– Да понятно! Я просто сказал, что хотел бы… Не волнуйся, я не собираюсь их красть!

– Но ты заинтересовался, Эко!

Вечером Эко и его сестра отдыхали у себя в комнате – читали перед сном, растянувшись в гамаках.

– Послушай, – сказал мальчик, – я всё думаю об этих камнях… Ты видела что-нибудь красивее?

– Цветы! – тут же откликнулась Лулуди. – Они такие же красивые, как эти камни.

– Ты шутишь?

– Цветы! По крайней мере, их можно потрогать!

– Камни тоже…

– Ну нет! Это запрещено! Они от этого портятся!

– Да ну… – усомнился Эко. – Это нам говорят, просто чтобы напугать. Ерунда это! Папа же может их брать в руки!

– Это потому, что он добыл их для нашего народа. В школе нам говорили, что, если их возьмёт кто-то другой, они потеряют свою силу и погаснут, как простые угольки.

– Я уверен, что это враньё. Если они такие могущественные, почему они погибнут, если их возьмёт в руки ребёнок? И в конце концов, я же сын Шавани! Того же рода!

– Давай спать, – перебила его Лулуди. – Завтра нам надо будет сшить большие мешки, чтобы собирать эвкалиптовые листья.

– Шитьё… Шитьё… Надоело! Я хочу приключений!

– Делай что хочешь, надоел со своими глупостями! – проворчала девочка и накрыла салфеткой гриб, освещавший спальню. – Вспомни про сальсума!

Среди ночи Лулуди проснулась. Ей захотелось пить.

Стараясь не шуметь, она встала и двинулась в темноту. Поскольку её брат имел привычку разбрасывать свои вещи, она ступала осторожно.

– Это ещё что? – прошептала она, наткнувшись на мешок и тут же влипнув в лужу мёда. – Ну вот! Он опять всё разлил… Ой!

Она наступила на что-то острое. Покачнувшись, Лулуди стала падать и ухватилась за гамак Эко.

– Розочка! – воскликнула она. – Извини!

Удивлённая отсутствием реакции от брата, она наклонилась над его гамаком.

– Эко, ты спишь?

Она пошарила в гамаке.

– Что это… – Она сдёрнула со светящегося гриба салфетку и обнаружила в постели вместо брата мешок, набитый листьями.

– Ну и ну… – пробормотала она. – Быстро это он!

Юго-запад планеты Эйриния. Ломитарийские горы.

Здесь имелось множество мест, пользующихся дурной славой.

Тарралея в мужском платье решительно вошла в разбойничий притон.

Главное – не волноваться… Женщинам сюда входить запрещалось, и она знала, что её не пощадят, если разоблачат.

На ней были рубашка и широкие штаны бежевого цвета, лицо скрывала широкополая шляпа с перьями. Лицо она измазала древесной трухой и приделала пышные усы из чёрного лишайника. Правую ногу она приволакивала, как будто та была деревянной.

Один её глаз скрывала чёрная повязка. Тарралея хмурила брови и жевала табак. Из уголка рта стекала слюна. Никто и не усомнится!

К ней направлялся стражник, и она решила сыграть по полной.

Она откашлялась и послала на пол обильный плевок. Он угодил на сапог стражника и разлетелся, как переспелый плод.

Стражник шарахнулся.

– Ну ты, поосторожней!

– Постараюсь… Но хорошие манеры – не моё! Принц я, что ли?

– Чего?

– У меня встреча с Пейратом, – перебила Тарралея, – думаю, ему не понравится, если я опоздаю.

Она снова прокашлялась и щедро плюнула на ноги стражнику.

– В следующий раз в глаз плюну, – пообещала она.

Стражник отступил, Тарралея фыркнула. Не оглядываясь, она ринулась в подъёмник, приводимый в действие системой блоков и тросов.

На двадцать седьмом этаже, когда двери открылись, на неё тут же надвинулись два стража, вооружённых до зубов.

– Руки вверх! – приказал один.

Он хотел обыскать её, но Тарралея выхватила нож.

– Лапы убрал! – рявкнула она. – Покалечу!

Но стражи были не из трусливых. Они схватили её и повалили на пол.

– Что это тут творится? – прорычал кто-то, пока Тарралея вырывалась и орала.

Из открывшейся двери высунулась голова. Это был Пейрат, главный в притоне.

– Этот тип не желает проходить обязательную проверку, – ответил страж, придавив Тарралею коленом, – и он вооружён.

Пейрат шагнул вперёд, присмотрелся и решительно сорвал с посетителя фальшивые усы.

– Тарралея… – охнул он, подняв глаза. – Я же говорил, что больше видеть не хочу тебя, нахалка!

– У меня есть исключительное предложение для тебя.

– Исключительное? Как эти фальшивые скульптуры из храма в Авдии? Или те драконьи яйца, которые оказались раскрашенными гусиными? Ты мне надоела, Тарралея! Я долго терпел, но…

– Исключительное – это сокровище, которое ты уже отчаялся найти, – перебила Тарралея. – То, что ты ищешь всю жизнь…

Слова Тарралеи подействовали. Пейрат на минуту задумался, потом приказал стражам отпустить её и пригласил Тарралею в комнату.

– Предупреждаю, – сказал он, тщательно закрыв дверь и задвинув шторы, – если ты снова будешь мне врать, я прикажу отлупить тебя палкой!

Пейрат уселся за стол.

– Я тебя внимательно слушаю, – сказал он. – У тебя две минуты.

И Тарралея принялась рассказывать, как многие месяцы собирала сведения и придумала, как завладеть сокровищами клана Мистофора. Потом она достала из мешка свёрток и отогнула уголок ткани. Главарь банды подозрительно взглянул на содержимое.

– Смарагд… – пробормотал Пейрат.

– Он самый, – подтвердила Тарралея. – Знаменитый зелёный алмаз!

– Сколько? – прошептал разбойник, не в силах отвести глаз от камня.

– Двести тысяч нумизм*.

– Двести тысяч? – охнул Пейрат. – Ты с ума сошла?

– Двести тысяч нумизм или ничего. Или я могу предложить его Люску, твоему заклятому врагу… С этим камнем он с лёгкостью изничтожит твоё войско без проблем…

– А ты, мерзавка, радоваться будешь?

– Нет, но дело есть дело. Ничего личного.

– А если я тебя отсюда не выпущу? – бросил Пейрат, открывая ящик стола.

Он достал прозрачную коробку, в которой копошились насекомые, похожие на крупных тараканов. Очень опасные твари, способные чуть ли не мгновенно превратить ствол дерева в труху!

– Ты меня за идиотку держишь? – ответила Тарралея, отступив назад. – Я не из тех, кто полезет волку в пасть! Я разбила камень пополам. Так они ни на что не годны. Если ты хочешь заполучить обе половины, тебе придётся пойти со мной. Без охраны. Но с двумястами тысяч нумизм.