а помада завершила шаманский обряд преображения.

Увидев в зеркале цветущую девушку, Олеся торжествующе хихикнула:

— Так-то лучше! Уж на бабулю теперь не похожа!

— Как ты похожа на бабушку! — ахнул Василий Петрович, увидев внучку.

— В каком смысле? — испугалась Олеся. — Я что, действительно выгляжу старой?

— Я говорю о том, что ты похожа на бабушку Галю! — улыбнулся Василий Петрович. — Это платье тебе очень идет!

Саня Бешеный, глядя на прекрасно преображенную Олесю, выдохнул:

— Красота неземная! Это же надо — совсем другой человек!

— Так лучше, да, Сан Саныч? — застенчиво спросила Олеся.

— Не то слово! — заверил ее Саня. — Я сначала, когда ты была в платке и валенках, подумал, что ты в возрасте…

Лицо Олеси омрачилось.

— А потом вижу — девушка! — добавил Саня. — А теперь смотрю — красавица! Олеся задумалась: желание предстать перед заносчивым соседом в «припудренном» виде, а главное, разузнать, где она прежде могла его видеть, в ней все более укреплялось. Но надо же, однако, найти какой-то повод!

— Ты похожа… Понял! — обрадовался Философ. — На Люсю Гурченко! В «Карнавальной ночи»! Такая же красивая!

— Она еще и поет хорошо! — подмигнул Василий Петрович.

— А спой нам! — попросил Философ.

Олеся печально вздохнула:

— Это я когда-то пела хорошо, в другой жизни. А теперь не в голосе. Петь не могу — точно ворона каркаю.

— Не расстраивайся, выздоровеешь — голос восстановится! — утешил внучку Василий Петрович.

Олеся пожала плечами: дескать, голос, может, и восстановится, а жизнь?! Она уселась за стол и с грустью подцепила на вилку какого-то салата — есть совсем не хотелось.

Раздался телефонный звонок. Василий Петрович подошел к телефону. Вернувшись через несколько минут, он рассказал, что сейчас звонил его знакомый, сторож усадьбы Бабаево Трофимыч, и сообщил, что недавно в усадьбу позвонили из районного отделения полиции и передали, что где-то в области из колонии сбежали заключенные, в связи с чем население просят проявлять бдительность.

— Во дела! — крякнул Философ и выразительно посмотрел на Саню.

— Значит, будем бдить! — спокойно сказал Саня.

— Заключенные? — испуганно переспросила Олеся. — В наших лесах? Какой кошмар! А как вы думаете, Сан Саныч, они опасные?

— Смотря за что сидели, — усмехнулся Саня. — Ежели серийные маньяки, то очень может быть, что при случае сразу возьмутся за старое!

— А что, и такие бегут? — растерялась Олеся.

— Все бегут! — с задумчивым видом изрек Философ.

— Ой, как хорошо, что вы с нами, — улыбнулась Олеся. — Без вас, Сан Саныч, и без вас, Аркадий, нам с дедушкой было бы не так спокойно!

— Не бойся, девушка, — хмыкнул Саня. — Мы на Севере к зэкам уже привыкли. Они сбегают, а мы их ловим. Мы их тут быстро скрутим, если что!

— Да ерунда это все! — сказал Василий Петрович. — Трофимыч сам толком ничего не понял. Вроде это в соседней области произошло, так что вероятность того, что они тут объявятся, как говорится в физике, стремится к нулю.

— Значит, ничего страшного? — успокоилась Олеся.

Василий Петрович ободряюще улыбнулся внучке.

Олеся поднялась из-за стола:

— Я, пожалуй, пойду!

— Куда ты? — изумился Василий Петрович.

— К нашему соседу! — смутилась Олеся.

Василий Петрович пытливо взглянул на внучку:

— Зачем?

— Да я забыла ему кое-что сказать. — Олеся махнула рукой, не зная, что бы такое придумать. Ну не говорить же, что ей надо доказать этому олуху, что она не бабушка?!

