– Вообще-то есть, племянница мне прислала. Им гуманитарную помощь года три назад раздавали, вот ей краска и досталась. Бутылочка красивая, всегда, где живу, в ванной комнате ее ставлю, – с неохотой призналась Вера, она решила, что я хочу ее забрать. В общем-то, правильно решила.

– Тащи быстрее! Я у тебя эту краску покупаю.

При слове «покупаю» Вера бросилась в свою комнату за бутылкой. Через минуту, ей бы с такой скоростью на короткие дистанции бегать, я уже держала в руках мусс для быстрой окраски волос. Правда, инструкция по применению была на французском языке и давно истекший срок хранения внушал опасения. Ну да была не была! Попробуем!

Вылив немного жидкости на ладонь, я попыталась определить цвет краски. Серо-зеленый оттенок меня ничуть не смутил, Вера уверяла, что должен получиться натуральный каштановый цвет, и я смело распределила мусс по волосам. Взбив краску в густую пену, я начала изучать инструкцию. Найти хотя бы цифры, сколько по времени я должна держать эту смесь на голове. Ничего подобного на бутылке я не нашла. Тем временем пена на моей голове начала темнеть и набирать цвет… солдатской гимнастерки, то есть болотный.

Вера не стала дожидаться конца эксперимента, выхватила из моих рук остатки краски и, сославшись на какие-то неотложные дела, от греха подальше выскочила из комнаты.

Я как завороженная смотрела на себя в зеркало. Зелено-коричневый оттенок становился все интенсивней и интенсивней. Очнувшись, я быстро засунула голову под струю воды. Темные потоки стекали в раковину, но волосы почему-то не становились светлее. Не помог и шампунь, моя голова приобрела стойкий болотный окрас.

Высушив голову феном, я пришла к выводу, что эффект все-таки я достигла, задача минимум выполнена, от розового оттенка я избавилась. Не могу сказать, что коричнево-зеленый цвет мне был больше к лицу, но следовать примеру Ипполита Матвеевича – бриться наголо – я не стала.

Менять обличье времени уже не оставалось, и я с гордо поднятой головой отправилась вниз сказать, что к поездке готова.

К крыльцу были подогнаны две машины: «Мерседес» и «Лэндровер». Рядом топтались известные мне охранники, доктор и Никита Петрович. Ждали только меня.

Трудно описать словами, какое впечатление я произвела на присутствующих. Охранники побоялись при хозяине высказать свое мнение вслух. Доктор, очевидно, и не такого повидал в дурдоме, а посему стоял молча. Зато Никита Петрович впал в состояние полного транса.

Немая сцена продолжалась бы еще долго, если бы я не спросила:

– Мы ехать будем или на меня таращиться?

Никита наконец-то взял себя в руки и, выбирая слова, произнес:

– Дорогая, нет, драгоценная, ты не перестаешь меня сегодня удивлять. Ты так изменилась за непродолжительное время! Ну просто другой человек! Я даже не говорю о том, что ты сменила цветовую гамму своих волос. Если раньше, увидев тебя, я напевал: «Малиновки заслышав голосок…», то теперь…

– Тоска зеленая… – совершенно некстати брякнул Сергей Ильич и глупо хихикнул.

Остальные присутствующие деликатно отвернулись, но, кажется, шутка им понравилась. Доктор, осознав свою ошибку под тяжелым взглядом хозяина, быстро успокоился и стал рассматривать свои нечищеные ботинки.

– Я хотел сказать: «Изумруд моей души, малахит моего сердца», – продолжал подыскивать эпитеты Никита, ирония сквозила в его словах.

– Не утруждай себя! Рада, что вам всем понравилось, – с обидой перебила я его.

Хотя чего мне было обижаться? Разве я не рассчитывала на подобную реакцию? Разве эти недалекие люди без воображения могут понять душу художника, творца своей внешности? Ну пусть цвет волос несколько неординарный, ну и что? Зачем же в кулачок смеяться и обзывать «тоской зеленой». По-моему, как раз со мной и не соскучишься…

– Повторяю, я готова к поездке. Пусть кто-то снесет мои вещи в машину, – сказала я и демонстративно залезла в «Мерседес».

Все, больше ни одного слова вы от меня не дождетесь.

Мои чемоданы вынесла Вера. Она боялась показаться мне на глаза, оставила вещи перед машиной и попыталась убежать. Вот глупая, будто я собиралась ее убить за изуродованную голову. Может, Эмме и пришло бы на ум казнить горничную, но я не Эмма. Нужно было самой думать, прежде чем лить на голову просроченный продукт.

Я посмотрела на поникшую Веру, и мне стало ее жаль. Не оставлять же женщину в таком состоянии? Когда она была уже на пороге, я остановила ее окликом.

– Вера, погоди, ты эту краску выкинь. Я тебе новую куплю. И не переживай так – всем понравилось. Никита Петрович так вообще в восторге, диком восторге, – успокоила я ее, и Вера расцвела на моих глазах.

При упоминании своего имени, Никита еще раз взглянул на мою голову, вздохнул и заискивающе посмотрел мне в глаза, мол, не так уж и плохо. Он боялся, что я возьмусь перекрашивать свою голову заново, тогда с поездкой пришлось бы подождать до утра, а это не входило в его планы, по всей вероятности, он торопился.

– Ну что ж, пора! С богом! Поехали! – подал команду Никита Петрович и сел рядом со мной на заднее сиденье «Мерседеса».

Остальные тоже поспешили занять свои места: доктор решил ехать в «Лэндровере» с охранником и водителем, за руль «Мерседеса» сел Николай.

Прощенная мною Вера с порога перекрестила нас, мы выехали со двора, а она еще долго махала нам вслед рукой.

* * *

Игорь уютно обосновался на чердаке. После ночи, проведенной на голых бревнах, он все утро потратил на то, чтобы как-то обустроить свое временное жилище: натаскал наверх ящики и коробки, соорудил что-то наподобие топчана, покрыл его мешками и был вполне доволен своей работой. По пути от капитана Григорьева в бутик «Эльдорадо» он успел заскочить в продуктовый магазин и теперь, лежа на топчане, дожевывал бутерброд и наблюдал за происходящим на соседнем дворе. Когда закончилась колбаса, Игорь достал мобильную трубку и позвонил шефу.

– Максимыч, вам привет от капитана Григорьева.

– И как он, этот старый сыскарь? Жив курилка?

– Да, нормально, недавно из отпуска вернулся. Так что мне повезло, мог и не застать вашего друга.

– Ладно, подробности о его личной жизни при встрече. Докладывай, что у тебя.

– Дама наша не бедствует. Сменила прическу. Облик поменяла радикально, едва узнал. У нее теперь огненно-красные волосы и стрижка практически под ноль. После завтрака посетила магазин женской одежды, шмотья накупила столько, что в одну машину все не поместилось, пришлось торгашам доставить остаток покупок своей «Газелью».

– Постой, ты хочешь сказать, она не сидит со связанными руками в подвале, а по городу катается? Сама ездит?

– Нет, почему, в сопровождении охранника или телохранителя и ведет себя очень вольготно. Я уже начал сомневаться, а было ли похищение?

– Интересно! Ты узнал что-нибудь о людях, которые ее окружают?