Насчет этого Иван Пантелеевич, положим, ошибся, но тут неСерегина и уж тем более не Сэнсэева вина. Ладно, про это разговор отдельный, новообще-то рекорды, почетные звания и золотые медали в последующие годы наДронова посыпались прямо ливнем, так что даже надоедать стало.

Хорошо, что кроме спорта в жизни были и другие заводные вещи– танцы и секс.

Мужчина из бывшего басмановского цыпленка получилсякрасивый: светловолосый, с загустевшими и лихо сросшимися на переносицебровями, с открытым и уверенным взглядом. Рост – метр восемьдесят семь, профигуру-осанку и говорить нечего. Такому молодцу бабу в койку затащить – толькосвистнуть. Но Сергей себя по дешевке не разменивал, спутниц подбирал с большимразбором, красавицу к красавице. Бабником себя не считал. У бабника как? Ему бытрахнуть все равно кого, как ни попадя, лишь бы количественный показательувеличить, и поскакал себе дальше, за новыми трофеями. Сергей же ставил накачество. Чтоб если женщина к нему в постель попала, то, сколько ей потоммужиков ни встреться, помнила всю жизнь. Дело-то нехитрое – утянуть ее за собойв Режим. И чтоб до обморока, до закатившихся глаз. Пусть знает, как оно должнобыть: токо-так, токо-так, и больше никак.

Взлет чудо-атлета к вершинам был, как и положено «соколу»,стремительным. Еще до конца олимпийского года Сергей Дронов стал чемпиономВсесоюзной спартакиады в шести видах спорта, зимой впервые поехал намеждународные состязания, произвел сенсацию и заработал прозвище Mr. Mercury,«мистер Ртуть» и заодно бог Меркурий – тот самый, кого изображают с крылышкамина щиколотках. Клип «Мы рекордсмены», в котором мистер Меркурий в паре со своимтезкой из знаменитой рок-группы отплясывал у чаши с олимпийским огнем, несколькомесяцев продержался в хит-парадах ведущих мировых телеканалов и даже был одинраз показан по первой программе в новогоднем «Волшебном фонаре». Денег, правда,Дронов за это не получил, все миллионы достались Госкомспорту, но ничего, онтоже в накладе не остался, грех жаловаться. Страна Советов умела проявлятьзаботу о своих героях. Одарила Сергея всем, чем могла: чудесной квартирой вцековском доме на Ленинском проспекте, целыми двумя (!) машинами – «ладой» и«волгой», а главное Любовью Государства, которая стоила подороже любыхкапиталистических миллионов.

В общем, всё в жизни у Дронова удалось. Кроме одного.

Зря он танцевал на Акрополе возле огненной чаши, зряизображал олимпийского небожителя. Подняться на высшую ступеньку спортивнойславы ему так и не довелось.

В Сан-Францискской олимпиаде 1984 года Советский Союз неучаствовал – обиделся на бойкот 1980 года. А следующие игры реакционноеруководство МОК постановило провести в Южной Корее, марионеточный режим которойстраны социалистического лагеря решительно отвергали. 1992 же год былфантастически далек. Сереге к тому времени будет под тридцатник, длялегкоатлета возраст пенсионный. К тому же после двух провалившихся олимпиадказалось, что детищу Пьера де Кубертена вообще настают кранты.

Но случилось чудо – Перестройка. Как будто специально дляСергея Дронова в кресло генсека после нескольких дряхлых стариков вскарабкалсяшустрый, говорливый реформатор, и многое из того, что еще вчера представлялосьсовершенно невообразимым, вдруг стало возможным. Например, участие в Олимпиаде,и наплевать, что у СССР с Корейской республикой нет дипломатических отношений.Ну не фантастика?

В Сеул Дронов ехал брать минимум десять желтяков, после чегонаверняка стал бы самой главной звездой за всю историю спорта. Впору Книгурекордов Гинесса переименовывать в Книгу рекордов Дронова.

Но вместо невиданного триумфа вышел неслыханный скандал.

Во время обычной предстартовой медпроверки, предусмотреннойрегламентом, Сергея ужалила в шею подлая южнокорейская оса. От боли сам собойвключился Режим, все датчики зашкалили. Врачи переполошились, решили, чторусские изобрели какой-то новый стимулятор, отправили Дронова на повторныйдопинг-контроль, а тамошние гестаповцы в погоне за сенсацией дисквалифицировалимистера Ртуть вчистую.

Наши, конечно, пошумели – мол, гнусная провокация, заговор сцелью убрать с дороги главного конкурента и прочее, но беду было уже неисправить. Сергею в гостиничный номер лично позвонил генеральный секретарь ЦККПСС, сказал теплые слова. Только факт остался фактом: с большим спортом былопокончено.

Несколько месяцев Дронов прожил как во сне – всё не могочухаться, поверить в случившееся.

В неполные двадцать пять, на самом взлете, «Ленинскомусоколу» Сереге Дронову сломали крылья. Как в стихотворении у писателя Горького:«Пал с неба сокол с разбитой грудью».

Государство жертву сеульских козней заботой не оставило, сэтим-то всё было в порядке. Предложили на выбор несколько отличных вариантов:тренерскую работу, общественную, даже членство в Верховном Совете РСФСР. Сергеюбыло все равно. Когда в Госкомспорте посоветовали брать должность вЛегкоатлетической федерации (загранки, распределитель, командировочные,перспектива роста), он согласился.

Больше всех в этот тяжелый период жизни его поддержал Сэнсэй– морально.

Сказал очень важную вещь: «Когда ты оказался в низшей точке,не вешай носа, ведь оттуда есть только один путь – наверх. Кто не падал, высоконе взлетит. Жди, смотри, прислушивайся к себе. Внутренний голос подскажет, кудатебе двигаться дальше – может, в самом неожиданном направлении».

Вконец скисший Сергей тогда большого значения этим словам непридал. На такую высоту, с которой он грохнулся, второй раз не поднимешься.Какое еще «неожиданное направление»? Какая может быть польза от Метронома кромеспорта? Не в танцоры же в самом деле идти, курам на смех.

Но Сэнсэй, как всегда оказался прав. Жизнь на этом некончилась.

На второй месяц безделья, то бишь службы в Федерации, когдаСергей уже начинал подумывать, не уйти ли к черту в цирк, каким-нибудьакробатом или воздушным гимнастом, в кабинет вошла секретарша.

– Сергей Иванович, к вам посетитель.

На визитной карточке – затейной, с эмблемой, витязем в шлеме– было напечатано

Молодежный жилищный комплекс «Русич»

Андрей Вениаминович Мельников

Председатель правления

Сергей вздохнул. Опять будут звать почетным гостем накакую-нибудь задрипанную районную спартакиаду. Или с комсомольцами встречаться.