– Небось не слышит вас, – пожал плечамиполковник, – пошли в столовую, я еще не наелся как следует.

Это было уже слишком! Я подскочила к АлександруМихайловичу и с гневом заявила:

– Как ты можешь! О еде! Рядом с трупом!

– Чьим? – хмыкнул Дегтярев.

Зая подняла дрожащую руку и ткнула пальцем в дольчики:

– Ты не видишь? Вот!

– Что?

– Там!

– И чего?

Мое терпение лопнуло:

– Надо немедленно вызвать милицию!

– Зачем? – подскочил полковник.

– Дегтярев! – взвыл Кеша. – Сейчас же прекратиюродствовать! Не видишь, Андрею плохо!

Литвинский и впрямь навалился всем телом на косяк.

– Никак не пойму, – наморщился полковник, – о чемречь-то?

– Вика повесилась, – ляпнула Маня, – вон висит!

– Где? – вытаращил глаза Александр Михайлович.

– На крюке, – прошептала Зайка, – вон ноги.

– Ноги?

– Да.

– Чьи?

– Викины, – рявкнула я, – в цветных колготках!

Внезапно полковник расхохотался, вошел в кладовку и дернулза одну ногу, покачивавшуюся в полумраке.

Я зажмурилась. Нет, не зря говорят, что профессиянакладывает несмываемый отпечаток на человека. Многие дантисты становятсясадистами, а менты – преступниками… Ну полковник! Как он может так себявести!

– Мама! – взвизгнула Маня. – Лук!!!

Я открыла глаза и ахнула. Под потолком болтались пустыеколготки, на полу высилась гора из головок репчатого лука.

– Вы чего тут стоите? – раздался за спиной голос Вики.

– Там, – забормотал Андрюшка, медленно розовея, –там твои чулки!

– Ну да, – спокойно подтвердила Вика и всплеснуларуками. – Кто же из вас весь лук рассыпал? Отвечайте, ироды! Зачем связкидергали!

– Лучше ты нам сообщи, – умирающим голосом пробормоталаОльга, – за каким чертом набила свои колготки луковыми головками?

– В журнале прочитала, есть такое издание, называется«Ваш огород», – объяснила Вика, – там было написано: если хотитесохранить урожай лука, положите его в плотные колготки, сто ден, подвесьте кпотолку, и можете не сомневаться, весь год провисят. А у менянеобыкновенный сорт, сеешь зимой, в мае уже головки, да такие сочные, сладкие,как яблоко. Вот я и решила последовать совету. Вчера весь день колготкинабивала и подвешивала, а вы все разорвали, теперь собирайте, а я пойду принесуновые колготки. Вас тут много, вот и запихнете лук, да смотрите, аккуратно, поодной головке в ряд кладите, ясно?

С этими словами она ушла.

– Лук, – пробормотал Андрюшка, хватаясь засердце, – хорошо, что на улице день и вы рядом. А пошел бы я вечеромсюда один, точно бы умер.

– Кошмар, – подхватила Зайка.

– Я мигом понял, что-то не так, – заявил Кеша.

– И я, – влезла Маня, – слишком длинные ногибыли.

Я хотела сказать, что сразу обратила внимание нанепонятное отсутствие ступней, но тут Александр Михайлович противно захихикал:

– Ну вы даете! От Дарьи заразились? Ладно бы она завопила:висельник, висельник! Вполне в ее духе! Но ты, Кеша! Ей-богу, удивил!

Аркадий стал оправдываться:

– Тут полумрак, Зайка орет, мать рыдает, вот я и неразобрался сразу.

– И не думала рыдать! – возмутилась я. –Хотела как раз сказать, что висят ноги без ступней.

– Держите! – выкрикнула Вика, размахивая упаковкойшуршащей бумаги. – Да что у вас такой вид? Что случилось-то?

Андрюшка молча обнял жену.

– Я тебя люблю.

– Может, тебе температуру померить? – насторожиласьВика. – Похоже, заболевать начинаешь! Давайте не стойте, собирайте лук…

Мы сели на корточки и принялись за работу, слушаябезостановочные указания Викули:

– Ровней, не так туго, не мните лук.

Потом Кеша подвесил связку, и все отправились в столовуюпить кофе.

Торт, который подали к чаю, описать невозможно. Три этажабисквита, прослоенного вареньем, взбитыми сливками и тертым орехом. Верхшедевра украшали фрукты, уложенные в затейливый орнамент.

– И в какой кондитерской берут такое чудо? –воскликнула я, проглотив огромный кусище.

– Обижаешь, начальник, – засмеялась Вика и положила мнена тарелку еще добрый ломоть, – такого не купить!

– Ты хочешь сказать, что сама испекла торт? –поразилась я, быстро расправляясь со второй порцией.

– Ничего хитрого, – пожала плечами искуснаякулинарка, – сначала печешь коржи, каждый по отдельности, потом делаешьначинку. Хочешь, рецепт дам?

– Нет, – быстро ответила я, – спасибо, не надо,лучше уж у тебя полакомлюсь.

– Лентяйка, – хмыкнула Вика, – всего-то три часауйдет на готовку.

Я молча потянулась еще за одним куском. Вот поэтому я ине люблю скакать вокруг плиты с кастрюлями. Топчешься весь божий день, асъедается приготовленное за десять минут, и никакого эффекта. Слопали вкусныйобед, через пару часов снова голодные.

– Я вам сейчас чай налью в потрясающие чашки, –засуетилась Вика, – купила сегодня утром.

– Да? – удивился Андрюшка. – Ты мне ничего неговорила!

– Сюрприз, – протянула Вика, – тебе понравится,вот! – Жестом фокусника она открыла дверцы буфета.

Сервиз был сделан из серебра с позолотой. Изящные чашечки,масленка – все с орнаментом.

– Похоже, он не новый, – сказала Зайка.

– Антиквариат, – гордо заявила хозяйка, –восемнадцатый век, а может, еще раньше сделали.

– Где ты его только достала! – покачал головойАндрюшка. – Очень изящная работа, глаз радует, дай-ка!

И он принялся вертеть в руках молочник.

– Узор на всех чашках разный! – воскликнулаМаня. – Смотрите, у меня охота, у Зайки рыбная ловля, а у тебя, мусик,что?

– У меня дамы с кавалерами пляшут, – сообщила я.