– Ой, да никак! – отмахнулась женщина. – Это мой подарок вашей кошечке. Пусть скорее поправляется. Психологические травмы, конечно, долго проходят, но если уделять Виолетте побольше любви…

– Мы уделим! – быстро вставила Даша. – Мы её так будем любить, что прям жуть!

– А вот всякую жуть лучше всего как раз исключить.

– Мы исключим, – в очередной раз соврал Стас. – Вот прямо сейчас и начнём.

Женщина подозрительно на него посмотрела, но тут Даша взяла Вилку на руки и стала её так бережно укачивать, ласково и нежно что-то присюсюкивая, что любительница кошек успокоилась, попрощалась и отправилась прежним путём, то и дело оглядываясь.

В итоге получилось так, что друзья и выиграли, и проиграли одновременно. Да, с поводком им здорово помогли, сами они вряд ли бы что-то подобное смогли сделать. Но зато потеряли уйму времени. Солнце уже село, и сумерки уплотнялись прямо на глазах.

– Давайте скорей, пока совсем не стемнело! – забеспокоился Стас.

Вилку опустили под скамейку – туда, где ещё недавно лежала Иванова панама. Кошка недовольно мяукнула.

– Вилочка, ты нюхай, нюхай! – сказала Даша. – Тут Ванина шапка была. Ты же помнишь Ваню? Он потерялся. Помоги нам его, пожалуйста, найти.

Виолетта снова мяукнула и вышла из-под скамейки. Никаких намерений куда-либо мчаться по взятому следу она не проявляла.

– Ну вот и всё, – тяжело вздохнул Андрон. – Мыльный пузырь надежды лопнул.

– Сам ты пузырь! – разозлился Стас. – Мы только начали, а ты уже лапки кверху. Идёмте на берег!

Он подхватил на руки Вилку, сунул конец верёвки Даше и уверенно зашагал к тому месту, где днём опозорилась служебно-разыскная собака. Подойдя к реке, Стас глянул на воду и почувствовал, как его пробирает озноб. И не только потому, что от реки тянуло вечерней свежестью. Он увидел на спокойной гладкой воде отражение тёмного неба с редкими, подсвеченными откуда-то из-за горизонта багровыми лучами солнца. А память услужливо превратила увиденное в картину из давнего сна, который вряд ли был сном: чёрную выжженную землю, простиравшуюся до самой линии горизонта, только сейчас она ещё была озарена тлеющими язвами пожарищ. Стас невольно с замиранием сердца ожидал, что ещё мгновение-другое – и выжженная пустошь заклубится тёмной пылью, поднятой неисчислимой ордой мерзких чудовищ-сибров.

Плеснулась рыба, и Стас вздрогнул, едва не уронив кошку. Он был уверен – сейчас из воды покажется сибр. Отчего-то подумалось, что эти твари могут жить в воде так же, как и на суше. А может, вода была им жизненно необходима? Может, как раз поэтому они искали новые миры – такие, где много воды, а потом их завоёвывали?

Но сибр не появился, по воде лишь расходились затухающие круги.

– Ты чего застыл? – потряс его за плечо Андрон. – Опусти Вилку на землю!

Стас, приходя в себя, поёжился, ещё раз глянул на отражение в реке вечернего неба и присел на корточки. Он погладил чёрную шёрстку Виолетты и сказал ей, стараясь, чтобы голос звучал как можно ласковее:

– Виолетта, ты же умничка, правда? Понюхай хорошенько, почувствуй, был тут наш Иван или нет? А если был, отведи нас туда, куда он отсюда пошёл. Пожалуйста, ладно? Я тебя больше никогда-никогда не обижу, буду сметанку давать или чего ты захочешь. Договорились? Давай постарайся… – И он выпустил кошку на землю.

То, что произошло дальше, заставило троих друзей замереть в сковавшем тело ужасе. Виолетта сначала присела, будто хотела вжаться, спрятаться в землю, а потом вдруг подпрыгнула, выгнув дугой спину, и завертелась на месте, шипя подобно разъярённой гадюке, а с её вздыбленной шерсти летели искры, отчего она казалась злобной пришелицей из магических тёмных глубин космоса.

