– Тогда я буду! – сказала я сквозь зубы и взяла в руки весла. Оказалось, что ими управлять намного труднее, чем мне представлялось, поэтому я быстро устала. – Может, поможешь? Я все-таки девушка!

– Такое впечатление, что тебя кто-то заставляет.

– Прошу тебя, Сэм, погреби за меня.

– Это бессмысленно, ведь мы все равно не успеем добраться до берега.

– Даже если нас поймают…

– Неправильно начала предложение. Когда нас поймают…

– Не перебивай! Даже если нас поймают, я хотя бы буду знать, что сделала все, чтобы мы спаслись. Я благодарна тебе, что ты меня не бросил, ведь действительно, по большому счету кроме тебя у меня нет человека, на которого можно было бы положиться.

– Ладно, но только ради тебя, – забирая из моих рук весла, недовольно произнес Сэм, после чего двигаться по направлению к берегу мы стали значительно быстрее.

– Спасибо, ты действительно многое для меня делаешь. Не знаю, смогу ли я сделать для тебя столько же…

– Сможешь! Куда ты денешься? Тебе еще придется меня из петли вытягивать! – смеясь, сказал Сэм. Но от этой фразы меня от головы до пят пронзил холод ужаса.

– Да что ты такое говоришь? Все будет хорошо! Если будешь верить в это, то так и случится! Вот и угораздило же меня влюбиться в пессимиста!

– Что правда – то правда! Однажды в восьмилетнем возрасте я простудился, и все бы было ничего, если бы не мой пессимизм. Сделав официальное заявление, что умираю, я запускал к себе всех родственников по одному и зачитывал собственное завещание. Наследство у меня было небогатое, в основном игрушки, комнаты и домашние животные, но все от жалости и умиления рыдали и приносили мне всякие вкусности. И даже когда в скором времени я полностью выздоровел, и друзья, и соседи, и родственники, и даже просто знакомые не могли не упоминать о моей щедрости еще очень долго.

– И зачем ты мне это рассказал? Что, на краю гибели другие воспоминания не приходят в голову?

– Не поверишь, но не приходят. Хотя, признаюсь, мне давно хотелось спросить, как ты решилась меня поцеловать тогда, возле озера?

– Понятия не имею, меня как будто черт дернул подойти к тебе. Мне потом так стыдно было, ведь девушке нельзя первой проявлять свои чувства. Я и сейчас, когда вспоминаю то мгновение, невольно краснею. К тому же это был мой первый поцелуй. Знаешь, я тогда так боялась, что ты меня сразу уважать перестанешь из-за такой распущенности. Ну же, скажи что-нибудь! А то мне не по себе, когда ты молчишь.

– Начнем с того, что, во-первых, с поцелуем ты справилась неплохо для первого раза. Во-вторых, уважать я тебя не перестал, хотя в твоей адекватности слегка засомневался. И в-третьих, я понял, каким важным для тебя был этот шаг, ведь не каждая порядочная аристократка (а ты, я видел, именно такая) рискнет проявить чувства. Конечно, не скрою, если бы какая-нибудь распущенная женщина поцеловала бы меня столь неожиданно, то я бы ее оттолкнул, но твой поцелуй был дорог для меня.

– Боже, какие между нами пошли откровенности. Так ты хочешь сказать, что я правильно поступила?

– В данной ситуации ты поступила превосходно, но никому не советуй так делать, потому что в светском обществе тебя не поймут. На разных территориях нужно и вести себя по-разному. Ладно, сменим тему, а то моя голова уже начинает закипать от обилия рассуждений.

– А почему вместо себя за главного ты оставил Эдгара?

– До моего прихода отец хотел сделать капитаном именно его. А глупым назвать отца уж точно было нельзя.

– Я почему-то вспомнила историю, рассказанную мне Эдгаром на берегу озера о том споре, когда вы должны были принести ленты приглашенных на свидание девушек…

– Да, такое было. А что? – с интересом и подозрением спросил Линк.

– Мне просто тебя не понять: то ты любящий герой, который спасает меня из лап смерти, то – ловелас, разбивающий девушкам сердца. Так кто же ты?

– Это я ловелас? Эдгар тебе явно не до конца историю поведал. Вечером, когда мы собирались подводить итоги, выяснилось, что он не полностью понял условие нашего спора. Я принес пятьдесят предметов, а он только десять, но суть в том, что я приглашал их на свидания, а он с ними спал, причем одна из девушек даже была девственницей.

– Я так и знала. Есть люди, которые обязательно подольют масла в огонь.

– А что, на пороге смерти других тем не нашлось, кроме как об Эдгаре?

– И все-таки ты злопамятный! Да еще и ревнивый! Греби, греби усердней, а то совсем обленился.

– Вот вы, женщины, все одинаковые! Вас спасаешь, спасаешь, а благодарности ни на грамм!

– Я же шучу! А насчет благодарности… Поверь, всю свою жизнь я буду помнить этот твой поступок. Мне на самом деле очень жаль, что все так получилось.

– Мне тоже… О, а вот и наши друзья!

От этих слов мое сердце екнуло, а глаза стали жадно глотать куски пейзажа, дабы найти источник опасения. Найдя вдали маленькую черную точку, я крикнула на Сэма, чтобы тот греб быстрее, на что Линк ответил недовольной репликой. Англия сейчас была уже гораздо ближе, чем ранее, однако, чтобы добраться до берега, пришлось бы плыть минут сорок. К сожалению, таким количеством времени мы не располагали и вскоре, когда корабль нас настиг, Сэм перестал грести и, не отводя от меня взгляда, произнес очень трогательные слова:

– Мэри, что бы со мной не случилось, знай, что я не жалею ни о чем за всю свою жизнь и особенно, что встретил тебя. Да что тут скрывать? Я в тебя влюбился с первого взгляда еще тогда, когда увидел с ножом в руке и со взглядом загнанного волка. Я буду любить тебя до последнего вздоха, оставив все сомнения позади.

Я не знала, что ответить, хотелось сказать что-то столь же нежное, но слова почему-то не хотели складываться в предложения. Линк же подумал, что мое молчание говорит о другом, поэтому он продолжил:

– Ужас какой-то, это прозвучало так напыщенно, как в дешевых постановках кочующих театров, а хотелось, чтобы это было искренне, и хотел я это сказать искренне.

– Нет, нет! Что ты! Это было потрясающе! Обычно от тебя такое тяжело услышать, но мне очень приятно. Отвечу лишь то, что тебе удалось выразить и мои чувства. Я тебя тоже очень люблю!

– Как жаль, что наша история почти закончилась, так толком и не успев начаться…

– Глупость! Все у