Примерно на полсекунды я увидела его ошеломленное отражение, прежде чем зажмурилась и прижалась губами к его губам.

Глава двадцать четвертая

Джек

Первое, что я заметил, – прохлада ее губ.

Всегда ожидаешь, что губы будут теплыми.

Вторым ощущением была ее неловкость, неуверенность.

Я инстинктивно склонился к ней – когда тебя целует девушка, ты отвечаешь! – и ее рука переместилась с шеи на волосы, зарывшись в них.

Черт.

Ее губы были плотно сжаты, почти поджаты и врезались в мои.

Я видел, как девушка похлопала Лаки по плечу. Я знал, зачем Лаки это делает. Отвлекающий маневр.

Значит, нужно было сделать все правильно.

Я слегка отстранился, чтобы она расслабила губы. Протянул руку и коснулся ее подбородка кончиком пальцев. Ее ресницы затрепетали, и я снова нежно прижался губами к ее губам. Медленно двигаясь по ним. С нежным вздохом она встретилась губами с моими.

Этот тихий вздох вызвал во мне волну безумных ощущений, ее руки сжались в моих волосах и на талии. Но мои прикосновения оставались легкими, я едва касался ее лица, мои поцелуи были невесомы.

Как перья. Лепестки.

Глава двадцать пятая

Лаки

Когда я припала к губам Джека, на меня обрушилась волна смущения и паники. Я не дала себе ни секунды на то, чтобы обдумать свои действия.

Но стыд исчез в ту же секунду, как Джек взял все в свои руки.

Все было так мягко. Нежно. Мне казалось, я таю в поцелуях, что каждая частичка меня, слишком склонная к рефлексии, уплывает прочь.

Так вот это как. Вот, что описывается на страницах любовных романов. Вот, что чувствуешь, когда это происходит.

Это был мой первый поцелуй.

С совершенно незнакомым человеком на глазах у совершенно незнакомых людей. Но это не имело значения. Значение имел только он. Все остальное исчезло, я была поглощена чистым чувством. Думала о его губах, о его руках на своем лице.

Теперь я понимала, почему в моих романах порядочные леди отбрасывали осторожность и увлекались сексуальными негодяями.

Джек направлял меня каждым прикосновением, и я не могла насытиться этим. Я перенесла руку с его шеи на спину, притягивая его ближе, чувствуя, как его тепло обволакивает меня. Как только я это сделала, его поцелуи перестали быть нежными. Его правая рука скользнула от моего подбородка к затылку, другая рука прижалась к моей пояснице.

Забудьте все, что я сказала, – вот это чувствуешь при поцелуе.

Жар, настойчивость. Томление.

Глава двадцать шестая

Джек

Поцелуй с этой девушкой мог убить меня, и я не мог остановиться.

А затем фуникулер затормозил. С зубодробительным скрежетом. И все кончилось так же быстро, как началось.

Когда я открыл глаза, я увидел глаза Лаки. Широко распахнутые, напуганные, почти черные от, ставших огромными, зрачков.

Девушка, похлопывавшая ее по плечу, давно ушла, и все выходили из вагона. Они обтекали нас как вода. Мои руки отпустили Лаки, сердце бешено колотилось.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя. Это не входило в план. Флирт – да. Но поцелуи? И чувствовать себя так после поцелуя с ней?

Такого точно, стопроцентно не планировалось.

Ее щеки порозовели и с каждой секундой становились все розовее. Я видел, как она пытается придумать фальшивое объяснение. Ее невозмутимость была разрушена.

Я знал, почему она поцеловала меня. Кто-то ее узнал. Но я притворился, будто ничего не понял. Я собрался с мыслями, потому что мне нужен был отвлекающий маневр в ответ на ее отвлекающий маневр.

Зная, что веду себя как полный засранец, я позволил себе широко ухмыльнуться.

– Это твой первый поцелуй?

Какое бы объяснение она ни пыталась придумать, оно тут же вылетело у нее из головы. У нее отвисла челюсть, а лицо из бледно-розового стало красным.

– Прошу прощения? – пролепетала она.

Я склонил голову, универсальный отеческий жест.

– Значит, нет?

Она стояла неподвижно, пялясь на меня и безвольно опустив руки. Несколько секунд я думал, не хватил ли ее удар.

– Да, это был мой первый поцелуй! И что? – наконец, прокричала она.

Что.

Вагон уже опустел, и ее слова повисли, давя лишь на нас.

– Погоди. Что?! – пришла моя очередь бормотать.

Она зло взглянула на меня.

– Счастлив? – и она выскочила из вагона, спрыгнув со ступеней и сильно топнув по тротуару, прежде чем уйти.

Я стоял там, пока не услышал, как кто-то откашливается. Кондуктор. Молодой парень качал головой, глядя на меня.

– Очень умно.

– Не твое дело, урод! – выпалил я и кинулся за Лаки.

Первый поцелуй. Лаки целовалась со мной первым. Я пошутил, ведь она так нервничала, а я был уверен, что она нервничала из-за той девушки. Поддразнивание должно было лишь отвлечь ее.

Так держать, Джек.

Я заметил ее: зеленая кепка покачивалась в толпе, двигалась к центру для посетителей.

– Ла… – Дерьмо. – Ферн!

Конечно же, она не обернулась. Ее звали Ферн лишь со вчерашнего вечера. Я проталкивался сквозь толпу туристов, идущих в центр, пока не добрался до нее. Я воспротивился желанию потянуться к ней.

– Ферн!

– Простите, вы кто? – голос у нее был ледяным, глаза – устремлены на что-то впереди. Нас понесло к центру для посетителей.

Думай, Джек.

– Эй, прости. Я не хотел….

– Грубить? – слова вылетели так же быстро, как повернулась ее голова. Я с трудом удержался от того, чтобы заметно вздрогнуть. Черт, она может быть пугающей.

– Да. Эм. Хамить. Я дразнил… Я не понял… – я запинался на словах. Я не мог вернуть себе уверенность. «Сгладь ситуацию, Джек. Сгладь ее!». – я бы любой это сказал! Это не из-за того, как ты целовалась. – Н-да, ничего менее гладкого не придумать. Кошмар!

Ее полный отвращения взгляд подтвердил это.

– Ну, спасибо. Спасибо, опытный любовник.

При слове «любовник» я едва не рассмеялся, но вовремя остановился. Между нами повисло неловкое молчание, и я повел ее в небольшое, но высокое остекленное здание. Эскалаторы вели на разные уровни, заполненные сувенирными лавками и аттракционами. Одна вывеска неподалеку гласила: «Небесная терраса».

Лаки остановилась перед вывеской, потом оглянулась на меня.

– Что это такое, небесная терраса? – ее голос оставался прохладным, все еще полным раздражения на меня.

– Там полно туристов. Тут есть другие места, откуда открываются отличные виды.

Она