– Только один.

– Пожалуйста. Я вас слушаю.

– Моральные категории, такие, как совесть, мы, конечно, нерассматриваем?

– Нет, – ответил Фоксман, – никогда. Я очень хорошо сплю поночам, господин Сабанчи. И знаете почему? Осознание выполненного долга, еслихотите. Мы ведь работаем не только ради больших гонораров. Я спасаю свою странуи миллионы человеческих жизней. Если хотите, я спасаю нашу цивилизацию, закоторую мы все воюем. И поэтому сплю по ночам очень крепко. У вас есть ещевопросы, или мы более предметно обсудим вашу поездку в Мардин?

В аэропорту Бейрута Маджида встречали отец и младший брат.Они посадили его в машину и повезли домой, где уже собрались многочисленныеродственники, тетушки, дяди, двоюродные братья и сестры. Особенно радоваласьприезду сына его мать, ведь он не был дома уже больше года. Маджид не успевалотвечать на приветствия все приехавшегоновых родственников, каждый из которыххотел увидеть прибывшего из далекой Англии молодого Маджида, который учился истажировался в таком престижном месте, как Кембридж.

Этот нескончаемый поток родственников мог продолжатьсянесколько дней, но вечером отец посадил сына в машину и они поехали на юг,покинув Бейрут, когда солнце уже опустилось за горизонт. Ехали они долго; ихдважды останавливали, чтобы проверить. В первый раз это были солдатыправительственной армии, во второй раз – вооруженные люди из движения«Хезболла». Вся трагичность ситуации в Ливане заключалось в том, что здесьфактически существовали две параллельные вооруженные структуры – армия,находившаяся под контролем арабов-суннитов и частично арабов-христиан, идвижение «Хезболла», в которое входили арабы-шииты. Нужно отметить, чтонаиболее принципиальными противниками Израиля были «Хезболла» на севере и«Хамас» на юге, тогда как остальные радикальные движения пытались выйти накакие-то общие договоренности с еврейским государством.

Разумеется, что при любом военном столкновении в Ливанесразу появлялись вооруженные группы, которые поддерживали противоборствующиестороны. Были и сторонники самого Израиля. Таким образом, раздираемый подобнымипротиворечиями Ливан, казалось, был обречен на вечную гражданскую войну итолько усилиями многих западных государств иногда получал временную передышку.

Когда их автомобиль остановили в третий раз, им предложиливыйти из машины и дальше идти пешком. Отец согласно кивнул головой, и они,оставив автомобиль у блок-поста, направились по тропинке к дому, в котором ихждали. Только в отличие от обычных домов, здесь их ждали в глубоком подвале,куда не смогла бы пробиться израильская ракета, ведь Абу Усеиб был в числе тех,кого спецслужбы соседнего государства усиленно разыскивали, чтобы немедленноликвидировать при малейшей возможности. Хотя справедливости ради, наверное,стоит сказать, что у Израиля и его военных структур всегда была возможностьуничтожить многих руководителей всех враждующих с ними организаций. Но провестиподобную акцию означало восстановить против себя западный и восточный миры,когда правозащитники и либералы на Западе, националисты и фанатики на Востоке ведином порыве начали бы осуждать подобные «варварские акты». Именно поэтомуизраильские спецслужбы так тщательно и выверенно наносили свои удары, чтобысоотнести число жертв с мировой реакцией на эти события.

Руководители «Хамас» уничтожались Израилем безо всякойжалости, но только точечными ударами, чтобы не вызывать ненужного раздражения усвоих американских партнеров. С руководителями «Хезболла» сложнее: мерыбезопасности у них были гораздо более серьезные. Но при желании Израиль моглегко уничтожить руководство и этой организации. Огромная сеть платных агентов,среди которых было много арабов-мусульман, как шиитов, так и суннитов, работалина израильские спецслужбы. Не говоря уж о том, что каждый еврей, независимо отсвоего гражданства, считал своим долгом помочь государству своих единоверцев.

Отец спустился в подвал вместе с Маджидом, где ихприветствовал Абу Усеиб. Маджид разочарованно вздохнул. В его представленииэтот отважный воин был гигантского роста, а оказалось, что он намного нижесамого Маджида. Он постоянно вскакивал с места, ходил по комнате, возбужденновращал руками, словом, был таким неврастеническим вулканическим типом, которыечасто встречаются среди вождей. Лицо у него было чисто выбрито, от кожи пахлодорогим французским парфюмом. Абу Усеиб обнял отца Маджида, с которым был личнознаком. Маджида он приветствовал крепким рукопожатием. Отец, поговорив с АбуУсеибом, деликатно вышел из комнаты, чтобы не мешать разговору вождя с егосыном. Он был горд и счастлив, что сам Абу Усеиб решил встретиться с егоотпрыском.

Свой новый мобильный телефон Маджид по требованию охранниковоставил в другой комнате. Но часы, которые подарил ему Бахыш-хан, были на егоруке. И вместе с ними он вошел к самому Абу Усеибу.

– Про тебя говорят, что ты очень хороший ученый, – сразусказал Абу Усеиб, едва отец вышел за дверь. – Ты можешь сесть, мне нужно стобой переговорить.

Маджид дождался, пока сядет хозяин, и только затем сел сам.

– Я учился в Кембридже у профессора Тейлора, – подтвердилюноша, – а теперь стажируюсь в его лаборатории и учусь на магистра.

– Очень хорошо. – Абу Усеиб вскочил со своего места. Маджидхотел подняться, но тот махнул рукой, чтобы гость не вставал. – Значит, тыдействительно хороший химик, – сделал вывод Абу Усеиб. – Это очень хорошо, чтоты учился в таком известном месте. У нас не хватает ученых. Воинов у нас много,шахидом хочет стать каждый, а вот ученых не хватает. Нам нужны мозги, а неглупые головы наших воинов. Нужны химики, физики, математики. Только тогда мысможем победить неверных и «Детей Книги».

Он говорил о евреях, которых иногда называли «Детьми Книги»,то есть последователями Торы. Несколько лет назад премьер-министр Малайзиивыступил с сенсационным докладом на международной встрече, обратившись кмусульманскому миру. Каким образом мы, имея такие средства, деньги, ресурсы ипочти миллиард наших последователей во всем мире, уступаем крошечному народу,называемому «Детьми Книги», спрашивал премьер Малайзии. Почему мы, мусульмане,так явно и сильно уступаем евреям, вопрошал он с трибуны конференции. Еговыступление осудили почти все лидеры западных стран, посчитав некорректным иневерным по существу, но на самом деле он говорил не столько об успехахИзраиля, сколько об отставании всего мусульманского мира. Однако в современномобществе, где толерантность была возведена в абсолют, подобные выступлениявызывали мгновенную негативную реакцию.

– Нам очень нужны такие специалисты, – повторил Абу Усеиб,вернувшись на свое место. – Отец сказал тебе зачем ты нам так срочнопонадобился?

– Нет, – ответил Маджид, – он только сказал, что я долженвстретиться с вами.