Небесное создание брякнуло поднос на журнальный стол.

– И ди, иди, – велел редактор.

Красавица медленно развернулась и, слегка покачиваясь накилометровых каблуках, двинулась к выходу. Ее очаровательная попка почтивываливалась из игрушечных шортиков.

– Да, – крякнул Никитка, когда девчонка исчезла в коридоре,– впечатляет, держу для кляузников. Секретарь не разобралась, что к чему, иприслала Милу, решила, что опять какой-то скандал. Не поверишь, но ругаться восновном приходят мужчины. Как увидят Милочку, так сразу про все забывают.Хороша, каналья, но глупа до остекленения. Еле-еле научил молча улыбаться.

Он сочно расхохотался и принялся сосредоточенно разливать покрошечным чашечкам ароматный напиток. Дорогим гостям в «Желтухе» подавалинатуральный, а не растворимый кофе.

Я глянула в окно и увидела унылый, неприбранный двор.Значит, Никитка мог не слышать о несчастье, случившемся раньше.

– Собственно говоря, меня позвала сюда Лазарева…

– Зойка? – Рука мужчины замерла в воздухе. – А зачем?

– Предложила большую сумму денег, если соглашусь проследитьза кем-то в доме Харитоновых. Кстати, знаю, как и чем она зарабатывает на кусокхлеба с икрой.

Павлов в сердцах стукнул крохотной чашечкой о кукольноеблюдечко.

– Ну а я при чем?

– Зоя сказала, что ты сообщишь, кто объект интересов.

– Вот дура, – заявил Никитка и схватился за телефон. Паруминут он слушал монотонные гудки, потом пробормотал: – Куда подевалась эташалава?! Езжай домой, Дашутка, печенкой клянусь, никак в толк не возьму, о чемречь.

То-то у него желтый цвет лица и нездоровая отечность! Небосьбедная печень не выдерживает лживых клятв и мстит хозяину.

– Зоя говорила, будто ты знаешь, кто отравил Ваньку…

– В первый раз слышу, – забубнил бывший сокурсник. – Иоткуда мне знать, мы с Клюкиным сто лет не виделись, последний раз на выпускномвечере встречались.

– Хорошо, что Зойке пришла в голову мысль собрать всехвместе, – решила я временно переменить тему.

Пусть Никитка слегка расслабится, успокоится, может потеряетбдительность.

– Это не ее идея, – неожиданно ляпнул Павлов, с шумомвтягивая в себя кофе.

– Разве?

– Танька додумалась, – как ни в чем не бывало сообщилНикитка, – позвонила Лазаревой и предложила: давай соберемся. И карнавал тожеона спроворила. Зойка только всех обзвонила… Надо бы почаще встречаться… – Онслегка улыбнулся и глянул на меня плутоватыми глазами: – Помнишь, как СережкаГолд женился?

Ну кто такое забудет! Дело происходило поздней весной, мыкак раз начали сдавать сессию. Экзамены следовали один за другим, а Сережкеприспичило расписаться именно 30 апреля.

– Не желаю идти в загс в мае, – пыхтел жених, – всю жизньмаяться будем. Нет, тридцатого, и точка.

У невесты-москвички оказалось богатое приданое – собственнаяоднокомнатная квартира, где и устроили торжество. Родители молодой посидели дляпорядка часок и удалились. После их отхода веселье набрало обороты. Пили все,кроме меня. Закуска давным-давно кончилась, а Сережка все вынимал и вынимал избара новые бутылки. К девяти вечера на ногах осталась только я. Гости и хозяеварухнули вповалку на полу и смачно захрапели. Громче всех заливался толстыйперсидский кот. Ошалевший Сергей угостил киску рюмашкой ликера.

Поглядев на валяющихся без рефлексов сокурсников, явздохнула и засобиралась домой. Но тут произошло непредвиденное. Невеста, авернее, уже молодая супруга кое-как, собрав ноги в кучку, встала, покачиваясьна плохо слушающихся конечностях, и поковыляла к окну.

– Ты куда, Ленка? – спросила я, насторожившись.

– В тубзик, – икнула новобрачная, – тошнит до жути.

В одно мгновение она навалилась на огромный подоконникраскрытого по случаю теплой погоды окна. До моего слуха донеслисьотвратительные звуки. Мне не понравилось, что она так сильно высунулась наружу,и я крикнула:

– Слышь, Ленок, тубзик в коридоре, ты бы поосторожней!

В ту же секунду Лена исчезла за окном. В воздухе мелькнулиголые ноги, а на полу сиротливо остались стоять роскошные белые лаковые лодочкипроизводства почти капиталистической Югославии.

Меня словно паралич расшиб. Мозги закипели. Что делать?Вызывать милицию? «Скорую помощь»? Дело происходило на Беговой улице, вогромном доме из желтого камня постройки 50-х годов. Квартира на седьмом этаже…Шансов остаться в живых у счастливой новобрачной не было никаких.

Мощный храп наполнял просторную комнату, молодой мужзаливался басом, еще не зная, что успел стать вдовцом.

Только я приняла решение набрать «02», как в дверьпозвонили. Так небось внизу собралась вся улица… Еле-еле открыв плохослушающимися руками тугой незнакомый замок, я увидела… абсолютно живую издоровую Ленку.

– Это ты? – только и смог вымолвить мой язык.

– Ага, – буркнула Лена, – теперь не тошнит, прям хорошо,просто отлично, даже протрезвела слегка, только очень спать хочу. Где Сережка?

Я сумела только ткнуть пальцем в сторону, где, свернувшиськалачиком, мирно почивал в обнимку с котом теперь уже не вдовец, а по-прежнемусчастливый новобрачный.

Ленка добралась до муженька, ухватила кису за шкирку и,отшвырнув в сторону слабо мяукнувшее животное, рухнула возле Сережки.

Я продолжала тупо смотреть на нее. Конечно, слышала, будтопьяных господь бережет, но чтобы так?! Сверзиться с седьмого этажа и даже неоцарапаться? Невероятно!

Пока я пребывала в столбняке, ожил Сережка. Словно зомби, ондобрел до того же окна и моментально вывалился наружу. Честное слово, я даже неуспела испугаться, потому что через пять минут опять раздался звонок, и Сережавступил в коридор.

«Они бессмертные», – пронеслось в моей голове.

– Нет, когда же прекратится это безобразие? – донеслось слестницы.

Я осторожненько выглянула за дверь. На площадке стоял весьмасердитый мужичонка в обвислых черных тренировочных штанах.

– Вы мне? – робко поинтересовалась я.

– Конечно, – грозно заявил мужик. – Когда прекратится падежиз окон? Они всё летят и летят, а я вытаскивай? Задолбался уже и спать хочу.