он забулдыга, бомж, который забрался в чужой пустующий дом, чтобы с комфортом встретить Новый год? — предположил дед Василий.

Олеся вспомнила тонкое лицо незнакомца, очки, ироничную улыбку и покачала головой:

— Нет, на забулдыгу вроде не похож! Точно, непохож! Скорее вот именно на такого… убийцу, но не примитивного, а с затеями! Дед, а вдруг он и есть сбежавший каторжник?!

— Какой каторжник? Зэк, что ли?

— Ага! Забрался в дом, хозяев того… а сам сидит…

— И чего делает? — хмыкнул дед Василий.

— Пережидает! Дед, давай в полицию позвоним?

— Ну уж нет! Может, там человек на законных основаниях Новый год встречает, а мы сразу в полицию… Давай-ка для начала сами проверим.

— Давай! А как?

— Ну как… Пойду к нему, познакомлюсь.

Для «задушевного разговора» с соседом Олеся предложила деду взять охотничье ружье, которое хранилось в сейфе в кабинете. Дед Василий не был охотником («Жалко мне зверюшек жизни лишать!»), но держать ружье в деревне он считал отнюдь не лишним — мало ли что? Пусть будет!

— С ружьем разбираться будет сподручнее! — заметила Олеся.

— Ой, Леська, на что ты меня толкаешь? — Дед Василий улыбнулся.

— Может, геологов взять для поддержки? — предложила Олеся.

— Не надо! Еще их впутывать! Пусть люди отдыхают! Сам разберусь, только так: со мной не ходи. Жди меня у наших ворот. Обещаешь?

Олеся кивнула.

…Разумеется, ждать у калитки она не стала — мало ли как будут развиваться события?! С улицы она увидела, что соседняя калитка распахнута и дед Василий прошел по двору к входной двери соседского дома. Олеся понеслась за ним.

— Я же сказал тебе! — прикрикнул на нее дед. — А ну, иди отсюда!

Но дверь уже открыли.

Глава 4

— Нет, спасибо! Есть совсем не хочется! — отрезала Лиза. — Как вообще можно есть в таких условиях?

Леша хотел было сказать, что ему приходилось есть, и притом с аппетитом, и в более суровых условиях. («Скажите, гражданка Барышева, а вам не доводилось бывать на войне? Там, знаете ли, иногда постреливают, а самое страшное — там нет джакузи!»)

Но, взглянув на недовольное лицо гражданки Барышевой, Макарский ничего говорить не стал — видно же, что на войне ей бывать не приходилось. Тем не менее после ее насмешливых слов лезть в багажник, греметь кастрюльками с едой, заботливо собранными женой брата, Леше не хотелось.

Лиза достала зеркальце и попыталась привести себя в порядок. Для начала она вытерла платком тушь и размазанную помаду, причесала волосы. Хуже всего дело обстояло с синяком, полученным при аварии, — в этом случае даже пудра не помогала. Поэкспериментировав с цветом синяка — от синего к бордовому — и наконец остановившись на благородном фиолетовом, Лиза с остервенением захлопнула крышку пудреницы. Макарский улыбнулся.

— Ничего смешного! — сердито воскликнула Лиза. — Представь, обычно я выгляжу гораздо лучше! И вообще… Не надо на меня смотреть, как на идиотку! Я давно заметила, что ты смотришь так, будто при этом думаешь: ну надо же, какая дура! А я вовсе не…

— Это хорошо! — невозмутимо перебил ее Макарский.

Лиза посмотрела на него вопрошающе: дескать, чего хорошего?

— Если спички закончатся, от тебя можно будет прикуривать. Ты такая… огнеопасная! Загораешься с пол-оборота.

— Слушай, капитан, — отчеканила Лиза, — ты эти дурацкие шуточки оставь для своих подследственных. Ясно?

Алексей пожал плечами — пожалуйста!

Оба надолго замолчали. В тишине было слышно, как завывает вьюга.

— С ума они там посходили, что ли! — с чувством сказала Лиза, глядя в окно. — Снег все идет!

— Кто «они»? — не понял Леша.

Лиза махнула рукой, указывая на небо, не ясно кому адресуя недовольство.

— А… на небе, — хмыкнул Макарский. — Видать, забыли с нами посоветоваться!

— Интересно, эти дороги кто-нибудь чистит? Здесь в принципе знают про снегоуборочную технику?! — Лиза вздохнула: — М-да… Этакая глушь! Тут, наверное, только медведи да волки!

— Кстати, да! Местная флора и фауна представлена разнообразно!

Лиза поежилась:

— Вот не хотелось бы повстречаться с ее представителями! Подумать только — Бабаево! Как здесь вообще люди живут, в такой тьмутаракани?!

— Представь себе, хорошо живут! — обиделся Леша. — Работают, любят, детей рожают! Лучше живут, чем в этой вашей Москве!

— Чем тебе Москва не угодила?

— Да у вас там ничего не понятно. — Макарский достал сигарету и, спросив у Лизы разрешения, закурил. — Непонятно даже, кто кем работает. Вот я спрашивал в Москве у ребят, с которыми раньше в армии служил, чем они сейчас занимаются, но так ничего и не понял. Один служит вышибалой в каком-то банке, второй в казино охранником (кого охраняет — загадка), третий, прости господи, в стилисты подался. И все в Москву бегут за легкой жизнью!

— А с чего ты взял, что в Москве легкая жизнь?

Леша на вопрос ответил вопросом:

— Ну, вот ты, например, где работаешь?

Лиза фыркнула: однако, это забавно, он действительно не знает, кто она такая! А она-то была уверена, что ее кудри изрядно примелькались на всех телеэкранах.

— Ты что, телевизор не смотришь?

Макарский улыбнулся:

— Телевизор? На что он мне сдался?! Да и некогда — много работаю. Досуг — спорт, баня. В выходные — на лыжах.

— Надо же… какой ты продвинутый!

Леша пожал плечами:

— Да тут и продвигаться особо не надо — всего лишь антенну выдернуть и жить своей головой. Те, кто все время у ящика просиживает, давно уж сами в телевизоры превратились, головы квадратные, ничего не соображают. Иногда, бывает, в отделении парни включат этот ящик, а там постоянно что-то обсуждают, и все такие нервные, прямо как ты! Словно бы сейчас порешат друг друга, тьфу! Кто с кем, зачем, почем, и так по своему дерьму, как по кругу… В общем, я вовсе от этого телевидения отказался.

— Ну вот я на телевидении и работаю. Ну и так по мелочам — кино, театр. — Она усмехнулась: — Театр тебя тоже не интересует?

— В театр я бы ходил, но у нас театров нет! Значит, ты артистка? И что, известная?

Лиза кокетливо поправила белокурую прядь.

— Кстати, про телевидение ты зря. Надо просто выбирать программы по интересам. Ну а ты, значит, капитан полиции?

Макарский с достоинством кивнул.

— И что заставило?

Алексей уловил некую иронию в ее вопросе, но не обиделся — он привык к тому, что многие его не понимают, и рассказал ей про своего прадеда, имевшего награды царской армии, про деда и отца — кадровых офицеров.

— Ну сама подумай, был у меня выбор-то? Да и вообще, это же самое правильное мужское ремесло!

— Какое?

— Защищать Родину, людей.

— От чего?

— От всего плохого! —