Жюли позвонила родителям, успокоила их и рассказала о причинах своего долгого отсутствия. А когда услышала волнение в голосе отца, совсем не склонного к эмоциям, даже подумала было съездить на какое-то время в Кордель. Однако тяга к приключениям взяла верх и заставила ее последовать за Анри. Маквей подобного вопроса себе даже не задавал. Да, он то и дело говорил лишь для красного словца и обладал манерами возвышенного прохвоста, но в дружбе неизменно хранил верность – этого у него было не отнять.

Жюли с Маквеем подошли к Гарольду Уилберу на таможне и обнялись. Он шепотом попросил их извиниться перед «сами знаете кем», потому как ему надо было возвращаться в Англию и доводить начатое до конца.

Встретившись в назначенном месте с «известно кем», Маквей обнял его и с такой невероятной силой прижал к груди, что чуть было не задушил. Разработанный им план состоял в том, чтобы по примеру всех беглецов добраться до мексиканской границы, а затем отправиться через весь континент на юг: через Гватемалу, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рику, Панаму, Колумбию, Перу, Чили и, наконец, Аргентину. А там отыскать Каши и, стало быть, Франца Мюллера.

– Получается, что полпути у нас уже позади! – оптимистично заявил Фенимор.

Анри столь бодрой его жизнерадостности не разделял и уже стал было опускать руки, но при виде восторженного энтузиазма Жюли был вынужден признать, что, несмотря на усталость, начинает питать пристрастие к приключениям. Пусть даже самую малость.

– Поедем как бродяги на товарных поездах! – сказал Маквей. – Ночью! Будем тырить в садах яблоки и воровать кур, если, конечно, найдем. Ну или возобновим нашу полулегальную деятельность. Я только что поменял все оставшиеся франки. За все про все получилось две тысячи триста долларов.

– А что это за полулегальная деятельность? – забеспокоилась Жюли.

Анри в ответ скорчил гримасу и жестом дал понять, что ей этого лучше не знать.

На центральном вокзале трое друзей обнаружили, что товарняки охраняют грозного вида секьюрити. Старой деревянной двери, которую можно было бы отодвинуть в сторону, поблизости не наблюдалось. В итоге Маквею скрепя сердце пришлось заплатить наличными, и они, как самые обычные пассажиры, сели в поезд, причем в первый класс, потому как во втором не оказалось мест.

Пока он негодовал, все не в состоянии успокоиться, Анри с Жюли устроились рядышком, положили друг дружке на плечи головки и уснули.

Проснувшись через шесть часов, Анри обнаружил, что от вытекавшей тоненькой струйкой изо рта слюны у него намокла борода. А когда взглянул на Жюли и увидел, что она все еще спит, поздравил себя, убедившись, что ей не пришлось лицезреть это отвратительное зрелище.

Пробудившись ото сна, все – не откладывая в долгий ящик – ударились в воспоминания. В их рассказах жертва Вито и несостоявшаяся гибель Маквея в воде приобретали все более драматичный характер, буря прибавляла в неистовстве, а у Гарольда появлялось все больше английских черт.

Поезд сделал остановку в Новом Орлеане. Пересадка. Еще десять часов, и они уже будут в Эль-Пасо, штат Техас, на мексиканской границе. Поужинают там гамбургером с пикантным соусом и направятся к пограничному посту. Но это первое препятствие было решено преодолеть тайком. Анри вполне могут искать. Терзаясь сомнениями, они постановили по мере возможности избегать людей в форме.

– В этом направлении у нас не должно возникнуть особых проблем, – вполне справедливо заметила Жюли.

– Совершенно верно, дорогая моя, – ответил на это Маквей.

Затем они сошли с дороги и углубились в колючий кустарник. В нескольких десятках метров виднелись огни железнодорожного моста, соединявшего Соединенные Штаты с мексиканским Сьюдад-Хуаресом.

Путешественники находились примерно в ста метрах от развороченной сетки, обозначавшей границу между двумя государствами. Они быстро двинулись через заросли вниз по склону. Анри обо что-то споткнулся, не заметив в темноте, упал и покатился, сдерживая рвущийся наружу крик. Жюли тут же бросилась к нему, но он уже стоял на ногах и отряхивал лохмотья, которые называл одеждой. Затем похлопал себя по карману. Запонки были на месте, а это самое главное.

Маквей остался на месте падения, и теперь шарил ногой по земле, пытаясь отыскать ответственную за это неровность либо корешок. А когда прищурил глаза, увидел перед собой округлый силуэт, который походил на небольшой холмик, но, как ему показалось, чуть пошевеливался. Потом ткнул пару раз его носком башмака, и масса у него под ногами отозвалась стоном разбуженного человека.

Так оно и оказалось. После третьего тычка кучка земли вдруг поднялась, ну прямо как голем. Перед ними стоял человек.

От изумления Маквей задом отпрыгнул к Анри и Жюли – гораздо быстрее, чем ему хотелось.

Армандо Куэнто, так звали незнакомца, бросил на землю просторную накидку, в которую до этого закутался, и по-турецки на нее сел. Маквей заговорил по-французски, с каким-то дурацким испанским акцентом, но только заслужил пару неодобрительных взглядов Анри и Жюли, не лишенных толики смущения.

Тем не менее Армандо Куэнто сказал:

– Ах! Вы французы?

– Ну да, самые настоящие! – ответил Маквей. – С той лишь оговоркой, что я вообще-то шотландец.

Анри и Жюли, представляясь, ограничились единственно именами.

– Боже мой! Я же люблю французский. У меня niñera[9] была из Франции, у нее я ему и научился. Но не стоит вам торчать на свету, поднимайтесь ко мне, здесь, в тени, будет лучше.

Они вернулись наверх, преодолев те три метра, что отделяли их от «лагеря» Армандо Куэнто, который состоял только из двух предметов – накидки и большой сумки.

Там решили немного передохнуть – Маквей предложил уделить немного внимания человеку, которого они только что разбудили, тем более что в случае опасности до границы было буквально рукой подать.

Армандо объяснил, что приехал сюда пару недель назад, рассчитывая устроиться в Соединенных Штатах, но предпочитая не связываться ни с официальной границей, ни с пограничной службой. И вот теперь выжидал удобного момента, который все никак не мог ему представиться. Но так или иначе, ему уже удалось перебраться на американскую сторону. Стражи границы кружили чуть выше, и он ждал, когда в их дозорах обнаружится брешь.

Армандо поведал, как три года назад решил уехать из родной деревни, что находится на Тихоокеанском побережье на самом юге Гондураса, и отправиться в Канаду – а если точно, то в ее секвойные леса.

Всю свою жизнь, с десяти лет, этот человек горбатился на кофейных плантациях. И стал деревенским сказателем, переняв эстафету у прадеда, деда и отца. Каждый вечер рассказывал