— Ничего не понимаю... — грустно пробормотала я, следуя замохноногой провожатой по поляне.

В голове все спуталось; я тонула в океане странностей инепонятностей. Я просто хотела найти брата! Как дошло до этого?

Сатирочка сочувственно взглянула на меня. Ростом она быланиже меня примерно на фут; ее большие карие глаза сочетались по цвету скурчавой шерсткой, от которой еле уловимо пахло детским зоопарком. Я старательноотводила взгляд от шерстистых нижних конечностей моей спутницы.

— Это ничего, — сказала она и повела меня не обратно втуннель, а в противоположную сторону, за поляну. Деревья здесь росли так густо,что солнце не могло пробиться сквозь листву, и все терялось в изумрудномсумраке. — Может, тебе тут понравится. Твой отец оказывает тебе великую честь.

— Он мне не отец, — огрызнулась я.

Она широко распахнула влажные карие глаза и задрожала нижнейгубой. Я вздохнула, пожалев, что не сдержалась.

— Извини. Просто слишком много навалилось... Два дня назад яспала в родной постели, не верила ни в гоблинов, ни в эльфов, ни в говорящихкотов и уж точно ничего подобного не желала.

— Король Оберон рисковал ради тебя, — возразила сатиркa чутьтверже. — Ты оказалась в пожизненном долгу у Кайт Ши, а значит, он могтребовать чего угодно. Мой владыка Оберон принял этот долг как свой, чтобыГрималкин не заставил тебя никого отравить или отдать ему своего первенца.

Я в ужасе отпрянула.

— Он бы это сделал?

— Кто знает, что творится в голове кота? — Сатирочка пожалаплечами, пробираясь через переплетения корней — Просто... осторожней сословами. Если ты что-то обещаешь, то обязана исполнить, а маленькие одолженияне раз приводили к войне. Будь особенно осторожна в присутствии высоких дам игоспод — они прекрасно владеют искусством политических интриг, — Она внезапнопобледнела и прикрыла рот ладошкой. — Ой, я сказала лишнее. Пожалуйста, простименя! Если это дойдет до короля Оберона...

— Я ничего не скажу, — пообещала я.

Ей явно полегчало.

— Благодарю тебя, Меган Чейз. Другие использовали бы моюошибку против меня. Я еще только учусь придворным обычаям.

— Как тебя зовут?

— Пижма.

— Ты единственная отнеслась ко мне по-доброму, не ожидаяничего взамен. Спасибо!

Она смутилась.

— Ты ничем мне не обязана, Меган Чейз. Идем, я покажу твоюкомнату.

Мы вышли на опушку леса. Перед нами цвели густые зарослиежевики, которые скрывали все из виду. Между белых и розовых лепестковвыглядывали зловещие шипы.

Пижма протянула руку и коснулась одного цветка. Изгородьвздрогнула, ветки свернулись и расступились перед нами, образуя туннель вродетого, по которому мы попали во двор. В конце прохода, меж шипастых колючек,виднелась красная дверца.

Я как во сне последовала за Пижмой через заросли, прошла враспахнувшуюся передо мной дверь — и оказалась в роскошной спальне!Беломраморный пол украшали узоры из цветов, птиц и животных. Изображениядвигались совсем как живые! В центре комнаты плескался фонтан, на столике подленего стояло блюдо с пирожными, чайный сервиз и бутылки с вином. У одной стенывозвышалась огромная кровать под шелковым покрывалом. Пламя в камине менялоцвет с зеленого на голубой и розовый.

— Это покои для почетных гостей, — объявила мне Пижма, сзавистью оглядываясь по сторонам. — Сюда допускают только важных посетителейБлагого двора. Твой отец оказывает тебе великую честь.

— Пижма, пожалуйста, перестань его так называть, — вздохнулая, осматриваясь в просторной комнате. — Мой отец был страховым агентом вБруклине. Я бы знала, будь я не совсем человеком. Ведь имелся бы какой-топризнак вроде заостренных ушей, или крыльев, или еще чего-нибудь похожего...

Пижма моргнула и так посмотрела на меня, что я зябкопоежилась. Она зацокала копытцами, пересекла комнату и встала напротив массивноготуалетного столика С зеркалом. Оглянулась и пальцем поманила меня к себе.

Я с опаской подошла и встала рядом, хотя внутренний голоскричал мне, что я не хочу смотреть на то, что вот-вот увижу. Пижма торжественноуказала на зеркало, и второй раз за день моя реальность перевернулась с ног наголову.

Себя я не видела с тех пор, как залезла в шкаф вместе сПаком. Конечно, я догадывалась, что одежда вся перепачкалась и изодралась оветки, колючки и когти. Начиная от шеи и ниже я выглядела в зеркале так, как иожидала: как бродяжка, вот уже два дня шатающаяся по лесу и все это время немывшаяся.

Лицо я не узнала.

То есть я знала, что это я: отражение двигало губами вместесо мной, моргало тогда же, когда и я... Но кожа побледнела, черты лицазаострились, а глаза казались огромными, словно у оленя в свете фар. Изспутанной копны волос на голове, там, где еще вчера ничего не было, справа ислева торчали длинные заостренные уши.

Я воззрилась на отражение, не способная ничего понять;голова пошла кругом.

«Нет! — вопил мой разум, яростно отвергая увиденное. — Этоне ты! Не ты!»

Пол подо мной закачался. Мне не хватало воздуха. Весь ужас,весь страх, возбуждение и переживания последних двух дней разом настигли меня.Все закружилось перед глазами, комната опрокинулась, и я упала в забытье.

— Меган? окликнула мама из-за двери. — Вставай! В школуопоздаешь.

Я с ворчанием зарылась в одеяло. Что, уже утро? Похоже нато. Мутный серый свет брезжил за окном моей спальни, на будильнике 6.48.

— Меган! — прикрикнула мама и на этот раз громко постучалась.— Ты проснулась?

— Да-а! — взвыла я. Хоть бы она отстала!

— Поторапливайся! Автобус пропустишь.

Я неловко выпросталась из постели, нацепила на себя какую-тоодежду, выбрав из груды футболок на полу ту, что почище, и схватила рюкзак. Изкармашка на одеяло выпал мой айпод. Я непонимающе нахмурилась: почему плеермокрый?

— Меган! — опять раздался мамин голос, и я закатила глаза —Уже почти семь! Если проспишь автобус и мне придется везти тебя в школу, тогдаты гулять в ближайший месяц не пойдешь!

— Ладно, ладно! Иду уже! — Я протопала по комнате ираспахнула дверь.

В дверном проеме стоял голубокожий Итан, морщинистаямордочка его кривилась уродливой гримасой. В руке он сжимал мясницкий нож,перемазанный кровью.

— Мамочка поскользнулась, — прошептал он и вонзил нож мне вногу.

Я с воплем проснулась.

Зеленоватые языки пламени метались в очаге, отбрасываяпризрачные блики по всей комнате. Чуть дыша, я снова опустилась на прохладныйшелк подушек. Кошмар приснился...