— И ты для этого надела платье? — добродушно рассмеялся Василий Петрович. Внучка покраснела и выбежала из комнаты.

На этот раз Олеся не стала надевать пуховик — до соседнего дома она добежит и в платье.

* * *

— Вот зачем я с тобой связался! — горестно вздохнул Макарский. — Надо было ехать мимо и не отвлекаться на посторонние предметы!

— Это я, что ли, посторонний предмет? — возмутилась Лиза. — Как так можно говорить о живом человеке? Тем более о женщине! А еще работаете в полиции! Там все такие бездушные?

— Ну, я и получил за душевность! — сказал Макарский. — И кому теперь хорошо? Тебе или мне? Нам теперь обоим хре… плохо!

— Сам виноват, водить не умеешь! — огрызнулась Лиза.

— Я смотрю, ты водить большая мастерица! — Алексей кивнул в сторону перевернутой «Ауди».

— Ужасные погодные условия! — буркнула Лиза.

— Вот и я об этом! — вздохнул Алексей.

— Может, у тебя лопатка есть? Снег откопать?

Макарский усмехнулся:

— Лопатка-то есть в багажнике, не проблема. Только мне ею проще две могилки для нас выкопать, чем машину откопать. Тут тягач нужен.

— Тягач? — печально воскликнула Лиза. — Где ж его взять?

— Трактор тоже бы подошел, — заметил Алексей, — дак и трактора нет.

— И трактора нет, — унылым эхом повторила Лиза.

Наконец Макарский прервал этот содержательный диалог:

— Ладно, попробуем прорваться! Давай так: я буду толкать вместо тягловой силы, а ты садись за руль!

Лиза кивнула и уселась в машину Макарского.

— Нууу! — взревел Алексей и поднажал.

Лиза с удивлением смотрела, как могучий капитан Макарский вытаскивает на себе «Ниву». Мощью Алексей походил на трактор. Машина тряслась, раскачивалась, но только глубже просаживалась в снег. Макарский сражался с техникой минут двадцать, и это была битва титанов. В итоге победила бездушная техника. Осознав тщетность своих усилий, красный, потный Макарский бросил машину и отошел в сторону.

Лиза подошла к нему и насмешливо спросила:

— Ну что? Неужели не получается?

Алексей только выразительно посмотрел на нее: дескать, идите, гражданка!

— Может, еще попробовать? — доброжелательно посоветовала Лиза.

— Пустое! — отрезал Алексей. — А впрочем, попробуйте! Вдруг у вас получится!

— Не ерничайте! — одернула Лиза. — Не забывайте, что с женщиной разговариваете!

Макарский с чувством всплеснул руками:

— С женщиной! От вас, женщин, одни беды!

— Как вам не стыдно! — вспыхнула Лиза. — Так говорите, будто я на вас налетела и нарочно вашу дурацкую машину толкнула руками в сугроб.

— Ну, в каком-то смысле так все и было! — хмыкнул Алексей. — Впрочем, что теперь причитать. Сам виноват.

— Правильно, — кивнула Лиза. — Настоящий мужчина всегда берет ответственность за свои поступки!

Макарский потянулся в машину за рацией и выругался:

— Ах ты, черт… рация не ловит! И телефон.

— И у меня!

— Ясно. Зона, значит.

— Какая зона? — удивилась Лиза.

Макарский снисходительно посмотрел на нее и ничего не ответил. Но по его взгляду Лизе стало ясно, что «зона» — это что-то серьезное, не сулящее ничего хорошего, и что лучше бы в эту самую загадочную зону приличным людям не попадать, уж тем более в новогоднюю ночь.

— Самое неприятное знаете что? — спросил Макарский.

— Что теперь Новый год накрылся? — подсказала Лиза.

— Да бог с ним, с Новым годом! Самое страшное, что я теперь так и не доеду до РОВД. И провалю задание!

— Зэков не поймаете?

Алексей