class="p1">Его изуродованная морда приблизилась к ее лицу, источая зловонный запах. Кажется, он обнюхивал ее, но после отстранился, зарычав. Макс не успела даже вскрикнуть, когда здоровенная лапа замахнулась на нее, неумолимо приближаясь. Осталось лишь зажмуриться.

— Ма-акс! Максин, дочка… — голос Эмили пробил вакуум, в котором находилось сознание девочки.

Макс осторожно открыла глаза. Перед глазами больше не было раздражающей красной пелены. Только светлый потолок отцовской машины, негромко играющая музыка. Она лежала на заднем сиденье, Эмили и Колин сидели спереди, переговаривались, смеялись. Девочка осмотрела себя. Одета так же, вся грязная, замерзшая.

Она осторожно села, видя в зеркале заднего вида улыбающиеся глаза отца. Эмили взглянула на мужа, после повернулась к дочке.

— Наконец-то, ты проснулась, — улыбнулась она, — как ты, девочка моя?

Макс потерла глаза, после чего удивленно посмотрела на маму. Та улыбалась ей, словно и не было ещё испытано так много страха и отчаяния.

— Я так горжусь тобой, дочка, — не переставала улыбаться женщина.

Губы Макс затряслись, глаза наполнились слезами, но нельзя было показать их.

— Да чем гордиться? Все годы… годы выживания пошли прахом! — она затихла, когда голос едва не сорвался, — я совершила несколько непростительных ошибок подряд. И чем все это закончилось?

Эмили мельком взглянула на мужа, ласково погладив его плечо.

— Ты сильная, Макс, — прошептала она, — я знаю, что с тобой произошло, девочка моя. Случилось то, чего мы с папой так боялись. Но послушай, малышка, это не конец. Ты сможешь пройти и это.

Макс опустила голову, едва сдерживая слезы. Снова увидеть живыми родителей, говорить с ними. Конечно, это не было реальностью, но хотелось растянуть эти мгновения. Мгновения спокойствия, родительского внимания и поддержки.

— Мама, — вымолвила Макс, отчего по ее щекам покатились слезы, — они…

— Знаю, моя девочка! Но ты у меня особенная. Самая лучшая, самая сильная. Ты должна жить, доченька. Жить вопреки всему.

Эмили провела пальцами по ее щекам, вытирая слезы.

— Тебе нужно возвращаться, Макс.

— Я хочу остаться с вами, — прошептала она, — хочу быть с вами…

Эмили крепко обняла дочку.

— Я люблю тебя, Макс. Мы с папой любим тебя и всегда будем любить! Но ты должна вернуться. Прошло уже слишком много времени, ты должна, малышка…

У Макс закружилась голова, слова теперь доносились будто бы издалека.

— Отдохни, малышка, — подал голос Колин. Такой мирный, успокаивающий, — мы скоро будем на месте…

Отчего-то Макс послушалась его. Она, не спеша опустилась на сиденье, подложив руки под щеку, машину заливал яркий свет, который постепенно ослепил ее, а затем погрузил во мрак.

* * *

Голова раскалывалась, все тело ломило от боли. Макс поморщилась, осторожно повернув голову на бок. Только после этого она осторожно открыла глаза. Вокруг темно.

Девочка осторожно села, размяв конечности. Глаза понемногу привыкали к темноте. Теперь она смогла рассмотреть аккуратно расставленные коробки, накрытые тканью припасы и медикаменты. Подвал, где она уснула.

Макс поняла, где находится, постепенно вспоминая свой путь сюда. Сколько же она здесь провела времени? Руки и ноги казались каменными.

Укус!

Закусив губу от напряжения, Макс всматривалась в руку, но было так темно, что разобрать хоть что-то не представлялось возможным. Облизав пересохшие губы, она потянулась к бутылке с водой и жадно ее выпила, потом еще одну.

Девочка немного перевела дух.

— Надо вставать, Макс! Надо узнать правду.

Она тихо поднялась по лестнице и прошла в ванную. Там, как она помнила, висело сохранившееся зеркало. Она должна посмотреть. Просто обязана знать, чем она стала.

Дверь в ванну тихо скрипнула, запуская девочку в полумрак ванной комнаты. Макс зашла туда и огляделась. Справа от нее была сама ванна, закрытая шторой, а над ней по потолку разливался свет, бьющий из небольшого окошка на стене. Девочка отдернула шторку.

Дневной свет позволил ей, наконец, взглянуть в зеркало. Было сложно сказать, что Макс ожидала там увидеть. Отчего-то ей представлялся образ классического зомби из многочисленных фильмов и плакатов про постапокалипсис. Но, стоило взглянуть в зеркало, как на нее навалилось невероятное облегчение. Конечно, она была слишком бледная, румянца не осталось, щеки совсем впали. Волосы были спутанными, лежали одним сплошным колтуном на плечах.

Макс вздохнула, покачав головой, и приблизилась к зеркалу почти вплотную. Одним из симптомов было покраснение белка глаз. Все было в норме. Тело девочки пробрала дрожь. Она не могла поверить в то, что весь ужас обошел ее стороной. Ей просто невероятно повезло!

Макс еще долго смотрела в зеркальное отражение, выискивая малейшие признаки. Пальцами она аккуратно провела по своему запястью, где было место укуса. Почти ничего. Девочка поднесла руку под луч дневного света и изучила место укуса. К ее удивлению, на запястье остались лишь алые шрамы.

«Сколько прошло дней?» — пролетело в голове.

Макс потерла руки и снова огляделась.

— Восемь часов прошло, это факт, — начала она говорить себе под нос, выходя из ванной в коридор, — Интересно…

Быстро перекусив, девочка стала думать о том, как ей быть дальше. Она не знала, стоит ли ей оставаться в этом доме или нет. Еды хватит надолго, вещи есть, можно переждать, да и отдохнуть так хочется… Но все же. Множество сохранных припасов, вещи. Те, кто жил здесь, могли вернуться в любой момент. Тогда ей, как нежеланной гостье, могло не поздоровиться. К тому же, на дом могут набрести не только законные хозяева.

Увлекшись своим завтраком (или все же это был уже обед), Макс решила собрать умеренное количество припасов и двинуться в путь. Куда? Ответа на это пока не было.

Макс прошлась по дому, найдя себе рюкзак, взяла несколько пар чистого белья, после ей удалось найти даже теплые вещи и обувь. Девочка притащила все это в комнату, где уложила аккуратно в рюкзак. Макс осторожно выглянула в окно. Все ее следы были заметены снегом.

Когда все приготовления были завершены, Макс, громко выдохнув, двинулась к дороге. Пробираться по высоким сугробам было очень трудно, но девочка, поднакопившая в себе сил, была наполнена решимостью.

Не без труда Макс все же добралась до шоссе и, стараясь прятаться за корнями деревьев и одинокими зданиями, пошла прямо. Карты больше не было, сама Макс смутно помнила, в каком направлении бежала. Но дорога рано или поздно куда-то приведет, редкие дорожные знаки укажут путь. Главное — больше не попадаться на глаза людям. Как оказалось, им веры меньше, чем измененным.

Сквозь хмурое небо пробивались слабые лучи солнца. Девочка брела ближе к обочине, смотря себе под ноги. Следов от колес не было, что немало ее радовало.

Прошел час, может, два, когда девочка