Дэйв улыбнулся:

– Закрой глаза и подыши ртом.

Мы спрыгнули со сцены и уселись на полу. Стала готовиться к импровизации следующая группа. Было грустно. Психоз настолько усилился, что я не мог смотреть другие выступления, потому что сегодня кое-что произошло.

Этим утром Оскар впервые за несколько недель отправился работать. И я планировал пропустить вторую половину дня, то есть уйти из школы сразу после репетиции. Сбежать с первого урока непросто, особенно если его ведёт ваш наставник, с которым вы перед завтраком виделись. Кроме того, это мои любимые уроки, на которых Эвелин помогает мне прийти к душевному равновесию.

Я записан на все занятия, которые она ведёт. Но больше всех обожаю групповые импровизации. Есть в них какая-то особая свобода, ни на что другое не похожая. Её создаёт совокупность воображения, общения с актёрами и зрителями. Через них открывается такая глубина, что аж дух захватывает.

Это реальная возможность расширить свой кругозор и освободиться от проблем. Стоя на сцене, я полностью забываю об отчиме, маме или магии, которая уже превратилась в реальную часть жизни.

Если вы всё правильно делаете, то единственное, что имеет значение, – это сцена и то, как происходящее на ней влияет на зрителей. Иногда это эмоционально и пугающе. Другое дело, когда получается глупо, но весело и смешно.

Во время дурдома на перемене я подошёл к Дэйву и прошептал ему на ухо:

– Сегодня взламываем подвал Оскара. Ты обещал помочь.

Это было важно. Я понимал, что не подниму крышку один. Кроме того, Оскар меня почти поймал в прошлый раз.

– Ты в деле?

– Когда думаешь уйти?

– Минут через десять.

– Сейчас у меня тест. Подождёшь?

Я кивнул:

– О’кей. Времени хватит. Встречаемся возле кустов у дальней стены спортзала.

– Принято.

Я направился к двери, когда меня окликнула Эвелин:

– Кальван, можно тебя на минутку?

– Да?

Я подошёл к столу.

– Ты выглядишь хмурым, хотя импровизация прошла блестяще. Собственно, ты весь семестр выглядишь очень беспокойным. Дома проблемы?

Я секунду помялся, соображая, как ответить, не упоминая, что отчим – злой колдун и мне нужно спасти от него маму. Эвелин застала меня врасплох: вряд ли удастся сочинить правдивую историю. Какой же я идиот. Следовало догадаться, что она заметит даже малейшее изменение в своих учениках. Иногда кажется, что она с другой планеты. На самом деле она, как любая хорошая актриса и режиссёр, была увлечена наблюдением за людьми и окружающим миром.

– Всё как обычно, – слукавил я.

Похоже, пауза затянулась.

– Ты наконец-то справился со своей магией, – вдруг сказала она.

– Я… что?

В меня будто без предупреждения пирогом запустили.

– Твоё волшебство. Догадывалась, что у тебя дар. Стоит лишь взглянуть на тебя и твою маму. Наверно, это огонь. Мне сложно говорить об этом, ведь я ничем подобным не обладаю.

Она ласково взяла меня за подбородок:

– Закрой рот, Кальван, птичка влетит. Невозможно преподавать в таком месте, как Демократическая школа, где магия царит повсюду, и ничего не видеть. Думаю, обеспечить безопасное место мыслителям, художникам и волшебникам – одна из причин создания школы.

– Даже не знаю, что ответить.

– Не волнуйся, твой секрет в безопасности. Но я бы посоветовала рассказать обо всём Тане.

– Она же учитель химии!

– И танцовщица ветра. Она, стоя на земле, постоянно витает в облаках. К тому же обладает особой чуткостью.

– Я… Ладно, может быть.

– Можешь на меня положиться. Если захочется поговорить, приходи в любое время. Чем смогу, помогу, хотя не имею такого практического опыта, как Таня.

– Там действительно всё покрыто заклинаниями?

Дэйв показал пальцем на дно колодца. Спаркс кивнул:

– Некоторые из них отвратительны. Правда, при таком освещении их трудно разобрать даже с фонариком.

Я привязал нейлоновую нить к болту с кольцом и закрепил доски.

– Подойди и дай мне руку. Держи этот кончик.

Я принёс немного масла и смазал болты, чтобы ничего не скрипело. Но доски, задевая каменные стены, всё равно трещали. Если бы дома кто-то был, нас бы сразу заметили. Боюсь, что даже соседи могли услышать шум. К счастью, в это время все находились на работе. Дэйв был очень кстати, потому что сам я бы вряд ли справился.

Когда щель настолько расширилась, что в неё можно было пролезть, мы закрепили доски. Я включил фонарик и осветил пространство. Ничего не видно, кроме большой модели города. Отсюда она выглядела не так страшно. Тем не менее следующий шаг делать совсем не хотелось.

– Может, выждем и посмотрим, что будет? – предложил я.

Спаркс фыркнул. Дэйв внимательно на меня посмотрел. Но спорить не стали. Время шло. Из щели никто не появлялся, и никто не спускался в люк, чтобы нас остановить. Наконец я вздохнул и протянул Дэйву фонарик. Потом стал опускать в темноту верёвку. Через несколько секунд она коснулась модели. Снова ничего не произошло, и я продолжил.

Когда верёвка полностью опустилась, я встал на край:

– Спаркс, пора.

Заяц забрался в рюкзак, и я закинул его на плечи. Зажав фонарик зубами, я начал спуск вниз. Узлы на верёвке мешали скольжению, и опускаться оказалось легко. Внезапно я его ощутил – ужас пополз по телу. Мышцы словно одеревенели. И я буквально завис в воздухе над центром модели.

Страх был таким сильным, что я чуть не выпустил верёвку. Не хватало ещё рухнуть вниз и разнести модель или себя на миллион кусочков. Я удержался, но задрожал. Фонарик свалился на модель, оставил на ней трещину и закатился куда-то в центр. Стало совсем темно. Я не знал, сколько смогу продержаться, но понимал, что точно не смогу подняться обратно.

И тут вмешался Спаркс. Голос из рюкзака резко приказал:

– Замри, дитя!

Я ощутил, что рюкзак стал легче. Потом услышал, как заяц приземлился на стол. Гипнотическое действие присутствия мгновенно ослабло. Я всё ещё его чувствовал, но между нами будто вырос щит. Я хотел рвануть наверх, но не мог выглядеть трусом перед Дэйвом.

Я несколько раз глубоко вдохнул. Я могу это сделать. Я сделаю это. Впереди самое страшное – перенести вес на модель. Вдруг я её сломаю?

Тогда сразу станет ясно, что здесь кто-то был. Я осторожно поставил кроссовку на одну из улиц к востоку от здания суда, прямо перед Демократической школой. Удерживая большую часть веса на верёвке, я медленно двигался к краю модели. Зацепился ногой за стол и спрыгнул на пол. Даже ничего не сломал!