– Нас точно могут вышибить за нарушение некоторых правил.

– Но не этого.

– Ты уверен? – не унимался доктор Гарольд. – Уверен, что на этот счет в Инструкции ничего не сказано? – Он взволнованно глянул на Дебру. Явно пытался вступиться за нее.

Карл вздохнул:

– Ну, то есть да, видимо, так и есть. Не знаю. – Его плечи поникли, на вытянувшемся лице отразилась высшая степень отчаяния от таких бессмысленных вопросов.

Водитель грузовика напомнил о себе сначала свистом, затем словами:

– Места хватит всем, если в этом загвоздка.

– Секундочку, сэр, – попросил Глен.

– С каких пор ты стала такой пугливой, Дебра? – участливым тоном спросила Вэл. И быстро, жестом утешения коснулась ее руки. Но на самом деле она добивалась другого – чтобы Дебра почувствовала себя глупо. Дебра окрысилась на нее, Вэл усмехнулась.

Беа подняла руку.

– Я в самом деле не помню, чтобы насчет поездок существовали какие-нибудь правила, Дебра. – Она сделала паузу.

И Карл подхватил:

– Вот именно, бред какой-то.

– Я не договорила, Карл, – сказала Беа. Он сник. И понял, что попался на приманку. Лицо Дебры просияло. Беа продолжала: – Но мы, конечно же, можем посмотреть в Инструкции.

Она говорила спокойно, хоть и считала происходящее идиотизмом. Да забирайтесь уже в гребаный грузовик, хотелось завизжать ей. Но издевательства Карла и Вэл были ей намного ненавистнее, чем эта пустая трата времени. Если кому-то надо было заглянуть в Инструкцию для собственного спокойствия, они заглядывали в Инструкцию. Так было всегда. Карл и Вэл становились все более нетерпимыми к потребностям других, и мириться с этим она не собиралась.

– Всех все устраивает? – вкрадчиво заключила она.

Кивнули все, кроме Карла, Вэл и, как заметила Беа, Агнес, которая пристально следила за происходящим, вместо того чтобы играть в теневые пятнашки с Сестрой и Братом.

Инструкцию несла Вэл, и на краткий миг она крепко прижала ее к себе и ухмыльнулась им, демонстрируя угрожающий оскал. Но наконец она достала Инструкцию вместе с папкой со всеми дополнениями и приложениями, скопившимися за годы блужданий, итогами введения новых правил, спущенных Администрацией, и даже уточненными определениями «дикой» и «девственной» природы, или «дебрей».

Она вцепилась в обложку, чтобы открыть папку, и тут водила подал голос, уже не скрывая раздражения:

– Вообще-то я не рассчитывал на такие сложности. Так подвезти вас или нет? Мне груз надо доставить.

Они переглянулись, перевели глаза на Инструкцию, такую громоздкую и неудобочитаемую, потом на Дебру, которая нахмурилась и с вожделением посмотрела на грузовик.

– Просто я не хочу вылететь, – пояснила она, когда все уже торопились к грузовику.

Они принялись подсаживать друг друга на высокую платформу и закидывать на нее мешки с припасами, скатки с постелями, коптильню, мусор, Инструкцию, Чугунок, Книжный Мешок, весь свой скарб. И оторопело замерли, пока грузовик рычал и содрогался, приходя в движение. Беа прислонилась к борту и подняла ступни. Невозможно было вспомнить, когда она в прошлый раз сидела в такой позе. Все у нее внутри плескалось туда-сюда, осваиваясь с непривычным удобством. Ветер шевелил их волосы совсем не так, как когда проносился через равнину или где-нибудь еще. Нынешний ветер был ласковым, как осторожные пальцы. А потом они набрали скорость, ветер разошелся, и пришлось им прикрывать глаза от лезущих в них волос.

Водила с треском открыл заднее окно кабины, чтобы поболтать с ними. Раньше он пахал в Промзоне, объяснил он.

– Только тоскливо так жить, – добавил он. – Бип. Пи-и. Бип. Пи-и.

И он нашел работу в Транспортном округе и теперь хоть что-то уже повидал в этой двинутой стране.

Похоже, появление слушателей воодушевило его. На одном дыхании он завел рассказ о том, как поймал рыбу в реке у дороги.

– Ну, не то чтобы поймал. Она вроде как выскочила из воды и прямо на дорогу. Река, видно, разливалась. На дороге осталась лужа. Там рыба и прыгала. А я ее поймал.

Все переглянулись. То, о чем он рассказывал, было нарушением правил, но объяснять ему это они не собирались. Поэтому только закивали.

– Само собой, – продолжал водила, – я же ни в зуб ногой, как ее готовить. Вы-то наверняка бы закатили пир горой. А я просто выбросил ее обратно в воду. А уж стремная-то какая она была в руках! Скользкая, колючая. И воняла. И, похоже, перепугалась до усрачки. Я выкинул ее еще и поэтому. Терпеть не могу пугать. – Он поскреб коросту на лице. Даже сквозь шум двигателя Беа расслышала скрежет. – А рыбы я не видывал… сколько же это будет? – задумался он. – Живой – никогда. Честно говоря, противно стало. – Он повернулся на сиденье грузовика, грохочущего по дороге. – Еще раз извиняюсь, что напугал вас, ребятки.

Беа поморщилась, боясь, что он, не глядя на дорогу, врежется во что-нибудь. Но во что здесь врезаться? Дорога незаметно перешла в плайю.

– Здесь всегда так много машин? – крикнула Беа.

– Хм, это вы о чем? Ни одной не видел.

– А мы видели много.

– Вот как… – Он снова поскреб коросту, и Беа ощутила в себе давно забытое напряжение вроде вызванного скрипом мела. Он продолжал: – Так выходные праздничные. Вот народ и двинулся в дорогу. Должно быть, в основном семьи Смотрителей и кто-нибудь с Рудников.

– Поблизости есть большой город?

– Поблизости? Не то чтобы. Вот прямо рядом – да.

– Значит, людям в этом городе разрешено ездить на машине по здешним местам?

– Э-э, нет, только по этому участку дороги. Если есть разрешение. Эти места как тюрьма. Накрепко заперты.

Дождь уже только покапывал. Вдали над краем плайи видно было, как расходятся облака. Дождь был утренний, а не ливень на целый день. Над плайей поднимался пар, горячее, холодное и сырое сплетались в тонкое марево перед глазами.

Водила глазел на них в зеркало заднего вида.

– Очуметь, что вы такое вытворяете, – сказал он тихо, почти себе под нос. Но Беа услышала.

Водила прокашлялся.

– Куда путь держите?

– К следующему Посту, – ответил Карл.

– Да? А чем там займетесь?

Карл вздохнул и не ответил. Его цель оставалась тайной.

– Бумажной работой, – сказала Беа.

Водила хохотал вовсю, пока не закашлялся, и, кажется, этот смех не был притворным. Но Беа не стала бы ручаться.

– Вот ведь, – воскликнул он, снова хохотнул и повторил: – Бумажной работой!

Беа сказала:

– Ага, наверное, всем приходится заниматься ей. Нам – бумажками, вам – разрешениями на поездку.