– Что за глупые шутки, – сказалаНина сухо. – Судя по голосу, вы взрослый человек, а позволяете себе… Вамбы к психиатру обратиться, а не ко мне. Киллер! Это же надо!

– А почему вы не верите? – похоже,обиделся он. – Что, считаете себя такой уж незначительной персоной, чтовас даже никто не захочет заказать?

В этом-то и было все дело, но откуда он можетоб этом знать?!

– Дело не во мне. Просто вы сказали, чтозвоните из автомата, а разве настоящий киллер…

– А что, я должен непременно говорить покрутейшему сотовому? Одной рукой вести машину, другой стрелять, третьей держатьсотовый…

Нина опять хихикнула – совершенно механически.

– Конечно, у меня нет третьейруки, – успокоил киллер. – А сотовый есть. Но известно ли вам, чтоможно подслушать даже разговор по сотовому телефону? А мне бы совершенно нехотелось, чтобы заказавший вас человек мог пронюхать об этом моем звонке и онашем разговоре. Я надеюсь, у вас хватит ума-разума не трепаться об этом.Все-таки на карте ваша жизнь.

– Вам, вероятно, меня жалко стало? –спросила Нина, начиная злиться. Ну что у нее за характер такой дурацкий, нупочему она слушает весь этот бред, а не шваркнет трубку, предварительнообматерив как следует этого садиста?!

– Ну, как сказать, – туманнопробормотал киллер. – Просто я сначала взялся за это дело, а потомподумал, что меня явно норовят надуть. Короче, я недоволен деньгами, на которыхмы сошлись с заказавшим вас человеком. Попытался повысить цену, а он уперсярогом – и ни в какую. Говорит, надо было договариваться сразу. Главное,понимаете, я взял аванс и уже, естес-сно, его потратил. Конечно, запросто можнозамочить заказчика, но, во-первых, я тогда больше ничего не получу, аво-вторых, во всякой профессии существует своя этика, и хоть я и начинающий…

Нина растерянно огляделась. В открытую дверьей был виден телевизор, перед которым сидела Лапка. На экранемультипликационная фрёкен Бок вприскочку шла по комнате, бормоча:

– А я сошла с ума… а я сошла с ума…

«Да нет, это я сошла с ума!» – мысленноуспокоила ее Нина и устало спросила:

– Ну ладно, начинающий киллер по кличкеШатун, от меня-то вы чего хотите? Чтобы я вам приплатила за собственную смерть?

– В принципе такое могло бы случиться,если б вы и в самом деле хотели покончить с собой, но никак не решались, –обстоятельно ответил киллер. – Ну, нет так нет. Однако я думал, вдруг вызахотите перевести стрелки… в смысле, заказать того, кто заказал вас.

– А кто меня заказал? – тупоспросила Нина.

– Ну наконец-то! – укоризненновоскликнул киллер. – Я уж думал, вы никогда об этом не спросите! Ваш муж,кто же еще?

* * *

В коридоре послышалось шлепанье босых ног.Шатун положил трубку и откинулся на подушки.

– Позвонил? – спросила Кошка,присаживаясь к туалетному столику и рассеянно вглядываясь в зеркало. Вотстранно, у нее после интенсивной сексуальной акробатики всегда бывал такойинтеллигентно-рассеянный вид!

– Позвонил.

– И как?

– Ну как, интересно? Сплошнойвопросительный знак. Вряд ли она мне поверила, – сказал Шатун, глядя, какКошка медленно, осторожно продирается щеткой сквозь спутанные пряди. – Аты бы на ее месте поверила?

– Нет.

– По-моему, зря все это.

– Ничего не зря!

Он дернул уголком рта.

– И все-таки мне это не нравится. Скорейбы все закончилось.

– Ну, ми-илый, чего захотел! Все ещетолько начинается!

– Да понимаю я, – Шатун досадливовздохнул. – Но ведь хотеть не вредно, правда? Вот я и хочу, чтобы все ужебыло позади и мы с тобой могли забыть об этом. Получить деньги и махнутькуда-нибудь на необитаемый остров. Как подумаю об этом – душа поет.

Кошкины глаза недоверчиво глядели из зеркала.

– Поют по пьянке, – сообщилаона. – Или от счастья. Твоя душа пьяна или счастлива?

– Пьяна от счастья, – хмыкнул Шатун.

Она отбросила щетку и легким прыжком оказаласьна кровати. Прижалась к нему, вытянулась во весь рост.

– Нет, правда?

– Конечно. Тебе и самой это прекрасноизвестно.

– Да, – кивнула Кошка, утыкаясь емув плечо, – конечно, только…

– Только что?

– Знаешь, какое чувство всегдасопутствует любви?

– Знаю, – шепнул он, кладя ладонь наее грудь и медленно ведя вниз. Дрожь прошла по ее телу – привычная, такаязнакомая дрожь…

– Нет, не это. – Кошка отстранилась,оперлась на локоть, серьезно взглянула ему в глаза. – Это и есть любовь. Асопутствует ей – страх.

– Ты меня боишься? – воскликнулШатун, чувствуя себя почему-то польщенным.

При одной только мысли о ее страхе его сноваохватило возбуждение. А что, может быть, что-то и в самом деле есть во всехэтих садомазохистских приколах? Заломить ей руки – до боли, шлепнуть – сначаласлегка, потом сильнее, потом ударить по лицу, увидеть отпечаток своей ладони наее щеке, а потом, может быть, узкий, набухающий кровью след кнута на теле…Увидеть страх в ее глазах!

Нервно сглотнув, Шатун резко опрокинул ее наспину, навалился, грубо расталкивая ноги коленями.

Она издала горлом странный, нетерпеливый звук– и между ними надолго воцарилось задыхающееся, стонущее молчание, пока двавспотевших тела не откатились друг от друга. И лишь тогда Кошка наконецдоговорила – хрипловатым, измученным голосом:

– Это страх потери. Страх тебя сновапотерять, понимаешь?

* * *

Какое счастье, что на свете существуютвидеомагнитофоны! Лапка была всецело поглощена мультяшками, и весь окружающиймир перестал для нее существовать.

Нина осторожно прикрыла дверь в детскую, потомв гостиную и только потом набрала номер Инны.

– Ты представляешь? – спросила она снервическим смешком, услышав голос подруги. – Мне только что позвонилкакой-то придурок, назвался киллером и сообщил, что Антон меня ему заказал!

– А я тебе говорила, не связывайся с этимпотаскуном! – автоматически выдала Инна фразу, которая всегда болталась унее на кончике языка, и только потом ошеломленно протянула: – Что-о?!