Нагло представилась обозревателем известной деловой газеты и потребовала телефон генерального директора, причем немедленно, для срочного комментария в номер.

– Ирины Антоновны? – растерялись на другом конце провода. – Но у нее горе, супруг погиб…

– По данным рейтинговых агентств, одно упоминание названия фирмы в нашей газете повышает объем продаж на четыре с половиной процента, – понесла откровенную чушь я. – Впрочем, как вам угодно. Я могу позвонить в «Теремок» или «Крошку-Картошку».

– Нет-нет, – перепугались в «Пирожках и булках». – Вот номер. Но Ирина Антоновна сейчас на поминках. Возможно, она не ответит. Давайте я вас с ее замом соединю.

– Мне нужно исключительно первое лицо, – отчеканила я.

И вновь явилась к Синичкину.

– Вот телефон. Набрать? Голос я менять умею.

– Сам справлюсь, – улыбнулся босс. И кивнул: – Иди.

По хитреце в его глазах я поняла: есть у Павла неубиенные аргументы. По моему делу.

Я при закрытой двери в кабинет нервно схватилась за пилочку. Но привести в порядок ногти не успела – Синичкин явился буквально через пару минут. И гордо сообщил, что Ирина Антоновна, разумеется, будет у нас в агентстве. Как он хотел – завтра ровно в десять утра.

Ирина Антоновна

«Пришла беда – отворяй ворота».

Она ненавидела эту поговорку для неудачников. Но что может быть хуже, если в день похорон мужа звонит некий частный детектив и обвиняет тебя в убийстве?

На самом деле Ирина Антоновна уже выяснила, как называется ее роль. Она является пособницей. Статья попроще, срок поменьше.

Поэтому уверенно сказала:

– Я никого не убивала.

– Но дело полицейским ведь на кого-то надо повесить, – почти весело возразил парень. – А вы подходите. По всем статьям.

– В чем ваш интерес? – спросила устало.

– Мне нужно поговорить с вами по душам, – проникновенно отозвался частный детектив. – Честно все расскажете – возможно, вас вообще не побеспокоят.

Затем добавил в тон металла и велел прибыть в его агентство завтра к десяти утра.

Адрес продиктовал несерьезный: улица Юности, край Москвы. Комнатка-офис в здании бывшего НИИ.

– Я подумаю, – буркнула Ирина Антоновна.

Положила трубку и пробормотала:

– Хоть живой ты, Юра, хоть мертвый – одни от тебя проблемы!

Павел Синичкин

Кроха оперативной информации и женский щебет. Вот и все, что у меня имелось. Однако по тому, настолько легко хозяйка ресторанов отказалась от кормления покойника завтраком, я понял: она замешана крепко. Всем полезно знать жизненную максиму: не бывает такого, чтобы пьющий муж что-то затеял – а жена, да еще авторитарная, владелица бизнеса, не проведала.

Римке бы хорошо посидеть рядом, поучиться, но разрушать ее легенду подружки не стал. Может, еще пригодится. Так что встретил Ирину Антоновну самостоятельно – и немедленно пошел в наступление.

Опер из Люберец обмолвился: еще когда все считали, будто Михаил Дивин просто вышел пройтись, горничная в доме отдыха призналась: у нее исчезли дубликаты ключей. От всего третьего этажа, где находился в том числе и номер Дивина.

А Риммочка моя упоминала, будто в вещах Михаила обнаружился кредитный договор. Неподписанный, то есть недействительный. Однако сумма значилась кругленькая – десять миллионов. И поручителем – Вика. Плюс справка с ее работы подделана. Девушка все документы приняла за чистую монету и пришла в ярость (которую разделяла и моя Римка). Но я, человек здравый, подумал: вряд ли мужчина, который собрался жениться, да на москвичке с богатой мамой и квартирой, станет работать столь грубо.

А вот родители невесты – которые явно не жаловали потенциального зятя – такую бумагу могли организовать запросто. Чтобы очернить жениха и отвадить от него любимую дочечку.

Плюс еще одно крайне подозрительное обстоятельство.

Билет на концерт Монсеррат Кабалье, который внезапно достала Ирина Антоновна. Ведь именно из-за него Михаил отправился на отдых один. И в итоге погиб.

…Едва женщина присела – с прямой спиной, на край кресла, – я строго спросил:

– Как вы относились к Михаилу Дивину?

Врать она не стала:

– Ничтожество. Нищеброд, неумный, подленький. Вечно деньги из дочки тянул. А Вика уперлась: замуж, и все тут.

– И тогда вы разработали план. Дочка идет на концерт. А вы в это время убираете ее жениха. В доме отдыха. Где вас никто не знает и кругом леса.

– Чушь. Меня вообще там не было, – решительно запротестовала женщина.

Я пожал плечами:

– Отягощаете свою участь. Есть записи с видеокамеры. На них отчетливо видно, как вы открываете дверь комнаты Дивина. Плюс другая видеозапись имеется: как вы входите в комнату горничной. И ее показания, что дубликаты всех ключей от третьего этажа исчезли.

– Но… – она побледнела.

– Я объясню, почему вас не трогали. Пока. Следователям трое узбеков подвернулись. Им срок пожизненный, без разницы – все на себя берут. Но в каждом эпизоде конкретно тщательно разбираются. До Дивина банально руки не дошли. Однако очень скоро поднимут записи с видеокамер и установят: в день убийства Михаила вы не просто были в доме отдыха, но украли ключи и заходили в его номер.

На самом деле я откровенно блефовал. Камер наблюдения на всю «Дубовую рощу» имелось лишь две, и то работала единственная, на входе. Плюс видеозаписи хранятся от силы неделю – а тут больше года прошло. Но если человек никогда не привлекался, он в подобную чушь обычно верит.

– Ирина Антоновна, – задушевно произнес я, – улики неубиенные. Вам бессмысленно отпираться.

Плакать или закрывать лицо руками она не стала. Спросила почти спокойно:

– Чего вы хотите? Денег?

– Правды. Кому из вас пришла в голову идея убить Михаила?

– Господи, – она молитвенно сложила руки, – да мы его вообще трогать не собирались! Просто поговорить хотели. Отвадить от дочки.

– Однако Дивин мертв. Кто конкретно его убил? Вы или муж? – повысил голос я.

На ее месте можно было продолжать все отрицать, и ничего бы я с ней не сделал. Но утро после похорон – благоприятное время для допроса. Ирина Антоновна зло выкрикнула:

– Да говорю вам! Юра не хотел его убивать! Он должен был Мишке денег дать, чтобы тот отстал от Вики. Может быть, пригрозить. Но парень начал хамить, а муж у меня после Чечни, плюс выпивал. Единоборствами занимался. В общем, не смог сдержаться.

– Вы присутствовали при этом? – спросил я.

– Да нет, конечно! Я Юрку чуть сама не прикончила, когда узнала, что он натворил!