рака. Мальчуган потребовал, чтобы ему рассказали о других приключениях Шелли и чайки и Пандора засмеялась и сказала:

— Непременно расскажу, а пока мы отнесем рака обратно, к камням, где ты нашел его. Я уверена, он соскучился по своей семье.

Оба поднялись, и Джастин осторожно снял рака с одной из замковых башен. Когда они двинулись к воде, Аякс выбрался из тени под купальной кабиной, где лежал, и заспешил вслед за ними.

Пандора и Джастин отошли уже довольно далеко, когда Иво объявил:

— Мне она нравится.

Серафина улыбнулась.

— На прошлой неделе ты сообщил, что не имеешь никаких дел с девчонками.

— Пандора совсем другая. Она не из тех, кто боится взять в руки лягушку и все время заботится о своей прическе.

Габриель не вслушивался в их разговор, его взгляд был прикован к удалявшейся фигуре Пандоры. Она подошла к краю воды, где мокрый песок блестел глянцем, и остановилась, чтобы подобрать интересную раковину. Краем глаза заметив у себя за спиной другую, вернулась к ней, потом подобрала еще одну. Она так бы и продолжала свое занятие, если бы не Джастин, который взял ее за руку и потянул в прежнем направлении.

Господи, ведь она действительно ходит кругами! Габриель испытал к ней нежность, пронзительную, как боль.

Ему захотелось, чтобы все ее круги приводили к нему.

— Нам надо идти, — сказала Феба, — если хотим успеть помыться и переодеться к ужину.

Серафина встала и поморщилась, оценив до плеч перемазанные в песке руки.

— Я вся грязная и липкая. Пойду отмою в воде что смогу.

— А я соберу змея и ведерки, — сказал Иво.

Феба, подождав, пока дети отойдут подальше, сказала Габриелю:

— Я слышала часть твоего разговора с Пандорой. Голоса далеко разносятся над песком.

Задумчиво Габриель поправил на ней шляпку.

— Что думаешь об этом, красноклювка? — Так они с отцом называли ее в детстве.

Слегка нахмурившись, Феба ладонью пригладила одну из стен замка.

— Я думаю, если тебе нужен респектабельный брак и безукоризненный дом, тогда делай предложение любой из тех светских простушек, которые годами увиваются за тобой. Иво прав: Пандора совершенно другая, странная и очаровательная. Не осмелилась бы предсказывать… — Она замолчала, увидев, как брат смотрит вдаль, на Пандору. — Болван, ты меня даже не слушаешь. Уже решил жениться на ней, и черт с ними, с последствиями?

— Это, в общем, еще не решение, — угрюмо и неуверенно сказал Габриель. — Я не могу придумать ни одной разумной причины, чтобы объяснить себе, почему меня с такой силой тянет к ней.

Заглядевшись на волны, Феба улыбнулась.

— Я когда-нибудь говорила, что сказал Генри, когда делал мне предложение, отчетливо понимая, что нам с ним отпущено совсем немного времени? «Брак-это слишком серьезный шаг, чтобы решиться на него, руководствуясь разумом». И он был прав, конечно.

Габриель зачерпнул ладонью горсть теплого сухого песка и дал ему протечь между пальцами.

— Очень скоро Рейвенелы окажутся в центре огромного скандала, который заставит ее выйти замуж. Как ты уже наверняка слышала, она выступает не столько против меня, сколько против самого института брака.

— И как это возможно — устоять против тебя? — спросила Феба наполовину насмешливо, наполовину искренне.

Брат мрачно посмотрел на нее.

— Ее явно не интересуют титул, состояние, поместье, положение в обществе… Для нее это что-то несущественное. Мне нужно как-то побудить ее выйти за меня, несмотря на все это. — И с абсолютной честностью добавил: — Будь я проклят, если знаю, кто я такой без этой светской позолоты.

— О, мой дорогой… — с нежностью произнесла Феба. — Ты брат, который научил Рафаэля управлять скифом и показал Джастину, как завязывать шнурки на башмаках. Ты тот самый человек, который на руках донес Генри до ручья с форелью, когда ему захотелось поудить в последний раз. — Слышно было, как она проглотила ком в горле, потом вздохнула и пятками провела две борозды на песке. — Сказать, в чем твоя проблема?

— На это нужно спрашивать разрешение?

— Все дело в том, — продолжила сестра, — что тебе прекрасно удается поддерживать фасад богоподобного совершенства. Для тебя неприемлемо, если кто-то увидит, что ты всего лишь обычный смертный. Но таким способом ты не завоюешь эту девушку. — Феба начала стряхивать песок с рук. — Познакомь ее с несколькими из своих подкупающих недостатков, дорогой. Вот за них она и полюбит тебя.

Глава 9

Назавтра, а также в последовавший за ним день лорд Сент-Винсент — Габриель не предпринял никаких дальнейших попыток поцеловать Пандору. Он вел себя сдержанно и внимательно, как истинный джентльмен, постоянно давая понять, что за ними наблюдает дама-патронесса или что рядом находятся домочадцы.

Пандора была очень рада этому.

По большей части рада.

Более или менее рада.

«34. Обмен поцелуями похож на эксперимент с электричеством, когда один из участников делает полное восторга открытие, но в процессе его зажаривают, как бараньи ребрышки».

Тем не менее все равно было интересно, почему Габриель не повторил свою попытку.

Надо сказать, ей не следовало позволять ему это с самого начала. Леди Бервик как-то предупредила, что иногда джентльмен может устроить леди экзамен, сделав ей непристойное предложение, а потом сурово осудит, если та не воспротивилась ему. И хотя Габриель совсем не походил на тех, кто может так поступить, Пандора не могла исключить такую возможность.

Но вероятнее всего, Габриель больше не пытается поцеловать ее, потому что она плохо целуется. Пандора совершенно не понимала, как целоваться, что делать с губами и языком. Но ощущение оказалось настолько необычным, что полностью завладело ее чуткой натурой, и там, у моря, она накинулась на Габриеля. А потом он сделал это замечание насчет пирата, над которым Пандора бесконечно ломала голову. Он хотел высмеять ее? На комплимент это явно не тянуло…

«35. Никакой перечень идеальных женских качеств не включает в себя фразу: «Ты целуешься, как пират».

Несмотря на то, что Пандора чувствовала себя уязвленной и занимала оборонительную позицию всякий раз, когда вспоминала о произошедшем с ней поцелуе, Габриель эти два дня был настолько очарователен, что ей поневоле понравилось общаться с ним. Они много времени проводили вместе, разговаривали, гуляли, ездили верхом, играли в теннис, крокет, другие игры на воздухе и всегда под надзором членов семьи.

Чем-то он напоминал Девона, с которым у него быстро установились дружеские отношения. Оба были остроумны, дерзки. Оба относились к окружающему миру со смесью иронии и трезвого прагматизма. Но если характер у Девона был спонтанным и гибким в зависимости от обстоятельств, то Габриель проявлял больше