– У нас свадьба, – попыталась я оправдаться, ничегошеньки непонимая.

– Женитьба дело хорошее, – одобрил мужик, – только зачем изокошка сигать? Еще кто-то обвалится, ни за что не помогу, пусть до утра сидит.

Он повернулся ко мне спиной и, бубня что-то себе под нос,двинулся по лестнице вниз. Грязноватая рубашка бугрилась на лопатках, казалось,что там сложены крылья. Архангел Гавриил, решивший помочь молодым влюбленным!Окончательно потеряв от увиденного разум, я пискнула:

– Вы кто?

– Сосед ихний, – пояснил «ангел», – этажом ниже нахожусь,возле сетки, прям хоть меняйся квартирой, ну задолбался вконец…

Шлепая тапками, он медленно побрел к себе. Я вернулась вкомнату и высунулась из окна. На уровне шестого этажа тянулась по периметрудома здоровенная сетка. И Ленка, и Сережка, пролетев всего несколько метров,благополучно плюхнулись на ржавые ячейки. Сосед втянул их к себе в квартиру.

Стоит ли упоминать о том, что наутро никто не помнил опроисшедшем. Всех, включая кота, трепало жестокое похмелье. И если бы вредныйсосед не явился около полудня с выговором, народ пребывал бы в уверенности, чтоя выдумала эту историю.

Никита тихо засмеялся:

– Ну и идиоты мы были, уму непостижимо…

От приятных воспоминаний его лицо потеряло жесткуюнастороженность. Глубокие носогубные складки расправились, глаза перестали бытьколючими.

Посчитав момент подходящим, я набрала побольше воздуха вгрудь и выпалила:

– Слышишь, Кит, Зойку только что убили под дверью твоейредакции.

– Ты чего, с дуба упала? – воскликнул Никитка, подскакивая вкресле. – Нашла чем шутить.

– Это правда, – тихо добавила я, – она привезла меня сюда,велела ждать в машине и пошла к подъезду, а тут откуда ни возьмисьтемно-зеленый «Фольксваген».

– Ой, и не фига себе, – забормотал Павлов, лихорадочнозакуривая, – ну и новости… Говорил ей, ходи аккуратней, так нет, вечно головувверх задерет и несется не глядя… А сейчас отморозков на дороге, как грязи…

– Ее сбили специально, – настаивала я, – наехав на нее,машина дала задний ход и еще дважды прокатилась по Зое. Можешь представить,чтобы такое проделал водитель, случайно сбивший пешехода?

Никита посерел и полез в карман. На свет появилась упаковкатаблеток. Павлов кинул в рот сразу три ярко-красные пилюли и неожиданноспросил:

– Ну, а я здесь при чем?

– При том, что шла она к тебе и меня хотела именно с тобой«познакомить». Сказала, будто знаешь, кто убил Ваньку, а мне нужно проследитьза какой-то падлой в доме Харитоновых, только не сказала, за кем именно.Правда, там народа раз-два и обчелся – Таня, горничная Тоня и повар Емельян.

– Еще девочка Варя, – подсказал Никитка.

– Ну, вряд ли она ребенка имела в виду. Значит, ты знаешь, оком Зоя вела речь?

Павлов молчал, только его маленькие глазки с припухлымивеками быстро-быстро моргали, словно пытались удалить соринку.

– Слушай, Кит, – попробовала я воззвать к логике, – еслиЗойка проговорилась кому-то – скорей всего убийце Клюкина, что знает всюправду, то ее убил тот же человек, который отравил несчастного алкоголика.Понимаешь меня?

– Ну? – промямлил Павлов.

– И если ты тоже владеешь информацией, угадай с трех раз,чья очередь следующая?

Никитка помертвел.

– Ты хорошо знал Зою? Могла она шантажировать убийцу?

Бывший сокурсник запихнул в рот еще какое-то лекарство исообщил:

– Господи, да Лазарева за копейку мать продаст! На все радиденег готова, никого и ничего не любит, кроме чистогана. Да если появиласьперспектива заработать, она голой в доменную печь войдет! Говорил же ей,осторожней надо, деликатней, – нет, поперла, как всегда, напролом. И ведьсоветов не слушает. Кричит: «Тебе хорошо, вырос в обеспеченной семье, а мне изгрязи вылезать пришлось!» И ведь вылезла: квартира на Арбате, две машины, дачав Снегирях и сын в МГм МО, полный большой джентльменский набор.

– Ты ее так хорошо знал? – удивилась я.

– Как облупленную, – вздохнул Никитка, – мы двенадцать летвместе прожили, только отношения не оформляли.

Я разинула рот.

Павлов увидел мою реакцию и продолжил:

– После института меня родители в Министерство внешнейторговли пристроили, а Зойка решила завербоваться. Мы-то все, как могли,пытались отвертеться, а ей очень уж в свой Зажопинск возвращаться не хотелось,вот и согласилась. Впрочем, не прогадала, ей и квартиру дали, и прописку, извание… Помнишь этого хмыря, Ивана Ивановича?

Когда мы перешли на пятый курс, в институте появился тихийинтеллигентный человек с вкрадчивым голосом. Иван Иванович – так онпредставлялся тем, кого отбирал для собеседования.

И нтересовали его в основном девочки, великолепно владеющиеязыком. Разговор проходил в кабинете декана. Иван Иванович сулил золотые горы –квартиру, зарплату примерно в четыреста рублей, какие-то пайковые, одежные исанаторные деньги, быстрое продвижение по службе с соответствующим ростомоклада.

– Коллектив в нашем учреждении в основном мужской, – сладкопел Иван Иванович, – вы моментально найдете себе супруга, человекапроверенного, во всех смыслах положительного.

На фоне великих благ и радостей маячила одна малюсенькаянеприятность. Все это можно было получить, лишь завербовавшись на службу в КГБ,надеть погоны и служить верой и правдой. Причем никто не собирался делать изнас шпионок, террористок или радистов. Комитету требовались переводчицы, трудитьсяпредстояло с бумагами, в милой, почти семейной обстановке.

– Отличный буфет, столовая, заказы, – журчал Иван Иванович,– по субботам кино и танцы в клубе, есть бассейн и несколько санаториев. Наморе…

На нашем курсе он приглядел шестерых. В том числе меня и ЗоюЛазареву. Первой для разговора вызвали Майку Глотову. Она вернулась спустяполтора часа потная, красная и безумно злая.

И спользовав весь набор увещеваний, интеллигентный ИванИванович принялся грозить. Майку он пытался испугать распределением в Сибирь.Но та в ужасе от перспективы увидеть себя в погонах твердо заявила:

– Куда угодно, хоть к эскимосам, лишь бы не к вам.