— Десять раз ударил ножом, — кивнул МихаилМихайлович, — на ней места живого не было. И, видимо, хотел снасильничать.Но это не наш Пашка. Он такое сделать не мог, это точно.

— Ну вот видите, — обрадовался Архипов, — яже говорю, что не он. Наш охранник не мог совершить подобного преступления. Этоабсолютно доказано, но его все равно не отпускают из тюрьмы.

— Кем доказано? — не понял Дронго. Архиповпосмотрел на Михаила Михайловича, давая ему возможность высказаться. Тот сразуже пояснил:

— Следователями ФСБ. Наш охранник заступил на смену ввосемь часов вечера, а женщина была убита примерно в шесть-семь часов вечера. УПаши твердое алиби, он был с ребятами и приехал в институт в двадцать часов.

— Тогда почему его арестовали?

— Там были его отпечатки пальцев. На двери. Он, видимо,совершал обход, вошел в незапертую комнату и увидел убитую. Потом испугался исбежал. Он так все и объясняет. Он боялся, что раскроется его первая судимость.Потом его достаточно долго искали, следователи, конечно, все хотят на негосвалить, поэтому и требуют, чтобы он признался, что приезжал в институт додевяти, часов вечера.

— Ясно, — нахмурился Дронго, — но давайтеначнем все с самого начала по порядку. Когда точно начали появляться этикартинки и журналы?

— Примерно пять с половиной месяцев назад.

— Вы можете вспомнить точнее?

— Думаю, что нет. Никто не обратил внимания, когда онипоявились первый раз. Думали — шутка или кто-то просто забыл.

— Где забыл? — быстро спросил Дронго. — Вкаких туалетах они попадались? В мужских или женских?

— Сначала только в мужских, потом и в женских. Потом вотделах.

— Ясно. Кто была убитая?

— Наша сотрудница, — удивился Михаил Михайлович.

— Это я понимаю. Меня интересует, сколько ей лет, какуюдолжность она занимала, ее внешность, откуда она пришла, как долго у васработала, почему, по каким причинам задержалась, кто первым ее нашел.

— Ей было двадцать восемь лет. Довольно симпатичная.Алла Хохлова. Младший научный сотрудник. Незамужняя, разведена. Детей нет.Почему задержалась, мы пока установить не можем, но ее непосредственныйруководитель вспомнил, что она просила разрешения задержаться, объясняя, что унее есть работа. Какие еще вопросы вас интересовали?

— Кто ее нашел и откуда она к вам перешла?

— Нашел наш охранник. Мастуков. Его уже раз пятьдопрашивали в милиции и ФСБ. Он был напарником Паши в ту ночь. А наш Пашка,которого арестовали, клянется, что как только увидел убитую, так сразу вспомнило своей скрытой судимости и поэтому сбежал. Собственно, Мастуков отправился вздание потушить свет в комнате, где было совершено убийство, и обнаружилубитую. Вы представляете, какое у нас у всех было состояние? У нас за стольколет даже ручки не пропадали со столов, — мрачно заявил МихаилМихайлович. — А тут такое преступление… Хохлова пришла к нам из другогоинститута. Перевелась примерно месяцев восемь назад. Объясняла, что отсюда ейближе к дому.

— А какая она была из себя?

— По-моему, ничего особенного. Моложавая, довольноизящная блондинка. Обычно ходила в джинсах. Убийца ударил ее десять раз ножом,бил в основном в живот. Раны не сильные, некоторые были довольно легкими,просто порезы. Эксперты считают, что она могла умереть и от потери крови.

— И никто не слышал ее криков?

— Никто.

— Вы же говорили, что у вас есть телекамеры.

— В том отделе их нет. Она работала в техническомотделе, находившемся не в основном здании института.

— Ее изнасиловали?

— Наверное, хотели, но не успели. Но джинсы и нижнеебелье было в порядке. Эксперты считают, что насильник не успел ничего сделать.Извините, Сергей Алексеевич.

Архипов сморщился, отвернулся. Прошел к столу, взял ручку,переложил ее с места на место, явно нервничая. И вернулся в свое кресло.

— Кто ведет дело? — продолжая разговор с МихаиломМихайловичем, спросил Дронго.

— Следователь прокуратуры. Но создали общую группу изсотрудников милиции и ФСБ. Возглавляет группу полковник Левитин из ФСБ. У насведь закрытый институт.

— Он уже полковник, — пробормотал Дронго, —тогда все понятно. Боюсь, что поиски убийцы затянутся надолго. Или еще хуже —они обвинят вашего охранника.

В этот момент в кабинет вошла супруга академика, которойпомогала пожилая домработница. Они быстро поставили три чашки дымящегося чая,нарезанные ломтики бисквита, вазочки с вареньем на стол и молча вышли изкабинета. Здесь не было принято мешать хозяину во время его разговоров.

— Мне казалось, что вы могли бы оказать некоторуюнеформальную помощь, — объяснил Архипов.

— Попробую, — вздохнул Дронго, — раз уж ярешил вас выслушать, то сначала необходимо поговорить с этим Левитиным. Хотямне очень не хочется беседовать с ним. А он, как я подозреваю, тоже не горитжеланием что-то мне рассказывать. Боюсь, Сергей Алексеевич, что это будет самоесложное в нашем расследовании. Мне никто не разрешит смотреть официальныематериалы дела и, тем более, вмешиваться в расследование. Ни под каким видом.Думаю, что вы сами это прекрасно понимаете.

— Я мог бы поговорить с руководством ФСБ илипрокуратуры, — предложил Архипов. — Мне казалось, что они примут вашупомощь с удовольствием. Возьмите чашку чая.

— Спасибо. Вы хорошо думаете о людях, СергейАлексеевич. Кому приятно, когда появляется какой-то тип, который указывает вамна ваши ошибки да еще берется сделать за вас вашу работу. Я уж не говорю о том,что это просто юридически неправомерно. Нет, ни с кем говорить не нужно. Мнебудет интересно все посмотреть самому. Может, мы сделаем все по-другому.

— Каким образом? — Академик даже не дотронулся досвоей чашки.

— Вы можете принять меня на работу в институт. Скажем,помощником Михаила Михайловича. На некоторое время, за которое я смог быразобраться с убийством в стенах вашего института.

— Это невозможно, — развел руками Архипов, —у нас режимный институт. Чтобы принять кого-то на работу, я обязан получитьразрешение ФСБ. Конечно, если это не технический сотрудник.

— Уборщицу вы тоже оформляете с разрешения ФСБ?

— Но вы же не хотите, чтобы я вас брал уборщицей.

— В таком случае, каким образом арестованному охранникуудалось скрыть свою прежнюю судимость?

Архипов снова взглянул на Михаила Михайловича, приглашаяответить на этот вопрос.

— Он при браке взял фамилию жены. А по его собственнойсудимости не значилось, так как ее формально сняли. Да и проверка была не такойсерьезной. Кто сейчас соглашается идти к нам на работу за такую зарплату. Онведь нанимался обычным дежурным, а не научным сотрудником, имевшим доступ ксекретной информации. Если у меня появится помощник, имеющий доступ вовнутренние помещения, то мы обязаны получить согласие ФСБ.