– Чт-то это? – застучали у Даши зубы.

– Ст-татическое элект-тричество, – с таким же зубовным стуком ответил ей брат.

У Стаса ничего не стучало, в том числе, как ему показалось, и сердце. Ему сильно захотелось отсюда удрать – вот только ноги не могли сдвинуться с места.

А кошка вдруг перестала вертеться, её шерсть улеглась – осталось лишь змеиное шипение. Стас почувствовал, как его понемногу отпускает, он даже смог наконец вдохнуть – оказывается, до этого он стоял не дыша. Но тут Виолетта, рявкнув, словно ей наступили на хвост, рванула вдоль берега, и столь стремительно, что не успевшая прийти в себя Даша лишь каким-то чудом успела ухватиться за самый кончик ускользавшей из рук верёвки.

Андрон и Стас побежали не сразу – не только мышцы, но как будто и мозги «оттаяли» не сразу. И если бы не возмущённый вопль Даши: «Я что, одна теперь буду?!» – неизвестно, как долго они бы стояли, пялясь на удалявшуюся в сумраке девичью фигурку.

– Э! Чего встал? Побежали! – встревожившись за сестру, первым очухался Андрон.

– Уже бегу! – ответил Стас, и впрямь рванув следом за Дашей и Вилкой.

Догнать их получилось не сразу; Виолетта стрелой неслась к неведомой цели, Даша же изо всех сил старалась от неё не отстать и не выпустить верёвку. Почему-то у неё не хватало сил притормозить разогнавшуюся кошку – сказывалось, скорее всего, недавнее оцепенение, да и общее волнение давало о себе знать.

– Кто-нибудь!.. – тяжело дыша, прерывающимся голосом взмолилась Даша. – Возьмите… у меня… верёвку… Я её… сейчас выпущу!..

– Нет-нет! – испугался Стас, отчего у него словно прибавилось сил, и он догнал наконец Дашу. – Давай! Только осторожно!

Он ухватился за верёвку на какие-то, наверное, полмгновения раньше того, как разжались Дашины пальцы. Оба они с облегчением выдохнули. Потом Стас, перехватив второй рукой, намотал конец верёвки на запястье, чтобы, даже разжав случайно пальцы, не упустить мчавшуюся чёрной ракетой Виолетту. Собственно, теперь, когда тьма опустилась на город окончательно, кошку было видно только периодически в свете фонарей.

– Давай… помедленней!.. – запыхтел паровозом начинавший отставать Андрон.

– Это ты… Вилке… скажи… – примерно так же ответил Стас, но всё-таки попробовал натянуть верёвку, чтобы поумерить кошачий пыл.

Верёвка натянулась струной. Виолетта возмущённо замявкала, но вынужденно замедлила бег. Стас опасался тормозить кошку сильнее: вдруг это собьёт её со следа или вовсе погасит желание куда-то бежать.

Но даже такого снижения скорости хватило, чтобы друзья перестали отставать и дыхание у них более-менее выровнялось.

– Как думаешь… – отдуваясь, начал Андрон, – …долго она ещё?..

– Кто ж её знает… – ответил Стас, вспомнив, что мама отпустила их только на два часа – половина времени уже прошла точно. Если не больше.

Даша будто услышала его мысли:

– А мы успеем вернуться?.. Ну… чтобы твоя мама…

Наверное, она хотела закончить фразу как-нибудь вроде: «не рассердилась», но Стас для себя закончил её иначе: «не начала волноваться». Потому что в таком случае она обязательно начнёт звонить, а что он сможет ей сказать? А если ещё отвечать на бегу, задыхаясь и глотая фразы, у мамы начнётся паника, что ни к чему хорошему не приведёт. Но, с другой стороны, не бросать же поиски сейчас, когда Виолетта определённо почуяла, куда пошёл Иван. Или куда его… понесли.