Вдоль берега в нашем направлении шла группа людей. Бывает, люди прогуливаются, бывает, плетутся, кто-то гордо вышагивает, а эти четверо решительно чесали вперед. Одеты они были в спортивную одежду для пеших прогулок: быстросохнущие брюки из легкой ткани с большими, важными на вид карманами, еще более быстросохнущие футболки и спортивные шляпы с полями. Рюкзаки у них были легкими, но достаточно большими, чтобы мы смогли опознать в них туристов с палатками, а не просто людей, вышедших на прогулку. Серьезные туристы уселись за соседний столик, затем достали деньги и выстроились в очередь за напитками.

– Быстрее, Джон, что ты копаешься.

Из вежливости мы решили заговорить с ними, хотя было очевидно, что они спешат. Мот качнулся назад на своем стуле.

– Что, ребята, идете по тропе?

– Да.

– Здорово. Весь маршрут от начала до конца? Вы, кажется, пришли со стороны Пула?

– Нет, да, – они не поднимали глаз от столика.

– Быстрее, Джон. Нам нужно идти.

Мот, которого всегда было трудно обескуражить, продолжил:

– Значит, путешествуете налегке. Наверное, немалое расстояние покрываете за день?

– Да, – они наконец поддались его обаянию. – Три дня: от Падстоу до Хартленд Ки.

– Вот это да. А сегодня куда путь держите?

– В Хартленд Ки, – парень мельком глянул на наши рюкзаки и на мое запачканное, порванное платье. – А вы что, в однодневном походе?

Я видела, как Мот с трудом подавил самодовольную улыбку.

– Нет, мы вышли из Майнхеда.

– На автобусе ехали?

– Нет, шли пешком по тропе, ночевали дикарями в палатке. Дальше пойдем к Лендс-Энду.

Старший член группы резко обернулся в нашу сторону, раздраженный самим нашим присутствием.

– Удивительная безответственность! Допустим, в эту погоду все нормально, но что вы будете делать, если похолодает?

– Наденем куртки.

– Джон, у нас нет времени, пойдем.

Мы смотрели, как они чешут вдоль берега: головы опущены, шаги размеренные, как по метроному. Когда мы встали, чтобы уходить, мне показалось, будто Мот стал чуть выше. Он поднял мой рюкзак, помогая мне его надеть, и плечи его были широко расправлены.

– Мы ни от кого не убегаем и ни от чего не прячемся, вот что. Мы вообще-то должны гордиться собой. Пошли дальше.

– Ладно.

Через две мили мы сообразили, что я забыла в кафе свою флиску, и нам пришлось вернуться. Человек за стойкой протянул нам кофту.

– Официантка принесла, сказала, что ее забыли пожилые походники. Мы все считаем, что вы просто молодцы. Удачи вам.

Просияв, мы ушли. Мы не просто бездомные – мы чего-то стоим, пусть даже и «пожилые».

* * *

После Вайдмута, который местные называют Видмутом, тропа сделалась такой однообразной, что мы буквально впали в транс, но вскоре это стало невыносимо. Сколько хватало глаз, впереди один мыс сменял другой, и зеленые языки суши чередовались с синими полосками воды, сливаясь в сине-зеленую бесконечность. Синий – зеленый – синий – зеленый. Или для разнообразия зеленый – синий – зеленый – синий – синий – синий – зеленый – зеленый – синий. Тропа монотонно шла вверх-вниз, вверх, вверх, вниз, вниз, вниз, круто вверх, еще круче вверх, совсем круто вверх. Потом вниз, вниз, зеленый, синий, зеленый, вверх. Поставить палатку, поесть макарон, поспать, макароны, собрать палатку, присесть в папоротниках, отправиться дальше. Зеленый, синий, вверх, зеленый, вниз.

Набережная деревушки Крэкингтон оказалась очень живописной, и мы некоторое время любовались тем, как две женщины пьют чай с плюшками и вареньем в половине одиннадцатого утра. Когда они проглотили последние крошки и облизали последние капли клубничного варенья, мы отправились дальше. Я про себе сочиняла бизнес-план: как превратить виртуальный прием пищи в эффективный инструмент для похудения. Вверх, вверх, вниз, зеленый, синий, синий, зеленый.

В деревню Боскасл мы вошли без пяти минут пять и почти успели в магазин, чтобы купить новые шнурки, но дверь захлопнулась у нас перед носом. Мот связал концы порванного шнурка, и мы отправились дальше. Боскасл известна, точнее, печально известна, наводнениями 2004 года, которые смыли в море магазины, машины и людей, оставив деревню в развалинах. Я думала, что это будет приятное место с дружелюбными жителями, которые радуются тому, что отстроились заново и восстановили бизнес. Но нет: мы не встретили ни одной открытой лавочки или ресторана, а жители спешили по домам, торопливо раскладывая перед дверями мешки с песком – на всякий случай. Открыто было только кафе, торгующее жареной картошкой и пирогами, но мы не могли себе позволить даже пакетика картошки, поэтому прошли мимо и заночевали у старого форта на холме прямо над деревней. Поставить палатку, макароны, сон, макароны, собрать палатку, присесть в папоротниках, отправиться в путь. Зеленый, синий, вверх, вниз, вниз, зеленый.

Пэдди Диллон, похоже, завтракает шпинатом, спит на гвоздях и носит власяницу, потому что он прошел от Буда до Боскасла за один день.

Зеленый, синий. Берег здесь суровый и обветренный: нагромождения камней дерзко бросают вызов мощи Атлантического океана. Мы прошли мимо каменной арки под названием Ледиз-Виндоу, сквозь которую хлестали волны, то скрывая ее из виду, то вновь являя миру. Меня поочередно бросало в жар и холод. Поднялся ветер, и с запада потянулись темные тучи. Я обливалась потом. Вверх, вниз, зеленый, синий. Когда я присела в кустах, оказалось, что мне больно пи́сать. В голове стучало, тело ломило. Остановившись в кустах в следующий раз, я помочилась кровью. Синий, синий, зеленый, камни.

На каменной тропе Роки-Вэллей мы натолкнулись на препятствие: семейство в шлепках медленно и с трудом пробиралось по валунам. Начался дождь, сильный и затяжной, и в этот момент у меня зазвонил телефон. Мы укрылись под нависающим выступом скалы. Это была Роуан; она застряла в Венеции по пути в Хорватию, где ее ждала летняя подработка. Она боялась, что опоздала на свой автобус и не успеет на следующий рейс. В прежние времена, когда я была нормальной матерью, я отправила бы ей денег на билет. Но теперь я была ей просто подругой, да еще и совершенно беспомощной. Забившись в расселину в камне, бесполезная, беспомощная, бессмысленная, я разговаривала с дочерью, попавшей в беду в чужой стране, без друзей и без семьи. В панике она все говорила и говорила что-то в трубку; в телефоне начала садиться батарейка…

– Всё в порядке! Автобус пришел. Я его не пропустила, это он просто опоздал. Люблю тебя, мам, береги себя.

Сжавшись в комок, я рыдала в три ручья. Мот обнимал меня и гладил по голове, пока я не смогла наконец восстановить дыхание.

* * *

Пэдди пишет «игнорируйте гостиницу „Замок Камелот“», но мне она показалась настоящим оазисом, когда я из последних сил вступила в крепость Тинтейджел. Мот пристроил наши рюкзаки в углу лобби и попросил графин воды.