Правда, сначала он подумал, что Марта просто забыла зарядитьмобильник, но утром, когда из телефона вновь понесся равнодушный голосавтомата, Андрей забеспокоился по-настоящему. Где-то в районе обеда емупозвонили из местечка, название которого словно сошло со страниц литературнойэнциклопедии, – Грозовой перевал, так называлась деревенька в горах, гдеМарта каталась на лыжах[1].Запинающийся женский голос сообщил, что госпожа Литвинская попала в лавинуседьмого марта около часу дня. Сейчас ее поисками занимаются специалисты, но сгор сошло много тонн снега, подмявшего под себя все. Толщина покрова огромна,надеяться на то, что Марта жива, практически невозможно.

Естественно, Андрюшка мгновенно улетел в горы. Целую неделюон со спасателями пытался что-то сделать, потом вернулся в Москву. Тело Мартыне нашли, она навсегда осталась там, в любимых горах. Думается, знай она, гдеждет ее смерть, была бы счастлива.

Первое время Андрюшка бродил словно тень, совершеннопотерянный, но потом ему встретилась Вика.

Вот уж кто был полной противоположностью Марты. Во-первых,Викуля обожала природу, цветы, птичек и животных. Она самозабвенно заняласьландшафтными работами на участке, поселила в особняке двух собак и завелааквариум. Во-вторых, мечтой всей ее жизни было жить за городом. А еще она,засучив рукава, переделала дом на свой лад. Андрюшка расцвел, помолодел ивыглядит до неприличия счастливым. Они с женой ходят на прогулки, держась заруки, и любуются красотами природы. Вика бросила трудовую деятельность, раньшеона преподавала в медицинском вузе английский и латынь, переквалифицировалась всекретаря и теперь помогает Андрюшке в бизнесе, сидит в его турагентстве,работает с клиентами.

Плавный поток моих мыслей прервал голосок Зайки:

– Смотри-ка, у них и въезд новый.

Заюшка притормозила у ярко-зеленых железных ворот и сталажать на клаксон. Они медленно, словно нехотя, распахнулись, мы вкатились водвор, и я не сумела сдержать возглас восхищения: повсюду, насколько хваталглаз, были цветы.

Через пару минут весело улыбающийся Андрюшка потащил нас пообновленному дому.

– Вот, смотрите, – бойко частил он, – сначалатакой тамбурчик, тут можно сбросить уличную обувь, затем прихожая. Красивоезеркало, да? А это гардероб. Так, двинем дальше, холл, следом гостиная, неспоткнитесь, мы ее «утопили», теперь сюда ведут три ступеньки. Кухня-столовая!Клевые аквариумы? Моя идея! Не захотел ставить стену, а разграничитьпространство надо.

– Ой, какие рыбки! – пришла в восторг Зайка. –Особенно вон та, желтенькая! Ну прикольная! Губастенькая!

Андрюшка счастливо засмеялся и поволок нас сначала в баню,которая была тут же, затем на второй этаж.

Вика, пока муж демонстрировал спальни, кабинет, библиотеку имансарду, возилась на кухне. Судя по умопомрачительным запахам, нас ждаллукуллов пир.

Громко выражая восторг, все сели за стол и принялись за еду.Следует признать: дом стал лучше, раньше мне было тут неуютно, особенно давилина психику темно-синие обои, которые в недобрый час посоветовал Андрюшкедизайнер.

Сейчас же их содрали, стенки выкрасили в светло-бежевыйцвет, на окна повесили портьеры им в тон, и сразу стало радостно, весело,солнечно.

– Викуся! – спохватился хозяин. – А твой лук?Он где? Ну тот, сладкий! Что на стол не подала?

– Забыла! – подхватилась хозяйка. – Сейчас вкладовку сбегаю.

Вымолвив последнюю фразу, Вика вскочила и унеслась. Мужчинывыпили раз, другой. Зайка тоже тяпнула коньяку.

– Викуся, – крикнул Андрюшка, – ты где? Давай скорей!

Я встала.

– Она не слышит, где у вас кладовка?

– Сиди, сам позову, – отмахнулся он и, тяжело ступая,пошел по коридору.

– Красиво у них теперь, как-то спокойно, – пробормоталКеша.

– Ага, – согласилась Зайка, – истерика ушла. Викаправильно сделала, покрасив все в светлый цвет.

– Мне кажется, она нарочно это сделала, – протянулаМаня.

– Тонкое наблюдение, – засмеялся Кеша. – Есличеловек делает ремонт, он специально выбирает краску.

– Да я не об этом, – надулась Машка.

– А о чем? – ехидно спросила Зайка. – Сделаймилость, объясни.

– Мне кажется, – заявила Маня, – что Вика решилаизгнать отсюда дух тети Марты!

Зайка уронила вилку, а я удивилась, похоже, Маруська права,дом стал совершенно другой, будто нарочито другой.

– Господи, – послышался вопль Андрея, – нет!Помогите!

Мы переглянулись и кинулись на зов.

Хозяин стоял на пороге небольшой комнаты.

– Что случилось? – воскликнул Кеша.

Андрюшка молча ткнул пальцем. Я невольно глянула в томнаправлении и взвизгнула. В воздухе болтались две женские ноги вразноцветных колготках, именуемых в народе «дольчики».

– Господи, – пробормотал Кеша, отступив вкоридор, – что это?

Зайка заорала и прижалась к стене.

– Вика, – прошептала Маня, становясь зеленой, –это ее дольчики, она в них только что была, а теперь висит.

У меня возникло ощущение, что вокруг вязкое болото.Звуки практически исчезли, но глаза отчего-то не перестали четко восприниматьокружающий мир, они были прикованы к безвольно свисающим с потолка конечностям,неправдоподобно длинным и каким-то шишковатым. Ноги выглядели странно, черезсекунду я поняла, в чем дело, – у них отсутствовали ступни, внизу дольчикизаканчивались культяпками.

– Прекрати визжать! – рявкнул Александр Михайлович ивстряхнул Зайку.

Она поперхнулась криком и прижалась к полковнику.

– Там… висит, – прошептала она.

– Ну висит, – как-то равнодушно подтвердилДегтярев, – пусть себе качается.

От такого безразличия я чуть не потеряла сознание. Конечно,полковник каждый день сталкивается на работе с трупами, он приобрел иммунитет кподобному зрелищу, но мы-то нет! И потом, как он может быть таким, стоявозле повесившейся Вики?

– Чего вы орете? – поинтересовался Дегтярев.

– В-в-вика, – прозаикался Андрюша, – она…