– Это было ясно с самого начала. Двадцать пять миллионовдолларов… Кажется, такую сумму предлагали за Усаму бен Ладена? Вы полагаете,что можно столь примитивным способом выйти на него?

– Нет, не полагаем. И вы выходите не на него, а на другогочеловека, за голову которого также обещана подобная сумма. Простите, что я васспрашиваю, но вы верующий человек?

– Странный вопрос. Если учесть, что я чудом остался жив, тодолжен быть верующим. Но после того, как я узнал о гибели жены и сына… Мнетрудно признать, что у моего малолетнего сына были грехи, за которые он долженбыл понести наказание. Нет, я думаю, что я не очень верующий человек. Или оченьневерующий, считайте как хотите, мне все равно.

– Вы умеете молиться?

– Совершать намазы? Конечно.

– Нужно будет не забывать молиться. И лицом к Мекке. Каждыйдень в зависимости от того, кем вы себя считаете. Если суннитом, то пять раз вдень. А курды, насколько я знаю, сунниты.

– Это на публику. Не люблю я подобных типов. Если веришь вАллаха по-настоящему, то должен молиться для себя, в душе.

– Я хочу дать вам Коран. – Фоксман достал небольшой Коран назолотой цепочке и протянул его Физули. Тот взял этот подарок, удивленновзглянув на американца. Коран был ощутимо тяжелым.

– Это золото? – уточнил Физули.

– Цепочка позолоченная, Коран тоже. Но дело не в золоте. Выудивились, что он такой тяжелый?

– Верно.

– Это передатчик. Даже если вас схватят и разденут, проверяявсе до нитки, даже если заберут телефон, часы, одежду, ботинки, то Корантрогать не решатся. Этот расчет на их психологию. В тот момент, когда вы будетес человеком, который нас интересует, вам останется только нажать на обложку вотздесь.

– Сколько у меня будет времени, чтобы уйти? Только скажитеправду.

– Правду… – вздохнул циничный Фоксман. – Думаю, что немного.Несколько минут, больше мы вам просто не дадим, чтобы накрыть того человека, о которомя говорю.

– Вы скажете мне его имя?

– Конечно, – Фоксман назвал имя и Физули мрачно взглянул нанего.

– Вы действительно полагаете, что мы можем встретиться?

– Все делаем для этого. Но вам, конечно, не поверят, если вывот так просто отправитесь туда. И я бы тоже вам не поверил…

– Тогда почему вы посылаете меня завтра в Мардин?

– Все очень просто. Вы встретитесь с человеком, которыйбудет вашим напарником. Он человек своеобразный и непредсказуемый. Его зовутИззет Гюндуз. И мы не знаем, что именно он может вам предложить, прежде чем выотправитесь в Пакистан, а оттуда в Афганистан. Возможно, он потребует, чтобы выпровели новый террористический акт прямо у него на глазах, возможно, он найдеткого-то из тех, кто вас знал. Хотя здесь мы попытались подстраховаться.Возможно, он придумает еще что-то. Я не могу точно знать все, что придет ему вголову.

– Подождите, – нахмурился Физули, – а если он действительнопредложит мне совершить реальный террористический акт?

– Иначе вам не поверят, – тихо, но твердо ответил Фоксман. –Если они будут довольствоваться только медицинским осмотром, то я буду радбольше всех. А если потребуют пойти на теракт, чтобы убедиться в вашейблагонадежности, то мы пойдем на это. Возможно, они попросят вас застрелитькакого-то чиновника или полицейского.

– Вы понимаете, о чем просите? Даже если речь идет об одномубитом полицейском или случайном прохожем, это просто безумие.

– Мы можем все это устроить. Вспомните, как мы «убили»Мартину. Все будет выглядеть вполне натурально. Это не так сложно.

– А если со мной будет проверяющий, который сделаетконтрольный выстрел в голову? Вы же сами говорите, что человек, с которым ядолжен увидеться в Мардине, совершенно непредсказуем. Как тогда вы сможетеобъяснить родственникам погибшего, что подобная инсценировка переросла вкровавую трагедию?

– Зачем так патетически? Ведь все можно объяснить гораздопроще – погиб при исполнении служебных обязанностей. Если это будет полицейскийили чиновник, то часть риска входит в их должностные обязанности.

– Вы так легко рассуждаете о человеческой жизни, – вздохнулФизули, – а речь идет о человеке, который окажется обычной мишенью, вот так,запросто.

Фоксман взглянул на него. Тяжело вздохнул.

– Господин Сабанчи, одиннадцатого сентября две тысячипервого года в Нью-Йорке погибло несколько тысяч человек, среди которых былипредставители всех религиозных конфессий. Ни один из погибших не был ни в чемвиноват. Чтобы их спасти, нам нужно было более активно внедрять в рядытеррористов свою агентуру. Если бы тогда кто-то предложил устроить подобныйконтролируемый террористический акт, чтобы убить пять или десять ни в чем неповинных людей, но спасти несколько тысяч, неужели вы бы лично отказались?

– Это демагогия, господин Фоксман. Русский писательДостоевский считал, что нельзя строить храм счастья на страданиях и слезинкедаже одного ребенка.

– Как раз то, что вы говорите, и есть демагогия чистой воды.Вы же профессионал, господин Сабанчи. Скажите, как иначе мы заставим ихповерить в вашу легенду? Если у вас есть другой вариант, то скажите нам.

– Надо подумать.

– У вас нет ни времени, ни возможности. Даже если выоткажетесь, все равно там появится Ахмед Саразлы, который уже стал местнойлегендой и который согласится на проведение любого террористического акта. Ноэто будет другой человек, которого мы готовили как вашего дублера.

– И вы меня отпустите просто так, – невесело усмехнулсяФизули.

– Вы прекрасно понимаете, что нет. С тех пор как вы со мнойвстретились, обратно пути уже нет. Ни у вас, ни у нас.

– Это угроза?

– Это реальность. Печальная для вас и для меня. Итак, япредлагаю прекратить этот ненужный и глупый спор. Вы не можете отказаться, а мыне можем не посылать вас. Я действительно не знаю, что именно вам предложатсделать завтра, но точно знаю, что вы это сделаете. Или ваш дублер-двойник, иликто-то другой. Если понадобится, я сам установлю эту взрывчатку, чтобы вамверили. У нас такая работа, господин Сабанчи. Очень грязная и очень кровавая.Мы имеем дело с людьми, которые ни во что не ставят человеческую жизнь. И еслимы хотим победить, то и мы должны действовать подобными методами.

– Тогда какая между вами разница? – разозлился Физули.

– Никакой, – довольно спокойно согласился Фоксман, – каждаясторона защищает свою цивилизацию и свои ценности. И война идет серьезная, науничтожение противника. Значит, завтра вы летите в Мардин. У вас есть ещевопросы?