имени Мараджил, которая вскоре забеременела и родила Мамуна. Тогда, как пишет Масуди, возревновавшая госпожа Зубайда родила Амина.

После гибели Амина — первого аббасидского халифа, умершего насильственной смертью, — обстоятельства его жизни стали обрастать различными легендами. Люди средневековья были склонны видеть во всех событиях, особенно таких, которые имели большое общественное значение, волю провидения. Не представляли исключения и арабы-мусульмане. Они полагали, что гибель Амина была предопределена заранее и что Аллах ниспослал знамения, которые предупреждали об этом. Масуди питал большую склонность к подобного рода преданиям и, видимо, сам в значительной степени им верил, так же как Шекспир верил в реальность предсказания, которое три вещие сестры дали Макбету и Банко. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в «Золотых копях» он приводит рассказ, переданный якобы со слов Зубайды, о том, что ей трижды — когда она зачала Амина, когда родила его и когда отняла сына от груди — являлись некие женщины, которые предсказали, что у будущего халифа будет неуравновешенный характер и что он погибнет вскоре после начала своего правления. Рассказ об этом вещем сновидении отражает восходящее еще к античности верование в парк — особых мифических существ женского пола, которые определяют судьбу новорожденного. Античные же эллинистические традиции были весьма сильны в арабо-мусульманском мире.

С очень раннего возраста между двумя сыновьями ар-Рашида — Амином и Мамуном — развернулось острое соперничество за приоритет во внимании отца, за влияние при дворе. Вокруг каждого из принцев сложилась партия придворных и родственников, которые раздували эту вражду. Положение Мамуна было менее выгодным — многие придворные попрекали его тем, что он рожден от наложницы, а не от законной жены. Сводные братья относились друг к другу с нескрываемой ненавистью. Масуди приводит рассказ известного филолога Кисаи о том, что однажды Харун ар-Рашид пригласил его во дворец и представил ему своих сыновей. Кисаи, очарованный образованностью и обходительностью обоих юношей, рассыпался перед халифом в льстивых комплиментах, однако ар-Рашид, отпустив сыновей, залился слезами и сказал, что после его смерти между Амином и Мамуном неизбежно возникнет усобица.

Желая нормализовать взаимоотношения между сыновьями, Харун ар-Рашид принимает решение об установлении твердого порядка наследования власти в случае своей смерти. Чтобы придать своему решению полностью законный характер, а также чтобы связать братьев клятвенными обязательствами относительно друг друга, халиф совершает вместе с сыновьями в 802 г. хадж — паломничество к главной святыне ислама, мекканскому храму Каабе, что является одной из важнейших обязанностей мусульманина. Находясь в Мекке, Харун ар-Рашид написал специальный документ, в котором говорилось, что после смерти халифа его место занимает Амин, а в случае смерти Амина ему наследует Мамун. Братья принесли присягу в том, что они обязуются свято блюсти договор и сохранять верность друг другу. Харун ар-Рашид решил для вящей важности подвесить грамоту к потолку Каабы в присутствии сотен мусульман, собравшихся в Мекку для совершения паломничества. Масуди сообщает, что, когда свиток попытались подвесить, он упал. Мусульмане сочли это падение предзнаменованием того, что договор между принцами в скором времени будет нарушен. Тут же начали искать и другие пророчества. Некий паломник стал утверждать, что ему было видение — двое мужчин, спорящих из-за верблюда, и окровавленные вороны.

После смерти Харуна ар-Рашида Амин, как и было условлено, стал халифом, Мамун же сделался наместником богатой иранской провинции Хорасан. Вскоре Амин решил все же нарушить договор с братом и назначить престолонаследником своего малолетнего сына Мусу. Мамуну же он послал письмо с приказом двигаться в Багдад. Почувствовав недоброе, Мамун решил вступить с братом в вооруженную борьбу. Вскоре войска Мамуна под командованием одного из лучших его полководцев, Тахира ибн ал-Хусейна, наголову разбили халифскую армию под иранским городом Реем. Через некоторое время Тахир и другой полководец Мамуна, Хасам ибн Айан, осадили саму столицу Халифата Багдад. Амин же, который, по словам Масуди, отличался большой физической силой и незаурядной красотой, но был человеком недалекого ума и слабой воли, не предпринял фактически ничего для того, чтобы каким-то образом спасти положение и защитить жителей Города мира от бедствий войны. В то время, когда багдадцы страдают от обстрела камнеметных машин, пожаров, грабежей и голода, он, запершись в Зеленом куполе, предается рискованным развлечениям. Так, например, однажды халиф голыми руками убивает дикого льва, привезенного во дворец егерями в специальной клетке и сумевшего из нее убежать. Дядя Амина и Мамуна, брат Харуна ар-Рашида Ибрахим ибн ал-Махди вспоминал, что однажды он вошел в покои Амина и застал его печально сидящим у окна, которое выходило на Тигр. Выяснилось, что рыбка, на которую Амин надел драгоценный перстень и пустил плавать в пруд, соединенный специальным каналом с Тигром, сумела, найдя в запруде отверстие, ускользнуть в реку. Когда умерла любимая наложница Амина, мать его сына Мусы, халиф долгое время предавался горю, оставив все дела, и только увещевания его матери Зубайды заставили Повелителя верующих принять меры по организации отпора противнику. Вскоре, впрочем, он утешился в обществе других рабынь, услаждавших Амина и его приближенных сладостным пением. В конце концов, когда положение стало совершенно безнадежным, Амин бежал из дворца, чтобы добровольно сдаться, надеясь на милость брата. Однако Тахир ибн ал-Хусейн приказывает отрубить ему голову и повесить ее в знак победы над воротами Баб ал-Хадид, а тело похоронить в одном из багдадских садов. Позже голову вместе со знаками халифской власти — плащом-бурдой пророка Мухаммада и его перстнем, которые передавались от одного халифа к другому, — отвезли в Хорасан к Мамуну.

Вот так бесславно окончилось правление Амина. Поэтому неудивительно, что новый халиф счел Зеленый купол несчастливым местом. Этот дворец, видимо, постоянно напоминал Мамуну о его предшественнике, и новый правитель решил поселиться в ином дворце, навсегда оставив прежнюю резиденцию.

Другой достопримечательностью Круглого города была соборная мечеть Мансура, построенная сразу вслед за дворцом. При Харуне ар-Рашиде выяснилось, что мечеть неправильно ориентирована относительно главной святыни ислама — мекканского храма Каабы, обращаться лицом к которому во время молитвы обязаны все мусульмане, поэтому халиф приказал ее разобрать и отстроить заново. После этого мечеть еще несколько раз достраивалась.

Тайны багдадского двора

Постепенно в Багдаде стали селиться коренные иракцы — потомки ассирийцев и вавилонян, выходцы из Ирана, арабы из различных племен и местностей. Здесь же было размещено тридцатитысячное войско Мансура, которое само по себе было весьма разнородным. Представители всех этих этнических групп первоначально говорили на своих языках, однако языком межэтнического общения стал арабский, который, конечно, изменился под воздействием иноязычия, и на этой основе постепенно сложился особый багдадский