— Галина? — я тотчас узнала сиделку. — Добрый день. Не могли бы вы пригласить маму к телефону?

Мне хотелось просто услышать ее голос, убедиться, что все в порядке. Не могла я, не смела быть счастливой, не узнав, что с матерью все в порядке. И пусть Валентин запретил рассказывать о нас с ним, я должна была сказать маме, что со мною тоже все хорошо, что с нетерпением жду ее возвращения. Сейчас я и сама не стала бы ее тревожить рассказами о предстоящей свадьбе и своей связи с мужчиной.

— Здравствуйте, Катерина, — послышался все такой же спокойный, уравновешенный ответ. — Выша мама сейчас на процедурах, я присматриваю за ней.

— Вот как… — слегка стушевалась я. — Когда она освободится? Я могу позвонить чуть позднее.

— Не стоит беспокоить ее понапрасну, она и без того сильно волнуется, — сообщили мне бесстрастно. Мне даже показалось, будто я разговариваю с автоответчиком. — Я напишу вам сама, подробно расскажу о прошедшей операции.

То есть до этого времени мне звонит не стоит? Это слегка испугало меня.

О разговоре с сиделкой рассказала Валентину, поделилась своими подозрениями и страхами. Я даже есть не могла толком, а все из-за волнения.

— Послушай, — он положил широкую сильную ладонь поверх моей. — Я обещал сделать все возможное, чтобы твоя мать поправилась, и выполняю это обещание. О ней заботятся лучшие специалисты, следят за ее здоровьем и душевным равновесием. Галина Петрова — лучшая сиделка с отличными рекомендациями.

— Знаю, — поникла я. — Но…

— Достаточно, — прервали меня в ответ. — Мы договорились обо всем, я свою часть обещаний выполнил. Дело за тобой. Не ты ли обещала быть послушной и не беспокоить меня по пустякам? Что скажешь, Комарова?

Он поспешно убрал руку, и я вдруг почувствовала холод. Зябко обняла себя руками и все же кивнула.

— Да, помню, прости. Постараюсь больше не отвлекать тебя дурацкими рассуждениями. Ты прав, мама в надежных руках, и я должна радоваться этому.

Но это вовсе не значило, что я не испытывала волнения. Я переживала, еще как, и все же старалась не подавать вида и не раздражать Валентина сильнее. Он действительно сделал для мен очень много и заслужил обещанное вознаграждение. Я должна была стать такой, какой он хотел меня видеть.

После непродолжительного перекуса он отвез меня к гинекологу. Стыдно признаться, но я сильно волновалась, впервые взбираясь на кресло. За свои девятнадцать лет я ни разу не посещала подобных мест, в этом просто не было необходимости.

— Расслабьтесь, — попросили меня. — Не бойтесь, я не причиню вам боли.

И правда: гинеколог была учтива и аккуратна, терпеливо объясняла и отвечала на вопросы. Выписала мне гормональный препарат, который следовало принимать с начала нового цикла. А пока предложила пользоваться свечами, которые я приобрела здесь же, в клинике.

— Все в порядке? — поинтересовался Валентин, ожидавший в коридоре.  

— Да, более чем. А теперь можно поехать домой, я немного устала.

— Боюсь, что нет, — усмехнулся он, — еще не время. Тебя ждут стилист и парикмахер, к тому же я заказал столик в ресторане. Вчера ты угощала меня ужином, сегодня моя очередь.

От такого щедрого предложения нельзя было отказаться. К тому же это наверняка расстроило бы Валентина и рассердило, а я меньше всего на свете хотела ссориться с ним. Тем более по пустякам. Подумаешь, сменить имидж, это меньшее, что я могу сделать в благодарность за все.

— Хорошо, — согласилась я. — Пусть будут стилист и ужин.

В дорогущем салоне я провела больше трех часов. Пока один мастер занимался волосами, второй обрабатывал ногти, третий ухаживал за лицом. Никогда не думала, что менять образ так утомительно, но в то же время интригующе. А результат превзошел все мои ожидания. Чуть высветленные пряди лежали на открытых плечах серебристым водопадом. Подведённые умелой рукой глаза приобрели загадочность и глубину. Да и вообще: макияж сделал меня не только чуточку взрослее, но и намного сексуальнее. Красная помада в тон облегающему платью, подаренному Валентином для сегодняшнего ужина, смотрелась на мне броско, подчеркивая чувственные контуры губ. Когда я вышла к Валентину обновленная, он выронил из рук сигарету и уставился на меня не верящим взглядом. Кажется, результат превзошел все его ожидания.

— Не знал, что ты можешь быть такой, Комарова, — неверяще проговорил он.

Что ж, я тоже не знала, но и была приятно шокирована изменениями.

— А я не знала, что ты куришь. И какой «такой», Валентин Петрович?

К собственному удивлению уловила в голосе игривые нотки. Поймала отражение в зеркальной поверхности окна и улыбнулась. А проходивший мимо мужчина, забыв, что держит за руку свою девушку, остановился как вкопанный, за что получил по лицу сумочкой от спутницы, и поспешно скрылся прочь.

Эта сцена не укрылась от внимания Валентина. С улыбкой победителя он обнял меня за талию и повел к машине. Усадив на пассажирское сиденье, не удержался от искушения и провел большим пальцем по моим губам.

— Такой сексуальной и даже порочной, — проговорил он охрипшим от возбуждения голосом.

— Мама убила бы меня за такое платье и туфли на шпильке, — призналась я, не сводя взгляда с мужественного лица Валентина. Мне не хотелось в ресторан. Я бы с удовольствием отправилась сейчас в квартиру и позволила любимому мужчине снять с меня всю эту порочную одежду. — Про помаду вообще молчу.

— Не слишком ли ты хорошего мнения о своей матери?

— О чем ты?

Замечание показалось обидным. Я могла простить Валентину многое, даже  нелюбовь ко мне и некоторую холодность, которые он порой проявлял. Но не уничижительное замечание в адрес матери.

Впрочем, мой учитель сумел быстро оправдаться в моих глазах.

— Наверняка в молодости твоя мать была хороша и флиртовала с мужчинами напропалую, — сообщил он с усмешкой. Сел за руль авто и, поворачивая ключ зажигания, одарил меня еще одним восторженным взглядом. Ему определенно нравилось то, что он видит. —  От кого-то же тебе досталось искусство обольщения, если не от нее.

Еще месяц назад я бы не поверила его словам. Ирина Комарова — роковая соблазнительница? Подобное предположение показалось бы совершеннейшей чушью. Но не сейчас, только не теперь. Заворожённый, какой-то совершенно безумный взгляд Валентина наталкивал на мысль, что ученица когда-нибудь сможет превзойти своего учителя секса.

— Да, моя мама красавица, — проговорила я с гордостью. — Но она не флиртовала со всеми мужчинами подряд. В ее жизни была большая, но, к сожалению, безответная любовь. А после этого она разочаровалась в мужчинах. Мама говорила, что вам нельзя доверять. Но я встретила тебя и забыла все ее предупреждения.

Опустила руку на локоть Валентина, сгорая от желания просто прикасаться к нему. Быть рядом, даже если он не любит и никогда не полюбит так же сильно, как я его. Да, теперь чувства и поступки матери были мне более чем понятны. Любовь толкает нас на самые безрассудные, сумасбродные поступки. И даже заставляет делать то, что подсказывает сердце, а не совесть. Увы, но так тоже бывает, и от этого не застрахован никто. Даже самый умный, проницательный человек, страстно влюбившись, порой превращается в полнейшего идиота.