– Твоя очередь, Дэйв. Я буду крепко держать верёвку, чтобы было полегче.

Через несколько минут мы оба находились в безопасности на полу, в то время как Спаркс застрял где-то в центре стола.

– Всё в порядке? – окликнул его я.

– Жив, но не могу двигаться, – мрачно откликнулся заяц. – Эта штука слишком сильна.

– Мы можем помочь? – спросил Дэйв.

– Не знаю. Это похоже на две силы – землю и тень. Включите свет.

– Держись, сейчас отыщем фонарик. Выключатель возле лестницы, а там ничего не видно. Я вряд ли смогу дотянуться до него, не взбираясь на модель.

– Это чрезвычайно плохая идея! – выдохнул Спаркс.

Настораживало, что в том месте, куда упал фонарик, темно. Я чувствовал эту тьму, словно она была живой, хотя и в полудрёме. Я подумал, что ЭТО могло «проснуться» и невольно содрогнулся. Меньше всего я хотел иметь с ним дело, но выбора не оставалось. Я глубоко вздохнул и стал карабкаться на край стола.

– Подожди.

Дэйв вытащил из кармана мобильник и включил свет:

– Так лучше?

Свет был очень тусклым. Его едва хватало на то, чтобы немного рассеять тьму, но в ту секунду для меня это был самый лучший свет на земле.

– Ты настоящий спаситель, Дэйв. Идём.

С фонариком мы быстро добрались до лестницы, включили освещение и вернулись обратно.

Спаркс ожидал нас на краю стола, держа в лапах мой светильник.

– Так намного лучше. Но мне всё равно придётся быть рядом, чтобы сдерживать это. Не знаю, как оно называется, но оно не любит пятен.

Он показал наверх:

– В эти лампы вмонтирован какой-то элемент, похожий на солнце.

– Мне кажется, они напоминают лампочки в оранжерее, – предположил Дэйв.

– Они ярче других. У мамы аффективное сезонное расстройство, и она использует их на кухне и в гостиной, чтобы легче переживать зимы.

Я забрал фонарик и выключил.

– Спасибо, Спаркс, без тебя я бы не справился. Но что это?

Хотя давление значительно уменьшилось, я всё ещё чувствовал присутствие тёмного существа в центре модели.

Заяц покачал головой:

– Не знаю. Прежде чем что-либо предпринимать, надо разобраться. Оно не слишком разумно, и я его сдерживаю. Но если оно связано с существом, которое ты встречал в Капитолии, и достаточно умно, чтобы запомнить тебя и донести отчиму, то тебе опасно долго тут оставаться и подходить слишком близко.

Такая мысль никогда не приходила мне в голову. Я тяжело сглотнул. Снова возникло желание убежать.

– Насколько реальна опасность?

– Пока трудно сказать. Ясно одно – сейчас я в ловушке.

Я перевёл взгляд на модель и похолодел. Приблизиться к этому – последнее, чего мне хотелось, но другого выхода не было.

Я всё ещё пытался понять, на что решиться, когда откуда-то из-под стола донёсся голос Дэйва:

– Так я и думал.

– Что?

– Папа тестирует подобные модели. Иногда он приглашает меня на показы. В таких моделях внизу всегда есть отверстия, чтобы можно было добраться до середины города, ничего не испортив, как Годзилла.

Минутой позже лужайка у здания суда оказалась перевёрнута. Дэйв стоял над куполом и внимательно разглядывал его.

– Похоже, фасад этого здания открывается.

– Не торопись! – подпрыгнул Спаркс. – Позволь я подстрахую.

– Это точно безопасно? – забеспокоился я.

– Безопаснее для него, чем для тебя, – сообщил Спаркс. – Если в нём имеется какая-то магия, то она ещё не расцвела. Для таких существ, как я, или для модели, он, конечно, не невидимка… но его гораздо сложнее распознать.

– Если во мне есть магия? – Голос Дэйва прозвучал гораздо задумчивее, чем я ожидал. – Такое возможно?

Спаркс кивнул:

– Да. Даже если ты не родился колдуном, существует немало способов пробудить в себе магию.

Спаркс двинулся вперёд и, тараторя на языке огня, передними лапами дотронулся до миниатюрного здания. Ощущение присутствия изнутри отступило, хотя одновременно стало сильнее и агрессивнее. Как будто оно наконец осознало, что мы здесь. Показалось, что тьма способна пробудиться. Я молился, чтобы свет не погас.

Спаркс немного отступил:

– Это удержит его, но ненадолго.

Дэйв протянул руку к одному из столбов возле суда. Послышался щелчок. Левое крыло здания откинулось в сторону. Я закусил губу, чтобы не закричать или не выругаться. Внутри стояла голова манекена с лицом моей матери.

– Что за…

Прежде чем я закончил, Дэйв открыл восточную часть здания, откуда показался другой манекен, с лицом Оскара.

– Ничего не понимаю.

Спаркс поднял лапу, чтобы мы замолчали:

– Теперь середину.

Передняя часть миниатюрного здания сложилась. Внутри оказалась тонкая серебряная корона с крупным ярким бриллиантом, сияющим, как звезда. Со всех сторон его окружали по три бриллианта меньшего размера. Корона покоилась на подушке из чёрного бархата.

– Это…

– Северная Корона, – выдохнул Спаркс.

Дэйв осторожно поднёс руку к короне, но заяц шлёпнул его и закричал:

– Не трогай!

Дэйв испуганно отдёрнул руку:

– Почему?

Спаркс огляделся:

– Дело в том, что под короной вовсе не подушка. Кальван, дай карандаш.

Я подбросил карандаш. Заяц подхватил его лапами:

– Смотрите.

Медленно и осторожно он наклонился вперёд, коснулся края подушки карандашом и отскочил назад, выпустив его из лап. Тот повис в воздухе. Неожиданно возник чёрный дымок. Он полностью окутал карандаш, ставший похожим на указательный палец самой ночи.

Затем тьма отступила, а карандаш, если он ещё существовал, растворился в подушке.

– Что это? – выдохнул я.

– У него куча имён, хотя большинство из них для тебя – пустой звук. Страх перед тёмными временами живёт в людях глубоко. Это не иррациональная реакция, а телесная память. Воспоминание о временах, когда ваш вид ещё не подружился с огнём. Когда он и его многочисленные братья с сёстрами охотились на вас в темноте. Вы можете думать об этом как о простой боязни темноты, но это не так. На самом деле вы боитесь того, что держит Корону. Вы боитесь Тьмы.

Когда Спаркс замолчал, я испуганно попятился от стола.

– Тьмы?

Он кивнул.