Он сказал, взвешивая каждое слово:

– Святых много, уважаемый. Лично я как-то большепридерживаюсь поучений святого Катберта-Молота. А он, если вы не знаете, училпримерно так: не позволяй ближнему твоему нахально ездить у тебя на шее, ибоесли он так поступает, то он и не ближний тебе вовсе. Следовательно, не грехтакому мнимому ближнему двинуть по зубам так, чтобы их поубавилось изрядно ирезко…

– Может, попробуешь? – прошипел тот, что резалполицейских.

Взгляд у него был по-настоящему страшным, но по сравнению ское-какими противниками Сварога во времена былых странствий этот субъект дажена троечку не тянул.

– Могу и попробовать, если вынудят, – сказал онспокойно.

Как он видел краешком глаза, крысеныш обратился в статую,даже, кажется, не дышал, старательно делая вид, что его здесь не вовсе.

– Да ладно тебе, – сказал напарнику второйпримирительным тоном. – Куда тебе башмаки, если тут ни танцулек, ни девок…Дядя хороший, нечего его обижать попусту… Давай-ка мы лучше с тобой, дяхан,метнем на пальцах в «вилы-гирю-полотно»? А?

– Не умею, – сказал Сварог.

– Враз научим. Так, так, этак… – он с быстротой фокусникапоказал пальцами несколько фигур. – И правила враз растолкуем, онинехитрые. Ну что ты жмешься, залетный? Это ж не карты и не кости, какое можетбыть с пальцами мошенничество? Бывают фальшивые волосы, по-ученому – парики, ифальшивые глаза бывают, из фарфора там или из стекла. А про фальшивые пальцы тыслышал когда-нибудь? Вот они, доподлинные, натуральные…

– Играть не на что, – сказал Сварог. – Башмакисамому нужны, а больше вроде бы и не на что. И сдается мне, уважаемые господа,что и у вас со ставками небогато…

Его собеседники так и закатились, старательно раскачиваясьна корточках, переглядываясь, панибратски хлопая Сварога то по коленям, то поспине. Зорко наблюдавший не только за приставалами, но и за прилегающимпространством, Сварог в какой-то момент обнаружил, что вся эта сцена находитсяпод самым пристальным наблюдением кучки субъектов, крайне похожих на егоразговорчивых собеседников. Их было пятеро, они сидели совсем недалеко, двоекрасовались обнаженными торсами с таким же обилием жутковатых наколок, аостальные кутались кто в хомерик, кто в камзол, и оттого никак нельзя былорассмотреть их сложную и запутанную нательную биографическую роспись, ноникаких сомнений не оставалось, что это птички из той же стаи. Вон тот, вхомерике, у них за главаря, точно – остальные четверо инстинктивно уселись так,чтобы держать его в поле зрения на предмет возможного приказа. А вот сам он нина кого не смотрит, прищурившись, наблюдает за Сварогом. Ну да, так примерно встарой притче опознал находчивый монах замешавшегося в толпе придворных короля– все взоры были обращены на короля, а сам он ни на кого не смотрел…

– Весельчак ты, дядя, – сказал обладатель восьмичерепов. – Как это, нечего ставить? Жопа-то при тебе, ага. Проиграешь –становишься на манер скамейки, а мы тебя, соответственно, пользуем.

– А если выиграю?

– А если выиграешь, то мы тебя не пользуем. Королевскиеусловия, дядя, согласен?

– Нет, благодарствуйте, – сказал Сварог. – Как низаманчиво, а придется отказаться. Зарок дал в ранней юности. Моя седенькаямама, когда провожала в большую жизнь, взяла с меня клятву, что никогда не будуиграть на ставку, во что бы то ни было… Ветреный я парень, признаюсь по чести,много в жизни накуролесил, много заповедей нарушил, но вот, хоть вы менярежьте, через данную матушке клятву переступить решительно не в состоянии…

Судя по перекосившейся физиономии обладателя восьми черепов,ему и комедию ломать надоело, и был он всерьез разозлен строптивостью упрямогофраера. Без всяких церемоний схватив Сварога за физиономию грязной пятерней, онгрозно процедил:

– Я тебе скажу, овечка, без всякой игры отсосешь со всемстаранием…

Пора было кончать этот дурной спектакль, потому что по всемкритериям он вплотную подступал к той черте, где уже начинается унижение,которое ни один настоящий мужик спускать не должен. Сварог сделал парочкунеуловимых движений, одной ногой подцепив лодыжку возвышавшегося над нимгромилы, пяткой другой ноги нанеся удар в коленную чашечку.

Противник, стоявший в раскованной позе, вмиг потерялравновесие и опрокинулся, как подрубленное дерево, шумно ударившись затылком озагаженную палубу. Закрепляя успех, Сварог извернулся на грязных досках и спомощью опять-таки двух ударов ногами отправил второго вслед за приятелем.

Воцарилась тяжелая тишина. Группировавшиеся вокруг главаряне сразу поняли, что дела пошли серьезные, что два их дружка не простоповалились на палубу, а лежат без всякого движения, ушибленные достаточносерьезно. Едва это до них дошло, двое кинулись к Сварогу, громко пугая жуткойучастью.

Взмыв на ноги, Сварог их встретил – моментально, качественнои жестоко. Он не собирался никого убивать, и кости ломать не хотел – неизвестноеще, сколько времени придется проторчать среди этого сброда, не стоило с ходуустраивать смертоубийство и членовредительство, – но бил безжалостно. Теперьна досках лежали уже четверо – трое слабо шевелились, стонали и охали, ачетвертый только-только приходил в себя.

Двое оставшихся – последний резерв главаря – бросилисьвперед.

– Хуть! – рыкнул главарь не шевелясь и не меняявеличественной позы.

Один недовольно рявкнул не оборачиваясь:

– Чамо гаришь? Поцар сом клудит на бар…

– Хуть, блэ! Качуму щукаю?!

Оба нехотя остановились, вернулись на место, ворча и бросаяна Сварога неприязненные взгляды уже без всякого актерства. Главарь жеотвернулся с таким видом, словно совершенно ничего не произошло, да и никакоготакого фраера не существовало вовсе. Громко произнес:

– Щеняй добежь, мокотура…

Ушибленная троица, кое-как поднявшись на ноги, сталаотступать в расположение части. Четвертый ползком двигался в арьергарде. Те,кто наблюдал за действием, разочарованно отвернулись, но большая часть узниковтрюма с самого начала игнорировала происходящие события.

Сварог чувствовал себя здоровым и полным сил, голова почтиуже не болела. Он осмотрелся. Семеро уркаганов сидели, демонстративноотвернувшись от него, а вот сосед таращился с восхищенным ужасом, оцепеневший иобомлевший. Судя по его виду, он ожидал гораздо более трагического развитиясобытий и никак не мог поверить теперь, что все обошлось.

Усмехнувшись, Сварог присел рядом с ним на корточки,аккуратно взял за кадык – большой палец справа, указательный и средний слева –легонечко придавил и ласковым шепотом осведомился:

– Придушить, тварь?

Сосед ответил жалобным писком и потоком невразумительных, ноопределенно умоляющих слов – кажется, доказывал, какой он хороший и мирный, какего дома ждут не дождутся мать-старушка и семеро детушек, один другого меньше.Веревки из него можно было вить. Чуть-чуть ослабив хватку, Сварог с расстановкойсказал: