Значит, речь о Вилене. Совесть твердит, что я ужас как пристрастна, но я благословляю меч отдаться девчонке. Для благого дела не жалко.

Толку от моего благословения, увы, никакого. Но хоть ранить перестал.

– Тварь, укравшая жизнь моей настоящей сестры, ты хотел сказать?

Ник сидит на коленях, щёки – мокрые от слёз, а руки – красные от крови, и я не понимаю, как Иржен может продолжать считать её парнем.

– Ник… как ты можешь!

– Как могу? А ты видишь хоть одно проявление родственных чувств? Или, может, чувств к тебе? Ты сам говоришь, что Ксан не врал, и она уже несколько дней дракон, так почему же она ни разу не вспомнила о нас и вместо этого сжигает всё подряд? Очнись, придурок! Это тварь. И она погубит всех!

Иржен молчит, кажется, мучительно подбирая слова, а затем бросается прочь. Ник продолжает безуспешные попытки, а я не менее безуспешно пытаюсь ей помочь – уговорить меч. По крайней мере, в оставшиеся до противной трели будильника пять минут…

Реальность кажется очередным сном. Настолько непривычная, чужая. Я бреду на кухню, чувствуя себя дико в своей квартире. Мне непривычно, мне удивительны достижения цивилизации, запах лакированного дерева и пластмассы, я даже с некоторым трепетом включаю электрочайник… то ли я так капитально отвыкла, то ли чувства обострились благодаря крысиной ипостаси…

Что произошло у них там? Видимо, Ксан что-то рассказал… вопрос – что именно? С него станется придумать историю похлеще, чем я инквизиторам втирала… Может быть, решил руками младшей дье Контер попробовать поквитаться со старшей? Но почему Иржен и Ник так легко поверили? Вон, даже влюблённый колдун-недоучка ничего не может возразить, лишь уповает на сестринские – или до сих пор братские? – чувства…

Я пытаюсь выбросить из головы чужой мир, чужие проблемы, даю себе слово провести этот день нормально. Впрочем, не выходит. У меня больше нет работы – за столь длительное отсутствие, наверняка, уже уволили, но у меня нет ни сил, ни желания узнавать, что там как, и уж тем более – искать другую работу, и мне даже не хочется связываться ни с кем из знакомых. Мне… мне хочется, мне нужно обратно!

Я иду прогуляться, по магазинам, но перед глазами стоит лишь бледное лицо Ник в слезах и её руки в крови…

Я чувствую себя преступницей. Недобитый Кощей говорил что-то, что дье Контер – драконоборцы, как знать, может быть, этот меч – реально последняя возможность для людей того мира защититься? Не специально ли Кот мне его отдал? Меч из мира не уходит, но вот привязать его к кому-то, кто будет вне досягаемости – вполне изящное решение. И нового хозяина у меча не появится, и будет меч бесполезен и безопасен…

Могла ли я настолько ошибаться в Коте?

Впрочем, какое ошибаться? Знаю ли я его вообще? Если его “интерес” в том мире – всего лишь новая пассия, это ерунда, а вот если он заодно с драконами… то всё ещё хуже, чем я могла подумать.

Что толку терзаться тем, чего не можешь изменить? Никакого. Но меня никак не отпускает чувство вины и ощущение предательства…

И ночью не отпускает. Я снова вижу Ник. У неё забинтованы руки, и если бы не это, я бы подумала, что она ни на минуту не отходила, не меняла позы – она всё так же на коленях. Теперь она уговаривает меч, а не просто пытается схватить.

– …наша единственная надежда, – говорит она. – Уже начались подземные толчки. Неужели всё закончится так? Если бы я только знала, что надо сделать… как всё исправить!

И так всю ночь, из пустого в порожнее и обратно, и под утро я уже в состоянии “легче дать, чем объяснить, почему нет”, тем более что меч уверяет – Ник не сказала ни слова неправды. Гоню прочь разочарование, что видела снова не Кота, натягиваю одежду того мира, разве что ботинки взяла свои, но они неприметные, решительно отказываюсь от идеи раздобыть гранату или что-то в этом роде – не стоит учить иномирян плохому. Да и что дракону обычный огонь или ветер?.. Не оставляя себе времени на дальнейшие раздумья, пытаюсь призвать меч. Расчёт крайне прост – если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе: мы с мечом, очевидно, до сих пор связаны, и если его не выпускает тот мир, может быть, впустит меня?

Я вываливаюсь почти прямо на девчонку, и только каким-то чудом уворачиваюсь от летящего в лицо кулака. Впрочем, она быстро переориентируется, и вот уже прижимает нож к моей шее:

– Ты куда пропадала, Лия? И откуда здесь взялась? – зло спрашивает Ник. И изо всех сил вопит: – Ирже-ен!

Я молча зову выпущенный при нападении меч – да, рефлекс совершенно неправильный, буду над ним работать. Если бросать оружие, когда на тебя напали, долго не проживёшь. Меч послушно появляется в моей руке:

– По твоей просьбе пришла! – огрызаюсь я, помахивая железякой.

– Откуда у тебя меч? Почему слушается? – отпускает и отходит на несколько шагов.

Я вздыхаю и признаюсь:

– Я – Юлик, помнишь? Оруженосец сэра Кота… это долгая история. Я нечаянно.

– У тебя – лучше, чем если бы был у неё, – неожиданно совсем по-взрослому произносит Ник. – Так, по крайней мере, у нас есть шанс.

Поразительно, как всё меняется. Я чувствую себя дезертиром-рецидивистом. Перебежчиком со стажем и огромным послужным списком. Я была заодно с Котом, а теперь нет его рядом. Была заодно с Виленой, но теперь против неё, и, видимо, против демонюги, как ни больно об этом размышлять. И с кем на одной стороне? С Кощеем, который предпринял столько попыток со мной разделаться, что его уже можно зачислять в серийные убийцы крыс… С Ирженом – которому так и не простила драконью кровь, и с высокомерной девчонкой дье Контер, которая, прямо скажем, ничего хорошего мне не сделала. Как и я ей. Но остаться в стороне я не смогла.

По правде говоря, я до сих пор не уверена, кто прав, кто виноват, но, может, как раз и получится выяснить?

Ксан звучит убедительно. И мир подсовывает свидетельства, словно торопится подтвердить слова злодея. Да, злодея. От того, что драконы – не зайки, Кощей вовсе не перестал быть злодеем, на мой взгляд. Да он и не скрывает, что не столько о человечестве пёкся, сколько власти и силы небывалой хотел, но что уж тут теперь… Земля периодически содрогается под нашими ногами, несколько часов назад мы перешли пустое русло реки, которая ещё недавно была полноводной и пересыхать никак не собиралась. Вилена забирает всю силу драконов себе, и мир, лишённый магии, меняется.

Навстречу попадаются обозы и пешие группы людей. Все говорят, что Князь Тьмы призывал дракона, а значит, вот-вот проснётся Спящая и настанет конец. И хотя от конца мира спасаться вроде бы бесполезно, все идут как можно дальше… нас считают безумцами, но на всякий случай призывают благословение Спящей на наши беспечные головы. Вот уж чего не надо так не надо!

Рассказывают, что Вилена была в храме. В нескольких храмах в нескольких городах… и теперь в этих городах нет храмов. Города вроде бы ещё пока есть.