезненно. Загорелых среди них вообще было не сыскать. Могучих витязей из них тоже традиционно не получалось. Зато в силе худосочные нелюди ничуть не уступали оборотням. Плюс почти не имели запаха. И так ловко умели прятаться, что без сноровки их было трудно обнаружить даже нам.

Говорят, они даже питаться умели от деревьев напрямую, хотя лично я ни разу такого не видела. А вот от солнца подпитываться друиды действительно могли. И я не раз наблюдала, как, попав под солнечные лучи, ослабленные или раненые особи буквально распрямлялись и расцветали, словно попавшие под дождь чахлые одуванчики.

При виде меня молоденький друид приложил обтянутый перчаткой кулак к груди и уважительно наклонил голову:

– День добрый. Миледи Бас?