— Слушай, а что ты знаешь о Кунгурове?

— Зэк бывший, — сразу же выдала блондинка. — Да, у нас среди рабочих есть ранее судимые. Не все же гастарбайтерам кирпичи класть и бетон мешать. В последнее время квоты на иностранцев сильно урезали, вот и приходится брать на работу россиян с уголовным прошлым. Нет, конечно, тем, у кого большой срок был или несколько судимостей, мы отказываем. Ну а кто год-два сидел, тот имеет шанс у нас трудоустроиться. Нам срочно водитель был нужен, потому что прежнего прав лишили. И тут Эдуард подвернулся, заполнил анкету, я отнесла ее директору, и он сказал: «Оформляйте!»

— Что значит «подвернулся»? Откуда Эдуард узнал о вакансии? — уточнила я.

— Да я уж и не помню, что он сказал.

— А я так и не поняла, с чего вдруг такой интерес к Кунгурову? — Наталья вернулась к своему вопросу.

— Девочки, я понимаю, вам это очень интересно, но я пока не могу рассказать вам никаких подробностей. Вдруг это вовсе не тот Эдуард, который, возможно, причастен к убийству?

— Слушайте, а я сейчас кое-что вспомнила. — Наталья поставила на стол пустую чашку. — Я как-то видела этого Кунгурова… с Шумиловым.

— Ну и что с того? — не придала этому никакого значения Катя.

— Это было в выходной день. Вот зачем заместителю директора по снабжению встречаться в воскресенье с водителем самосвала?

— Ну так у нас объекты без выходных строятся, — сказала Ника, поглядывая на часы в мобильнике.

— В том-то и дело, это было в районе ТЭЦ-2, где у нас нет объектов.

— А ты сама-то что там забыла? — поинтересовалась у нее Наташа.

— У меня тетка там живет.

— Слушайте, Кунгуров работал до нас как раз на той ТЭЦ, — припомнила Ника, — а живет он, кажется, где-то там поблизости. Возможно, Шумилову нужен был самосвал для личных нужд, вот он и встречался с Эдиком. Не понимаю, какое отношение это имеет к убийству нашего директора.

— Возможно, никакого, — согласилась я. Немного подумав, я уточнила: — Ника, а ты голос Эдуарда узнаешь?

— Наверное. Он у него такой хрипловатый, будто простуженный.

— Я сейчас кое-куда позвоню. Попробуй понять, Кунгуров ответит или нет? — Я достала смартфон, набрала номер Эдика и включила громкую связь.

— Ну, — произнес мужской голос вместо пресловутого «алло».

Ника пожала плечами, и тогда я спросила:

— Здравствуйте, это Николай?

— Нет. — Абонент отключился.

— Вообще-то похоже на Эдуарда, — сказала сотрудница отдела кадров, — но на все сто процентов утверждать, что это он, я не могу.

— Ой, девчонки, мы опаздываем! Осталось пять минут. — Наталья резко встала со стула.

Ника и Катя последовали ее примеру. Я не успела опомниться, как они убежали, даже не попрощавшись со мной. Вскоре перед моими глазами оказался счет, причем на очень приличную сумму. Девчонки, кажется, с самого начала планировали кинуть меня. Хотя. почему «кинуть»? В моих руках оказался не сколько счет за четыре обеда, сколько за информацию, и я его оплатила.

Сев в машину, я достала из сумки распечатки, которые мне вчера принес Мельников, и стала искать в них номер Парамонова. Мне хотелось сделать это сразу, как только я заполучила его визитку, но надо было ехать на встречу с Вариными сотрудницами.

Телефонный звонок прервал мои поиски.

— Татьяна, здравствуйте! — поприветствовал меня адвокат.

— Кирилл, ну как все прошло? — сразу же поинтересовалась я.

— В двух словах не расскажешь. Когда мы можем с вами встретиться?

— Да хоть прямо сейчас.

— Я собираюсь пойти пообедать. Потом у меня запланирована одна встреча. Не знаю, насколько она затянется. Вы составите мне компанию в кафе, или отложим наш разговор до вечера?

После ресторана «Старый город» и суши-бара «Саюри» я уже слышать не могла о каком-то кафе. Но и ждать до вечера, чтобы узнать, как Суворов пообщался с Варей, мне было невмоготу.

— Да, я составлю вам компанию. Где вы собираетесь обедать?

— Рядом с нашей конторой. — Кирилл объяснил, где именно.

— Я подъеду туда минут через пятнадцать, — сказала я, мысленно проложив маршрут.

— Хорошо, я вас подожду. — Суворов отключил связь.

Кирилл говорил без каких-либо эмоций, поэтому понять, насколько удачно он пообщался с Котляровой, было невозможно.

Я спустилась в кафе, расположенное в полуподвальном помещении. Посетителей там было немного — время обеденного ланча подходило к концу. Суворов сидел за столиком в центре зала, изучая меню.

— Вот и я, — сказала я, усаживаясь напротив него.

— Держите. — Кирилл подал мне папку. — Я уже все выбрал.

— Спасибо, но я пообедала.

— А я, признаться, даже не позавтракал. Только кофе с утра выпил.

— Бывает.

Подошла официантка, и Суворов обратился к ней:

— Мне комплексный обед, пожалуйста.

Девушка сделала пометку в своем блокнотике и повернулась ко мне.

— Мне бутылку «Боржоми», — сказала я, заметив, что мужчина за столиком у окна попивает эту минералку.

Едва официантка удалилась на кухню, я поинтересовалась:

— Ну как все прошло?

— Татьяна, скорее всего вы были правы, когда говорили, что на мою подзащитную оказывают моральное давление, — негромко произнес Суворов.

— «Скорее всего»? — переспросила я. — То есть полной уверенности в этом у вас все еще нет?

— Варвара Сергеевна не стала поддерживать тему шантажа, но мои слова ее сильно взволновали. Татьяна, поверьте, я сделал все, что мог, — попытался убедить меня Кирилл. — Как ни старайся, но помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогли, невозможно.

— Варя не хочет на свободу? — недоверчиво переспросила я.

— Котлярова заявила мне, что уже не раскаивается в содеянном, о чем намеревается сказать в суде. Более того, я чуть не лишился работы. Варвара Сергеевна пояснила, что дело не во мне, а в том, что ей в принципе не нужна ничья защита. Я попросил ее объяснить, чем вызвана такая перемена настроения. «Я виновата и должна понести заслуженное наказание», — ответила моя подзащитная, при этом у нее на глазах блестели слезы.

— Кирилл, вы попытались хоть как-то ее образумить?

— Конечно, — кивнул он. — Я разъяснил Котляровой принципы нашей судебной системы — если есть обвинитель, значит, должен быть и защитник. Но я умолчал о том, что подсудимый может защищать себя сам. Если Варвара Сергеевна не стремится на свободу, то она не только не сделает этого, но и, как это ни противоестественно, навредит себе. В итоге Котлярова согласилась на мое участие в судебном процессе, но попросила не стараться скостить ей срок.