Чтобы захватить корабль, нужно перебросить наверхдостаточное количество людей, а сделать это невозможно: лестницы нет, высотапомещения – более четырех уардов, люк надежно закрыт решеткой с железнымишипами. Выстроить живую пирамиду, чтобы карабкались друг по другу? Едва начнешьсооружать, конвой заметит и примет меры. Противодействие подобным выходкамнаверняка отработано до мелочей – не первый год возят на острова каторжников,не первое десятилетие и даже не первый век…

Проковырять дырку в борту, достаточную, чтобы тудапротиснулся человек? Отпадает. Доски из какого-то особо прочного дерева,испокон веков применяемого в кораблестроении, соединены на совесть. Щели междуними не оттого, что борт рассохся – как показалось сначала ему,сухопутному, – а потому, что бесчисленные смены заключенных от нечегоделать мало-помалу выдернули всю паклю, коей щели были некогда конопачены. Начем и успокоились, прекрасно понимая, что голыми руками борт не проковыряешь…

Разобрать пол, или, если следовать морской терминологии,палубу? Но она тоже из добротно сколоченных досок. Да и под ними – не желаннаяволя, а то ли пушечная палуба, то ли грузовой трюм. Голыми руками опять-таки несправиться. Отпадает. Господи ты боже мой, до чего дурацкая ситуация! Не менеесотни человек, готовых на все, чтобы отсюда вырваться, но повести их в дракунет никакой возможности…

Он перебирал свои магические способности, но не находилсреди них той, что могла бы помочь в данном конкретном случае. Можно отвестиглаза конвою, стать для них невидимкой – но это имеет смысл проделать, лишьоказавшись наверху. А чтобы оказаться наверху… снова пошла сказка про белогобычка. Замкнутый круг. Шансы появятся, когда окажешься наверху, а наверх ни зачто не попасть…

Он встрепенулся, поднял голову, заметив, что люди вокругоживились не на шутку. Наверху, над люком, началось какое-то шевеление, тенистражников то и дело перекрывали тень от решетки, лежащую на грязных досках.

– Что такое? – спросил он соседа, уже усмиренного,приведенного к полной покорности.

Тот без тени насмешки отрапортовал:

– Хавку будут раздавать, ваша милость. Одно счастье в нашемположении – пожрать от пуза, благо есть возможность. Они ж нас не собираютсяголодом морить, им, тварям, наоборот, нужно, чтобы мы пахать принялись в полнуюсилу, едва сойдем с корабля на этом долбанном Крофинде… Сидите, не дергайтесь,у нас с вами номера чуть ли не в самом хвосте.

Послушав совета старожила, Сварог остался сидеть в своемуглу. Наверху шумно завозились, отвалили решетку, и в люке тут же показалосьнесколько лезвий гуф – здешнего подобия алебард. Солидные лезвия, шириной в двеладони и длиной поболее локтя, начищенные и наточенные на совесть, снабженныекучей крючков, фигурных вырезов и острых завитков. Судя по их виду, вертухаямикомандовал толковый служака, ревностно следивший за материальной частью, –лезвия, острия и крючья так и сверкают солнечными зайчиками, до бритвеннойостроты отточены, башку смахнут в два счета. А меж ними виднеются раструбы«чертовых дудок» – заряженных картечью мушкетов. Все продумано, мать их заногу. Даже если сыщется акробат, способный одним прыжком оказаться на верхнейпалубе, – еще в полете напорется на заботливо подставленное лезвие или попроступолучит дубинкой по башке…

Наверху деловито рявкнули без всяких эмоций: – Номеродин! – и проворно опустили плетеную корзину на прочной веревке. Кто-тобросился к ней, расталкивая соседей, выгреб содержимое и, прижимая его к грудиобеими руками, замешался в толпе. Корзина моментально взлетела вверх. Оченьбыстро наверху раздалось:

– Номер два!

Корзина вновь опустилась, стукнувшись круглым днищем огрязные доски, и все повторилось. Раздача пайки происходила в быстром ритме –опять-таки отработано за столетия…

В конце концов Сварог дождался своей очереди, вернулся насвое и принялся разглядывать пищевое довольствие. Сосед оказался прав: голодомтут морить не собирались, наоборот, делали все, чтобы будущие герои трудовогофронта сохраняли силы. Изрядный кусок сыра, шмат солонины, краюха хлеба и кусоксахару размером с куриное яйцо. Для дневного пайка вполне прилично – а изобъяснения соседа явствовало, что это как раз дневной паек.

Питьевой воды тоже хватало: из стены торчал массивныйкованый кран – хоть запейся. За переборкой, в соседнем помещении, надополагать, постоянно пополнявшийся бак. Ну да, все продумано…

Без особой охоты Сварог уплел примерно половину пайка –чтобы сохранить силы. Он без малейшего труда, в секунду завалил бы помещениегораздо более изысканными яствами – но не стоило привлекать к себе излишнеевнимание. Единственное, о чем он жалел по-настоящему – это о сигаретах.Совершенно невозможно было на глазах сокамерников извлекать из воздухасигареты, не говоря уж о том, чтобы их прикуривать от огонька на кончикепальца. А курить хотелось ужасно, и не ему одному – там и сям слышались громкиестенания заядлых курильщиков по поводу отсутствия табака.

Заморив червячка, он почувствовал себя чуточку бодрее, ноотнюдь не веселее. Сквернее всего, что заняться было совершенно нечем, непринимать же давешнее предложение насчет игры на пальцах: фальшивых пальцев,конечно, не бывает, прав громила, но у этих ореликов определенно придуманы и наэтот случай какие-нибудь свои мошенничества…

Тут он заметил, что к нему направляется главарь –один-одинешенек, без шестерок, сидевших на своем месте, старательноотвернувшихся в другую сторону. Сварог приготовился к неожиданностям, особо,впрочем, не напрягаясь: главарь все-таки был один, можно не только придушить,но и прикончить к чертовой матери, пока остальные успеют добежать…

Главарь опустился на корточки напротив Сварога, сделалмимолетное движение бровью, и Сварогов сосед, мелкая рыбешка, моментальноотбежал подальше – прямо на четвереньках, не мешкая, не тратя времени навставание. Они остались один на один, все остальные располагались слишкомдалеко, чтобы подслушать тихий разговор. Вчера вокруг Сварога не было такогопростора – похоже, эти ребятки все заранее организовали… Неспроста…

Сварог откровенно разглядывал своего визави. Крепкий мужик,сразу можно сказать, не склонный к сантиментам, все известные Сварогу наколкиизобличают человека серьезного, не разменивавшегося на оставленных безприсмотра кур и кошельки зазевавшихся на рынке мещанок. Значения некоторыхрисунков Сварог, правда, не знал, загадочные насквозь картинки, но, опять-таки,вряд ли они символизировали мелкоту…

Ага, вот оно что! Полы хомерика разошлись, – а рубахина главаре не было – и Сварог без труда разглядел наколотую против сердца синейкраской корону, не похожую ни на одну из таларских, но выполненную с величайшимтщанием. Ну, следовало ожидать… Отличительный знак «тарабарского принца», или,пользуясь земными категориями, вора в законе.

Хомерик, кстати, показался ему смутно знакомым. Он не мог быутверждать со всей уверенностью, но не особенно удивился бы, окажись это егособственная одежда, размер подходил, да и цвет тот же самый…