Я помотала головой:

– Спасибо, Зоинька за заботу, но, наверное, не смогу…

– Запросто, – настаивала Лазарева, – только попробуй! Есть уменя одна задумка, правда, к имиджмейкерству это никакого отношения не имеет,но зато сулит отличную выгоду. Следует потрясти одного человека…

– Кого?

Хозяйка улыбнулась.

– Значит, согласна?

– Сначала скажи, что это за дело.

– Денежное дело, – продолжала улыбаться Лазарева.

У нее была на редкость неприятная ухмылка. Сочные губыприоткрывались, обнажая крепкие белые зубы и десны. Улыбка играла на лице, ноглаза оставались спокойными, холодными и какими-то злыми. Последний раз явидела подобную гримасу на морде гиеновой собаки, когда повела маленькую Маню взоопарк.

– Заработаешь кучу баксов, – продолжала соблазнять Лазарева,– невероятные тысячи за сущую ерунду.

– Какую?

– Проследишь в доме Харитоновых за одной гадкой личностью.Если мои догадки верны, то будешь иметь дело с жуткой падлой, толькопритворяющейся приличным человеком.

– Кто она?

– Так ты согласна?

Я в растерянности вертела в руках невесть откуда взявшуюсяшариковую ручку. Ощущение такое, будто вляпалась в кучу дерьма.

Зоя подумала, что я колеблюсь, и добавила:

– Заодно узнаешь, кому понадобилось отравить Клюкина.

– Кому?

Хозяйка вздохнула:

– Знаешь что, давай сейчас подъедем в одно интересное место,увидишь восхитительного человека, журналиста. Кстати, ты его знаешь.

– Кого? – спросила я, понимая, что выгляжу полной идиоткой.– Кого я знаю?

– Его, – откровенно смеялась Лазарева, методично запираяштук семь или восемь фирменных замков.

В подъезде она притормозила возле столика бдительногоохранника и командным голосом велела:

– Алексей, знакомьтесь: Дарья, моя двоюродная сестра, будетчасто приходить, пропускать беспрепятственно.

– Обязательно, – пообещал мужик, окинув меня цепкимвзглядом, – всегда готов.

– Поедем на твоей машине, – распорядилась Зоя, – сначалапоболтаем с человеком, а потом назад вернемся, я тебе все указания дам, введу вкурс дела.

Я отметила, что Лазарева уже разговаривает со мной, каккапризная начальница, но ничего не сказала и послушно завела «Вольво».

– Куда едем?

– Майский переулок, – распорядилась Зоя и добавила: – Толькоаккуратно и не несись в крайнем левом ряду, не выношу быстрой езды.

«В конце концов, ты меня не шофером нанимаешь», – чуть былоне выпалила я, но огромным усилием воли сдержалась. Слишком велико было желаниеузнать правду о смерти Клюкина.

– Так ты знаешь, кто отравил Ваньку? – поинтересовалась я,притормозив у перекрестка.

– Следи за дорогой, – велела Зоя.

Возле «Вольво» устроился красивый темно-зеленый«Фольксваген». За рулем сидел мужчина лет сорока с болезненным цветом лица.Полфизиономии скрывали огромные черные очки, темно-каштановые волосы выгляделистранно, как-то мертвенно. Наверное, больной. Внезапно водитель медленноповернул голову и глянул на «Вольво». Отчего-то мне стало не по себе. От головык ногам побежали мурашки, и я невольно дернулась. Мигнул зеленый огонексветофора, я выскочила первой, «Фольксваген» отстал.

– Конечно, знаю, – неожиданно сказала Лазарева, – причемочень хорошо. Только Ванька тут ни при чем, по ошибке погиб, не на негоохотились.

– А на кого?

– Сейчас все поймешь, – снова загадочно ответила Зоя иприказала: – Тормози вон там, у серого дома.

Я покорно припарковалась в указанном месте.

– Посиди минутку в одиночестве, – сказала спутница, – пойдуузнаю, где мой человек, пусть сам к нам выйдет, незачем тебе в его конторесветиться.

Она аккуратно спустила на тротуар ноги, обутые в дорогиетуфли из змеиной кожи, потом быстро-быстро пошла через дорогу к большомумногоэтажному зданию.

«Нм м ‑ор» – стояло на вывеске, прикрепленной около входа.

Честно говоря, я ей немного позавидовала. Уже давным-давноне ношу обувь на высоких каблуках. Спина болит, да и ноги устают. МадамПомпадур, придумавшая водрузить женщин на «подставки», вообще говоря, былаабсолютно права. Банальная «шпилька» разом делает даму стройней, ноги длинней,а походку более загадочной. Только в определенном возрасте начинаешь большевсего любить удобство.

Но Лазарева была готова ради красоты жертвовать собой. Еесильные, красивые, без всяких признаков варикозного расширения вен ноги ступалипо земле легко и ловко. Но не успела она добраться до тротуара, как из-за углана бешеной скорости вылетел знакомый «Фольксваген». Машина неслась прямо наЛазареву. Зоя попыталась бежать, но автомобиль оказался проворнее. С глухимстуком темно-зеленый капот ударил женщину. Даже не вскрикнув, Зоя, какподкошенная, рухнула под колеса. От неожиданности и ужаса я замерла, вцепившисьв руль.

«Фольксваген» резко затормозил, дал задний ход и еще разпроехал по безжизненному телу, а затем, взвизгнув тормозами на повороте,умчался прочь. Я продолжала сидеть в полном остолбенении, глядя, как подголовой несчастной женщины медленно-медленно растекается черная лужа.

До приезда милиции и машины «Скорой помощи» я беспомощностояла возле неподвижного тела, стараясь не смотреть на то, что осталось отлица Зои. Майский переулок невелик, и движение там не слишком оживленное.Собственно говоря, на нем стояло только четыре дома. Все жильцы прилипли кокнам, разглядывая место происшествия. Наиболее любопытные спустились вниз иуставились на труп. И почему людей привлекает вид чужой смерти?!

Несколько гаишников вылезли из машины и принялись лениворазматывать бело-красную ленту. Один подошел ко мне и вяло спросил:

– Каким образом произвели наезд?

– Это не я. Мы приехали вместе, Зоя вышла из машины, и тутоткуда ни возьмись «Фольксваген».

– Номерок записали?

Я удрученно покачала головой: