Аслан смотрел в глаза чернобородому, не отводя взгляда.

— Все сделаю, Тенгиз, как ты сказал.

Я тебя понимаю: брата потерять — что может быть страшнее длямужчины. Но только зря ты на меня подозрения держишь. Я никогда предателем небыл, сердцем пророка клянусь.

Прошло пять лет…

С некоторых пор у меня вошло в привычку отдыхать на площадкетретьего этажа.

Дом у нас без лифта, я живу на последнем этаже — пятом.Раньше я пробегала от почтовых ящиков до своей квартиры минуты за три. Но этобыло раньше, очень давно, в прошлом году.

Оглядевшись, я ногой сдвинула окурки и поставила сумки вугол почище. Сердце не очень колотилось, просто немного кружилась голова, и нылов правом боку. Это от слабости, сейчас постою немного, и все пройдет. Пожалуй,с сумками я сегодня погорячилась, не надо было набирать столько овощей. Онисамые тяжелые. Но зато и самые дешевые, теперь у нас с Лешкой есть продукты дняна три. Завтра можно вообще не выходить на улицу, посидим с Лешкой на балконе.

Может быть, зря я не взяла его сегодня с собой на рынок,помог бы нести, уже большой мальчик, скоро шесть лет. Но нет, там столькособлазнов — резинки, игрушки, конфеты. Лешка не стал бы просить, он всепонимает, но я сама бы не удержалась, а денег до следующей недели осталосьвпритык, еще надо обязательно заплатить за квартиру.

Так что Алексей сейчас гостит у Тамары Васильевны счетвертого этажа, ее квартира прямо под нами. Тамара поит его чаем и разрешаетиграть со своим котом.

Я постояла еще немного, поглядела в окно на деревья,покрытые почками, — май месяц, но весна в этом году поздняя, холодная.

И настроение у меня соответствующее. Абсолютно не весеннее,ну да что об этом зря думать.

Проходя мимо квартиры Тамары Васильевны, я заколебалась: незайти ли за Лешкой прямо сейчас. Но потом сообразила, что Тамара не отпуститтак просто, усадит пить чай, замучает разговорами, а у меня желание толькоодно: избавиться от проклятых сумок и плюхнуться на диван. Так что я из домапозвоню Тамаре, что пришла, и Лешка мигом прибежит.

Я с облегчением перевела дух, поставила сумки у своей дверии достала ключи. Ключ вошел в замок легко, но дальше заело. Что ж, делопривычное, этот замок давно уже барахлит. Я собралась с силами, легонькоповернула ключ вправо, а саму дверь попыталась приподнять. Наконец-то! Я поинерции вставила ключ в замок второй двери, но это оказалось ненужным — дверьбыла незаперта. Что такое?

Я же точно помню, что мы с Лешкой закрыли все замки. У менявообще пунктик: перед уходом из дома, даже ненадолго, я проверяю все краны,форточки, газовые горелки и замки.

По идее, надо было спуститься к Тамаре Васильевне и позватьна помощь, но я представила, как опять тащу проклятые сумки сначала вниз, апотом вверх, и решительно толкнула дверь.

В моей прихожей лежал человек. Вернее, ноги его находились вприхожей, а голова — в комнате, так что по ногам, обутым в кроссовки, я могладогадаться, что это мужчина.

В квартире было тихо. Я осторожно вошла в прихожую и закрылаза собой дверь, потом достала носовой платок и прикоснулась к выключателю.Электричество было, прихожая озарилась тусклым светом лампочки в 60 Вт. Ноги неподавали признаков жизни.

Я прошла вдоль ног в маленький коридорчик, с трудомпротиснувшись в проем со своими сумками, закинула торбы на кухню и только тогдапоглядела человеку в лицо.

Это был мужчина, довольно молодой и бедновато одетый —куртка из кожзама, кроссовки советские и далеко не новые. Лицо у мужчины былобелого цвета с таким сероватым оттенком, что в памяти моей всплыло слово«алебастр». Глаз его я не видела, так как голова была повернута лицом к стене,но почему-то сразу поняла, что человек мертв.

Если вы думаете, что я пришла в ужас, заорала и забилась вистерике, то глубоко ошибаетесь: после всего того, что со мной случилось запоследний год, я на всякие неприятные неожиданности реагирую спокойно.

Поэтому я спокойно убрала в холодильник скоропортящиесяпродукты, потом спокойно позвонила Тамаре Васильевне и попросила ее посидеть сЛешкой еще часик, и только после этого набрала номер милиции, причем не «02», аномер именно нашего 52-го отделения, которое находилось в двух кварталах отмоего дома.

Может, вам интересно, откуда я знаю номер своего отделениямилиции? Долго рассказывать, а вообще-то мне его дала Тамара Васильевна, когдаполгода назад у нее прямо на лестничной площадке какие-то типы отобрали пенсию.Тамара не растерялась, вошла в квартиру, потому что ключи у нее были в потайномкармане пальто, сразу же позвонила в милицию, подробно описала там грабителей —те, видно, решили, что бабка со страху их не запомнит, и не очень скрывались. Иможете себе представить наше изумление, когда через два часа трое милиционеровна машине торжественно привезли Тамаре ее сумку. Правда, пенсии в сумке неоказалось, зато было пенсионное удостоверение и паспорт, поэтому ТамараВасильевна очень обрадовалась и прониклась уважением ко всем сотрудникам нашегославного 52-го отделения милиции.

Значит, я набрала номер и, на мой взгляд, весьма толковообъяснила дежурному, по какому поводу звоню. Тот, однако, меня не понял,вернее, понял, но не правильно: он решил, что я его разыгрываю. Он заговорил сомной на повышенных тонах. Я тоже вышла из себя. В последнее время меня можетвывести из себя любой пустяк, а тут все-таки труп в собственной прихожей.Точнее, труп-то я восприняла спокойно. Потому что он лежал себе и молчал, новот когда на меня повышают голос, я реагирую неадекватно.

Дежурный наконец понял, что я не шучу, и сказал, что ониприедут как только, так сразу. Я опять позвонила Тамаре Васильевне. Сказала,чтобы она ни в коем случае не выпускала Лешку, пусть хоть привяжет его к ножкекровати. Тамара по моему голосу поняла, что случилось несчастье, норасспрашивать не стала, поинтересовалась только, как я. Я ответила, что поканичего.

За что уважаю Тамару Васильевну, так это за ее нелюбовь ксплетням. Она не сидит с бабками на лавочке у парадной и вообще с ними незнается. И со мной тоже разговаривает только на отвлеченные темы, в душу нелезет. Неплохая старушенция!

Труп в коридоре мне очень мешал, потому что приходилось всевремя мимо него протискиваться — то по телефону позвонить, то в туалет, то рукипомыть. Милиции все не было, и мне вдруг пришла в голову мысль, что же,собственно, этот тип делал в моей квартире? Кто его убил и почему? Если этограбитель, то что у меня можно взять?

И я наконец сообразила пройти в комнаты и посмотреть, чтотам происходит. Квартирка у меня маленькая. Одна комната проходная, потом идеткомната, где спит Лешка, а в углу есть еще маленький закуток, называемый«тещиной» комнатой. Тещи у нас там нет, а стоит старый бабушкин комод. И в этомкомоде в самом нижнем ящике лежала раньше одна вещь, которая была единственнойценностью в моей квартире. С замирающим сердцем я вошла в «тещину» комнату.