специальная церемония, в ходе которой взрослые определяют, к чему лежит душа у ребёнка, какой он выберет путь и профессию. Это один из важнейших китайских обрядов, и некоторые учёные считают, что этой традиции уже более полутора тысяч лет.

Чжоу Сяовэй не помнил своего первого дня рождения, но по рассказам родных знал, что во время церемонии потянулся не за зажимом для денег и не за конфетами, а за ручкой. Ни зеркало, ни расчёска, ни нарядная одежда – ничто его так не заинтересовало. Ручка символизировала умение читать и писать, предвещала профессию, связанную со знаниями. Однако оказалось, что вкусно поесть Чжоу Сяовэй любит куда больше, чем учиться.

Ребята сидели в детской комнате ресторана «Вкусная курочка», стол перед ними ломился от вкусной еды: торт, курица, картофель фри и целая куча лимонадов. Чжоу Сяовэй заталкивал в рот четвёртую куриную ножку и тут вдруг обратил внимание, что именинник в оцепенении смотрит в окно и вообще не притронулся к угощению.

Детские дни рождения устраивали в дальнем зале ресторана, окна там выходили на небольшой задний дворик, разделённый на несколько секций. Посередине росло старинное баньяновое дерево; из-за почтенного возраста его запрещено было трогать, о чём предупреждала специальная табличка.

Раньше, когда Мули засиживался в «Книжном лесу», он часто смотрел на это баньяновое дерево из окна читального зала. Посетители рядом говорили, мол, местный климат не годится для баньянов, но этот разросся очень пышно, его корни проникали всё глубже в землю, раскидывались и давали жизнь новым деревьям, а те пускали уже свои корни. За сотни лет одинокий баньян превратил двор в настоящий лес. Зрелище получилось необыкновенное, и баньяновое дерево сразу приковывало взгляд.

– Эй, ты чего таращишься? Не переживай, не тебя первого мама бросила в день рождения. Съешь лучше курочки. И хватит грустить! – Сяовэй протянул Мули куриную ножку, закрыв обзор.

– Кто грустит? Я не грущу. Ладно, ешь давай! – Мули откусил от ножки большой кусок. В нос ударил сильный аромат, насыщенный вкус тут же заполнил рот, а еда – пустой желудок, отчего Мули, который ещё мгновение назад был погружён в раздумья, переключился на более приземлённые вещи.

– А мне кажется, без взрослых отмечать день рождения даже лучше, больше свободы! – Хао Мэй подняла чашку чая с молоком: – За вас, ребята!

Маму Мули срочно вызвали на работу, поэтому она не смогла отпраздновать с сыном. К счастью, она заранее заказала для него торт, и Мули успел пригласить друзей. На прощание мама сказала:

– Сынок, мне очень жаль, что я не могу провести этот день с тобой, но, может, с друзьями будет даже веселее. Пообедаете, потом сходишь в «Книжный лес» почитать, а если на ужин снова захотите жареной курочки, то можете продолжить… Скорее всего, я буду занята до самого вечера. Слушай, я тебе разрешаю целых два раза за день поесть вредную еду, разве это не сойдёт за особый подарок?

Мули в ответ сообщил:

– Мам, «Книжный лес» исчез!

– Исчез? – переспросила мама. – В каком смысле? Закрылся? Теперь там торгуют чем-то другим?

– Ничем там не торгуют. Его просто нет. Был да сплыл!

– А, понятно! Ну, сейчас торговля книгами – не слишком прибыльное дело. Все стали покупать книжки в интернете, там ещё и скидки хорошие, так что обычным магазинам трудно выжить. Во многих семьях книги не считаются товарами первой необходимости. Интересно, а что теперь будет на месте «Книжного леса»… Главное, чтобы не интернет-кафе, а если всё-таки оно, то ни в коем случае не ходи, это плохо сказывается на учёбе. Ну… раз книжного больше нет, то возвращайся домой и садись за уроки.

– Спокойно, нет там никакого интернет-кафе. Просто книжный исчез. Испарился! Бесследно!

– Вот и отлично! Всё, пока! Ещё раз с днём рождения! – узнав, что учёбе сына ничего не угрожает, мама явно вздохнула с облегчением. Она чмокнула Мули в щёку и вышла из квартиры. Похоже, она его и не слушала вовсе.

