Дронго молчал. Он смотрел на Михаила Михайловича и молчал.Наконец сказал:

— Я никогда в жизни не занимался поисками маньяков. Но,похоже, этот случай действительно достаточно сложный. Я согласен остаться,Сергей Алексеевич, и помочь в поисках убийцы. И если не хотите меня обидеть, тоне говорите больше о деньгах. Если вы еще раз пригласите меня к себе иразрешите посмотреть более внимательно вашу библиотеку, то это будет для менялучшая награда.

Утром следующего дня Дронго появился в проходной института,попросив дежурного выдать ему пропуск на вход в основное здание к директоруинститута. Дежурный был ошарашен подобной наглостью незнакомца, словно и неподозревавшего, что здесь строгорежимное предприятие. Однако у него хватилоздравого смысла позвонить заместителю директора по безопасности, и тут же он судивлением услышал, как тот кричит, приказывая немедленно пропуститьнезнакомого посетителя в институт. Дежурный мгновенно выписал разрешение, ичерез пять минут Дронго уже — входил в главный корпус института. Он стоял улифта, собираясь подняться на четвертый этаж, где находился кабинет директораинститута, когда увидел спешившего к нему Михаила Михайловича.

— Извините, — бормотал тот, запыхавшись, — мысовсем забыли, что на вас не выписан специальный пропуск. Пойдемте сюда, клифту. Идите за мной.

— Вы говорили, что у вашего охранника не было допускавнутрь, — напомнил Дронго, когда они вошли в кабину лифта. — А какимобразом он мог увидеть погибшую женщину?

— Она погибла не в этом здании, — пояснил МихаилМихайлович, — ее убили в левом здании от входа. Там работают сотрудникитехнического отдела, и у охранников есть разрешение туда входить. Пройдемтесюда, — предложил он, когда открылись створки кабины лифта.

Они вышли в коридор и прошли до обитых коричневым дерматиномдверей приемной. Михаил Михайлович шел впереди. Он открыл дверь, и они вошли вбольшую просторную приемную, где, кроме привычной фигуры женщины-секретаря,находилась и другая — молодой человек, коротко стриженный, угрюмый, с мрачнымвидом смотревший телевизор. Увидев незнакомца, он вскочил.

— Все в порядке, — бросил МихаилМихайлович, — Сергей Алексеевич нас ждет.

Секретарша, женщина лет сорока, строго взглянула нанеизвестного, но, ничего не сказав, подошла к селектору и коротко доложила:

— Сергей Алексеевич, к вам посетитель, о котором выговорили. Вместе с Михаилом Михайловичем.

— Да, да, конечно, пусть войдут, — разрешилдиректор, поспешив к дверям кабинета. Он встретил Дронго, едва тот открылдверь, протягивая ему руку.

— Спасибо большое, что вы сразу приняли нашеприглашение, — взволнованно сказал Архипов. — Мне казалось важным,чтобы именно вы занимались этим чудовищным делом.

— Мне нужно осмотреть место преступления и комнатуохранников, — коротко бросил Дронго.

— Да, конечно. Михаил Михайлович проводит вас куда выпосчитаете нужным. Разумеется, кроме лабораторий. Но они, я думаю, не имеютотношения к нашей проблеме.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— В моем институте? — удивился Архипов. —Абсолютно исключено. Коллектив у нас устоявшийся, серьезный. Даже когдапоявились эти журналы, я не мог поверить, что этим занимается кто-то из нашихсотрудников.

— Много сотрудников работает в вашем техническомотделе?

— Человек десять, кажется. Но они все вне подозрений.Да и их уже несколько раз проверяли сотрудники ФСБ.

— Мне понадобится список, — попросил Дронго.

— Мы его вам дадим, — пообещал Архипов. Он поднялтрубку и попросил секретаря принести список сотрудников технического отдела. Итолько после этого спросил:

— Что-нибудь еще?

— В каких отношениях были Мастуков, который нашел трупубитой, и сбежавший охранник? Может, они враждовали? Или были друзьями?

Архипов взглянул на своего заместителя. Тот покачал головой.

— Обычные отношения, — сухо сообщил МихаилМихайлович, внутренне осуждая себя. Сплоховал, не проверил досконально стольочевидный факт, — рабочие отношения, — добавил он.

— Я хотел бы поговорить и с ним.

— Это сделать легче всего, — кивнул МихаилМихайлович, — он находится в моем прямом подчинении. Сегодня вечером егодежурство.

— Как фамилия арестованного Паши? — Мовчан. ПавелМовчан. Судимость с него уже сняли, и формально он был чист. Но по нашимстрогим внутренним правилам он обязан был сообщить нам о своей прежнейсудимости, даже в случае полной реабилитации. Парень этого не сделал, видимо, врешающий момент просто испугался. И попал к нам на работу на свое горе.

— Ваши охранники вооружены?

— Когда заступают на дежурство, то да. Им обычно выдают«наганы» «ТТ» или карабины. Но, убегая из института, Павел не стал братьоружия. Он оставил свой пистолет в комнате дежурных, после чего сбежал.Наверное, чтобы его не обвинили в незаконном хранении или хищении оружия.

— Предусмотрительный, — усмехнулся Дронго, —Это как раз свидетельствует не в его пользу. Если он маньяк и получаетудовольствие от насилия, то ему не нужен пистолет. Такие типы обычно орудуютпривычным ножом и получают удовольствие от издевательства над беззащитнымижертвами.

— Вы серьезно? — испуганно спросил академик.

— Во всяком случае, ни один из известныхпреступников-маньяков никогда не пользовался пистолетом. Удавка, нож, топоры,другие острые предметы. Прежде чем сегодня появиться у вас в кабинете, я решилпросмотреть некоторые свои записи на компьютере и постарался выявить некоторуюсистемность в действиях маньяков. Они получают удовольствие именно отнепосредственного контакта с жертвой. Значит, оставленный пистолет не можетслужить доказательством невиновности вашего бывшего охранника.

— Но журналы появились опять, — возразил МихаилМихайлович.

— Тем более. В институте мог находиться и простолюбитель подобной «клубнички», который, возможно, спровоцировал истинногопреступника на решительные действия. Кстати, насколько я понял, орудиепреступления так и не было найдено?

— Нет, — подтвердил Сыркин.

— Ну вот видите. Уже один подобный факт должен былнасторожить следователей, ведущих расследование. И еще один вопрос. Вчера,рассказывая о совершенном преступлении, вы сказали, что ваш второй охранник,Мастуков, вошел в здание, чтобы потушить свет. Где именно? Вообще в здании? Иликонкретно в комнате, где было совершено преступление?

— Конкретно — в комнате, — пояснил МихаилМихайлович. — Мы сейчас строго следим за этим. Знаете, какие счета намприходят за электричество или телефон? Пришлось даже убрать часть аппаратов изкабинетов. И если мы не платим вовремя, нам сразу отключают телефоны или свет.Поэтому мы приказали нашим дежурным строго следить за нерадивыми сотрудниками,которые забывают выключить свет. Мастуков запер входные двери, пошел выключитьсвет и обнаружил в комнате убитую.