отвести их и операторов, когда вернусь, но теперь придется подождать пару-другую дней. Я совершенно сдох.

— Хорошо. Тогда их отведу я, завтра, — сказал Запа.

Меня бросило в дрожь от одной мысли через несколько часов снова лезть на ледник, но возражать в присутствии Джоша и Запы я не решился. Жаль, что Джей-Эр, Уилл и Джек уже ушли спать (сразу, как только закончили съемки в медицинской палатке). Я уверен: если бы они услышали предложение Запы, они сразу бы сказали решительное «нет».

— Не в моих правилах тебя просить, — сказал Джош.

— А ты ничего не просишь, — сказал Запа, — это я предложил. Сам знаешь, им нужно идти наверх. Плюс через несколько часов развиднеется.

— Да ну! Судя по метеокартам, пурга продолжится, — сказал Спарки.

Запа пожал плечами:

— Много они знают, твои карты.

— А что Холли? — спросил Джош.

— Я сегодня днем сводил ее к доктору из соседнего лагеря, посмотреть, — ответил Запа. — Она в порядке, может идти наверх.

Джош расплылся в улыбе:

— Хитрец, как подготовился-то.

Запа пропустил это замечание мимо ушей.

— Мы возьмем с собой носильщиков и яков, — сказал он. — Занесем наверх запасы, утраченные из-за лавины. Кроме того, в ПБЛ сейчас сидят кое-какие шерпы, с которыми мне надо поговорить, прежде чем я спущусь с горы.

— Ты с Па-Саном это обсудил?

Па-Саном звали Джошева сирдара — я его пару раз видел в лагере, но нас не познакомили. Он все время бегал туда-сюда, орал на носильщиков, ругался с шерпами или болтал со штабными.

— Он уже отдал команду носильщикам упаковать всё, что нужно на завтра, — ответил Запа.

Джош обернулся ко мне:

— Ну что, готов идти на шесть с полтиной километров? Я ответил: готов, — но на самом деле сильно сомневался. Надеялся, что Запа ошибается насчет погоды.

ПБЛ

НАУТРО Я ВЫСУНУЛСЯ из палатки.

Небо кристально чистое, безветренно, два градуса ниже нуля. Лучшая погода со дня, как мы пришли в базовый лагерь, — а я и не рад совсем.

У меня болело горло, а мышцы и жилы, казалось, кто-то за ночь заменил на битое стекло.

Сунджо уже сидел снаружи, ждал меня. Одет он был... в мою старую одежду, включая те самые ботинки, про которые Запа сказал, что они мне не подходят. И до кучи на парке и шапке пришит логотип «Жизнь на пике». Я думал, Запа все это обменял. Почему на Сунджо моя одежда?

— Выглядишь неважнецки, — сказал он.

— Веришь, и чувствую себя точно так же, — прохрипел я в ответ. — А что это на тебе такое надето?

— Ну, тебе все это было не по размеру, — ответил он, — вот Запа и отдал все мне.

Я слишком гадко себя чувствовал, чтобы продолжать этот разговор. Полез обратно в палатку за фляжкой, та целиком замерзла. Прошлой ночью я так устал, что забыл убрать ее в спальник — собирал другие вещи для ПБЛ.

Сунджо вынул из рюкзака свою фляжку, дал мне. Я сделал несколько глотков, отдал ему фляжку и только сейчас сообразил — а зачем это ему рюкзак?

— Ты что, идешь с нами в ПБЛ?

— Да, — ответил он. — И хочу уйти пораньше, с носильщиками, прежде чем двинутся яки. Не люблю ходить по ячьему дерьму.

— Я тоже, — сказал я, хотя ни разу в жизни не видел ячье дерьмо. Яков держали в загоне в дальнем углу лагеря. Я там ни разу не был, но, когда оттуда дул ветер, запах был непередаваемый.

Интересно, почему это Запа не сказал вчера всем, что Сунджо тоже идет в ПБЛ, подумал было я, но сразу забыл эту мысль. Сейчас я хотел только позавтракать.

— Наверное, надо разбудить Холли.

— Они с Запой уже ушли, — сказал Сунджо.

В ужасе я глянул на часы: неужто проспал? Нет, еще только девять утра.

— Ничего себе! И когда же они ушли?

— Два часа как.

— Почему Запа меня не разбудил? — спросил я (впрочем, я был этому рад — лишний сон никогда не бывает лишним).

— Мисс Холли не слишком опытный альпинист, ходит медленно. Мы их догоним и перегоним.

Я еще раз проверил снаряжение, потом мы пошли в столовую завтракать. В палатке был только повар — а я надеялся, что Джош меня проводит. Впрочем, трудно его винить: имеет право и поспать, учитывая, как тяжело ему дались последние несколько дней.

Мы доедали завтрак, когда в столовую ввалились Джей-Эр, Уилл и Джек, невыспавшиеся, раздраженные, с опухшими и красными глазами. Впрочем, через полчаса, после чашки кофе и тарелки лапши, и они ожили.

— Лады, вершина сама под нас не подлезет, пошли вкалывать, — сказал Уилл, втирая в щеки крем от мороза.

ПОНАЧАЛУ МЫ ВСЕ УДИВИЛИСЬ, что Холли ходит несколько быстрее, чем думал Сунджо, но. когда мы спустя несколько часов наконец догнали ее у ледниковой реки, ее скоростные рекорды получили простое объяснение: Запа тащил на себе оба рюкзака, и свой, и ее.

Но даже без рюкзака ей было ой как тяжело. Увидев нас, она попыталась улыбнуться, но сил ей явно не хватало — еле дышала. Запа тоже выглядел немного уставшим; впрочем, неудивительно — ведь он шел, навьюченный как як.

Кстати о яках. Стадо яков догоняло нас всю дорогу и в данный момент отставало не более чем на сотню метров. Каждый як тащил килограмм пятьдесят припасов плюс собственную еду — на такой высоте травы нет.

Завидев яков, Запа сделал такое лицо, словно собирался их всех съесть заживо. Видимо, перспектива месить ячье дерьмо радовала его ничуть не больше нашего.

— Чертовы коровы, пол-съемочного дня насмарку, — сплюнул Джей-Эр.

— И не коровы вовсе, а яки, — сказал я. — И почему насмарку?

— Мы же тебя снимаем, а не пастухов с яками.

Я думал, что на высоте без малого шесть километров ничто не может вывести меня из себя, но Джей-Эру это удалось. Я вспомнил, как ненавижу все эти теледокументальные фильмы, где всякие ученые, альпинисты и путешественники идут через джунгли или снежные пустыни совершенно одни. Ага, сейчас!!! А кто же тогда их снимает??!! Да как вообще в таких условиях можно выжить