Ещё какое-то время после её ухода Мули в оцепенении стоял у двери. Он никак не понимал, как вообще такое могло случиться, ведь исчез не просто магазин, само здание, но и тот клочок земли, которое оно занимало. Почему это совершенно никого не заботит? Неужели никому не кажется странным такое событие?

Теперь, сидя в кафе, Мули не отрывал глаз от заднего дворика.

– Да на что ты уставился? – Чжоу Сяовэй проследил за его взглядом.

– Мне кажется, я вижу кота, – ответил Мули. – Вон там, под баньяновым деревом.

– Ну, бездомных кошек в городе полно. Люди заводят питомцев, а потом бросают на произвол судьбы, потому что не хотят о них заботиться. Кошки ещё ладно, они живучие, вот если собаку выкинуть, так она, скорее всего, погибнет… – сказала Хао Мэй с видом знатока. Её тётя была волонтёром в приюте для бездомных животных, и иногда Хао Мэй ездила туда вместе с ней и своими глазами видела брошенных кошек и собак.

– А я что-то ничего не вижу, – протянул Чжоу Сяовэй. – Слушайте, я наелся, а ещё домашку надо сделать, так что я пойду. Ой, кстати, у меня же для тебя подарок, – он вытащил из рюкзака коробку шоколадных конфет и книжку «Письма маленьким читателям», потом пригладил волосы и, ткнув пальцем в книгу, сказал: – Это мама попросила передать, когда узнала, что у тебя день рождения. Купила сразу две, одну мне, одну тебе. Она в курсе, что ты любишь читать, а книжка типа хорошая – если купить нам одинаковые, то потом сможем обсуждать. Мама велела, чтобы ты мне показал самые удачные кусочки… Теперь их вдруг заботит моя учёба, – проворчал он. – Ещё и навязывают, что читать! Я даже скучаю по тем временам, когда они вообще мной не занимались!

Раньше Чжоу Сяовэй и правда был предоставлен самому себе, но, видимо, заметив, что его тетрадки пестрят плохими оценками, родители под влиянием других мам и пап стали больше внимания уделять учёбе сына.

Хао Мэй тоже достала из портфеля свой подарок – розовый блокнот – и вручила Мули со словами:

– Знаю, розовый – девчачий цвет, но на блокноте стоит печать «Книжного леса». Я его в прошлом году купила, но так и не открыла. Ты же переживаешь о том, что случилось с книжным.

Мули растрогался до слёз. Оказывается, Хао Мэй, любительница над всеми подшучивать, бойкая на язык и с виду такая легкомысленная, на самом деле была очень внимательной.

– Кстати, а куда книжный-то делся? – спросил Чжоу Сяовэй. – Вроде там перед входом стояла деревянная статуя кролика с книгой.

– Ага, – отозвалась Хао Мэй, – у него ещё лоб блестел – все говорили, что кролик умный и, если потереть ему голову, тоже поумнеешь. Помните? Мы каждый раз перед контрольными бегали тереть кролика… А однажды летом дедушка Вэй, хозяин книжного, решил поощрить детей, которые приходили читать во время каникул. Тому, кто к концу лета прочитал больше всех книг, вручали особый приз – брелок с резной фигуркой кролика! Я тогда уезжала с мамой и папой отдыхать и не получила брелок, а жаль…

– О, я помню! Это было после нашего первого класса! – подхватил Мули. – Я всё лето почти каждый день сидел в книжном, и дедушка Вэй подарил мне брелок, я его до сих пор храню в ящике…

После слов Чжоу Сяовэя и Хао Мэй он мысленно увидел картинку: вот книжный магазин, перед ним вырезанный из дерева кролик с книгой в лапках, а на заднем дворе растёт старое баньяновое дерево… А теперь книжный исчез, но дерево осталось на месте, как, наверное, и деревянная фигурка кролика в ящике письменного стола. Вот только Мули так набил ящик вещами, что, скорее всего, брелок раскололся.

Мули снова уставился через окно на старый баньян на заднем дворе и в этот раз явственно увидел на ветке чёрного кота, спрятавшегося в густой листве. Пара зелёных глаз, ярких, как звёзды, глядела прямо на Мули. Он словно услышал голос, принадлежавший коту:

– Привет, Мули! Я тебя уже заждался!

Сердце Мули зашлось от волнения. Он поспешно выхватил у друзей подарки и затараторил:

– Спасибо, что пришли на мой день рождения, и за подарки тоже!