– А католики и протестанты в Ирландии? – напомнил Рассел. –сколько лет продолжалось это противостояние. А убийство шиитов и суннитов вИраке, где мусульмане борются друг с другом?

– И мы должны всячески поощрять эту борьбу, – кивнулЭйссинджер, – не забывайте, что это в наших интересах. Пока они убивают иненавидят друг друга, они для нас не столь опасны. Итак, что с первымкандидатом? Я не совсем понял, что именно вас волнует.

– Они вызывают самого Мумтаза Рахмани, – снова повторилРассел, – наши аналитики считают, что это очень опасно. Рахмани в курсе всейоперации, он ведет Асифа Шахвани уже достаточно давно.

– Кто из сотрудников ЦРУ работает с Рахмани?

Его псевдоним – Коммерсант. Вы его знаете.

– Сеньор Эхидо, – сразу вспомнил Эйссинджер, – прекрасныйспециалист. Умный, выдержанный и толковый. Я думаю, что он долженпроанализировать ситуацию на месте. Если Рахмани будет грозить опасность, нужновоздержаться от этой поездки. Нам важно иметь своего внедренного резидента исреди белуджей, которые так успешно борются с иранцами. Я думаю, что ему нестоит рисковать.

– Тогда трудно будет объяснить, почему он не приехал, –ответил Рассел.

– Всегда можно придумать убедительное объяснение. Сломалногу или заболел. Все, что угодно. Но не посылайте его на встречу.

– А если он действительно выйдет на вождей? Асиф Шахвани нетот человек, с которым они будут разговаривать. А вот его наставник – совсеминое дело.

– Я вас понимаю. Но нельзя рисковать. Хотя если нам удастсянакрыть всю верхушку «Талибана» и «Аль-Каиды», это будет нашим несомненнымуспехом. Я думаю, что нам нужно проконсультироваться с Коммерсантом. Не будемрисковать.

– Мы тоже так считаем. Продумаем ситуацию с учетом нашиханалитиков.

– Не забывайте, что надежность первого кандидата оцениваласьв семьдесят процентов. Он ведь «слепой», значит, любая проверка подтвердит, чтоон вполне лоялен. Старайтесь не форсировать события. Это не тот случай, когданужно «гнать лошадей».

Рассел кивнул, делая какую-то отметку в своем блокноте.

– Второй кандидат, – попросил Эйссинджер.

– Мы давно готовили этот вариант. У нас был похожий субъектсреди курдов – а он курд по национальности и к тому же действительно был тяжелоранен, контужен и провел в коме несколько месяцев. А это подделать практическиневозможно.

– А-а «зрячий»… Что с ним? Тоже проблемы?

– Скорее личного характера. Чтобы подтвердить свое реноме иубедить своих бывших товарищей, что с ним все в порядке, он обязан провестиуспешный террористический акт. Только в этом случае ему поверят.

– Это понятно. Так в чем здесь проблема?

– Он отказывается.

– Простите, я не совсем понял.

– Он отказывается, не хочет проводить подобный акт, считаяего аморальным.

– Вы, кажется, говорили, что он бывший сотрудник спецслужб?

– Да.

– И он отказывается от подобного задания? Значит, нам егоподставили, и вам необходимо принять решение о его срочной ликвидации. Это какраз тот кандидат, с которым мы, очевидно, ошиблись.

– Нет. Наши психологи считают, что здесь все гораздосложнее. Во время взрыва погибли его жена и сын. Для него психологически трудноповторить подобный террористический акт, который может вызвать у негопсихологический срыв.

– Это серьезно, – кивнул Эйссинджер. – Почему психологи неучли этого факта, когда выбирали его из числа других.

– Будем считать, что это наша общая ошибка, – сказал Рассел.

– Кто с ним работает?

– Географ.

– Сам Джонатан Фоксман! – изумленно всплеснул рукамиЭйссинджер. – Я вас поздравляю, коллега, вы задействовали самых опытных илучших специалистов. Тогда можно не беспокоиться. Старина Фоксман найдет верноерешение без помощи психологов. Он умеет находить нестандартные выходы изсложных положений. Я знаю его больше тридцати лет. Этот человек умеет работатьтворчески.

– Проблема достаточно сложная.

– Не для Фоксмана. Он найдет выход. И потом, ваш кандидатвсе-таки не девица из благотворительного общества, а бывший офицер. Он долженпонимать, как важно подтвердить свой новый статус в глазах его сообщников. Оденьгах ему говорили?

– Наверное, да. Подробностей Фоксман не сообщал.

– Пусть обязательно скажут. Это всегда подстегивает ивоодушевляет. Такая большая сумма сделает его более покладистым. Его жену идочь все равно не вернуть, – цинично сказал Эйссинджер.

– У него был мальчик, – поправил своего собеседника Рассел.

– Ну, какая разница! Он должен понимать, что прошло ужемного времени и сейчас он работает на нас. Я думаю, что вы должны доверитьсяФоксману. Он на месте все сделает правильно. Что у нас дальше?

– Третий кандидат.

– Это мой любимчик. Кажется, я ставил на третьего кандидата.Что у него?

– Он уже в Пакистане. Встречался в Ливане с самим АбуУсеибом. Наша главная задача – сделать так, чтобы об этом не узналиизраильтяне, которые могли сразу начать бомбардировку этого места. Но оноказался слишком безалаберным. Сообщил своей подружке, что уедет изВеликобритании еще до того, как ему позвонил отец.

– Свойство молодости. Ну, подружка наверняка не связана соспецслужбами. Приняли меры?

– Она в больнице. Перелом ключицы и, кажется, руки. Месяцана три, не меньше.

– Спорное решение. Что дальше?

– Он вылетел в Бейрут и имел встречу с Абу Усеибом, как явам сказал.

– Еще лучше. Надеюсь, что ваши люди там не «светились»?

– Нет. Но мы полагаем, что израильтяне могли обратитьвнимание на нашего кандидата. Все, кто прибывает из Европы для контактов с АбуУсеибом, попадают под плотный контроль израильских спецслужб. А если ониузнают, что наш кандидат вылетел дальше в Пакистан, то я думаю, что уже сейчасМаджид находится под их наблюдением. Может, намекнуть израильтянам, чтобы онинемного успокоились?

– Зачем? – возразил Эйссинджер. – Это абсолютно ненужныйшаг. Если они хотят следить, пусть следят. А если их обнаружат, то будет даженеплохо. Все решат, что израильтяне следят за таким специалистом именно потому,что опасаются его более других.

– А если они его подставят? Они умеют делать подобные вещи.И наш кандидат провалится…