пару автобусов с экстремалами и просто любителями пощекотать себе нервы. Годков со времён катастрофы прошло предостаточно, но люди опасались возвращаться в некогда крупный город. В разгар пандемии, из-за невозможности своевременно убирать с улиц трупы, в довесок к короновирусной инфекции, участились заражения чумой и холерой. А потом, пожирая останки людей, напичканных всевозможными вакцинами и генными стимуляторами для повышения уровня антител, начали мутировать животные. То, что для человека предполагалось как лекарство, у братьев меньших вызвало череду неконтролируемых изменений физиологического и поведенческого характера.

Последняя волна пандемии со стремительным и крайне-летальным штаммом, пронеслась по земле более ста лет назад. Свидетелей конца света и паники от происходящего тогда сумасшествия не осталось, а новые поколения жителей России оценивали опасность жизни в постапокалиптическом мире совершенно с иной точки зрения. Чувство страха притупилось и то, что раньше вызывало испуг и трепет на грани животного ужаса, теперь воспринималось как развлечение, с элементами волнительных и рискованных приключений.

Два потрёпанных временем и бесконечными реконструкциями автобуса, МАЗ И ВОЛЬВО, стояли чуть в стороне на выделенной площадке. Водители курили с местными механиками, оценивая степень износа двигателей и ходовой части. Прикидывали, нужно ли гнать их на колхозную рембазу или ограничиться доставкой сюда заправщика.

Василий Иванович бегло окинул разношерстный строй, намётанным взглядом определяя цели вновь прибывших.

Вот эти, одетые скорее по-городскому, совершенно не стремились совершать длительные пешие прогулки. Таких здесь называли «дачниками». Вырвались в отпуск отдохнуть на природе. Новые города страдали теми же проблемами, что и прежние. Густонаселённость и скученность ввиду нехватки стройматериалов и сопутствующих ресурсов. Загрязнение воздуха из-за повсеместного использования угля и мазута, а также некачественного бензина для всех видов автотранспорта.

Теперь по причине закрытия большинства автомобильных заводов, новых машин для населения не выпускали, отдавая предпочтение большегрузам и сельскохозяйственной технике. Страна, население которой резко сократилось в сотню раз, а территория продолжала оставаться огромной, приучалась жить исходя из перечня необходимых для выживания товаров и услуг. Слова комфорт и уют можно было встретить только читая энциклопедии да романы первой четверти двадцать первого века. Понятие «роскошь» вообще трактовалось двояко. Преобладало значение: «иметь уверенность в завтрашнем дне», чем изысканная одежда, мебель, еда. Драгоценности вообще ничего не стоили. Золото и серебро шли исключительно на чеканку новых монет, а камни и украшения считались прихотью женского пола. Согласитесь, когда нечего есть самому и реально существует угроза стать пищей для какого-нибудь мутанта, красивые цацки и легкомысленные наряды перестают интересовать в принципе.

«Дачники» происходили из среды более-менее обеспеченных граждан. Семьи торговцев, предпринимателей, управляющих и просто скучающие от серости и однообразия городских застроек. Вырваться на природу, пожить пару недель в своё удовольствие, не заботясь о бытовых проблемах и хлебе насущном, это ли предел мечтания многих?

Таких охотно брали на постой колхозники и фермеры. Даже цену брали умеренную. То ли из жалости к городским, то ли чтобы не отпугивать будущих потенциальных клиентов, коих год от года становилось всё больше. Правление даже согласилось выстроить близь усадьбы Леших что-то типа базы отдыха, рассчитывая, что воевода выделит для охраны небольшой гарнизон для охраны.

Впрочем, подобная забота касалась скорее второй категории туристов. Охотников и рыбаков. Эти относились к рангу повыше. Номенклатура, учёные, технологи. Все те от кого зависит производство и добыча полезных ископаемых. А значит и работа, и условия жизни. Такие приезжали сразу экипированные в соответствии со своим увлечением. С ружьями и удильниками в ударопрочных чехлах и тубусах.

В третью, последнюю категорию входил, по мнению воеводы, всякий сброд. Сектанты, одурманенные различными гуру и проповедниками. Наслушавшись проповедей и лекций, они свято верили в необходимость своей миссии.

Самые безобидные приезжали за обещанным им просветлением и единением с матерью природой. Такие садились в позе лотоса где-нибудь в тенёчке и целыми днями медитировали никому особо не мешая. Но попадались и настолько замороченные обещаниями наставников, что умоляли дать им проводника и отвести в места особой благодати, которые видели в пророческом бреду их обкуренные анашой коучеры. Некоторые даже имели при себе подробные карты якобы святых мест, где нет ни болезней, ни хищных тварей, а жизнь полна благостей и спокойствия.

С этими была прямо-таки беда. Они с горящими от фанатизма глазами тыкали пальцами в обведённые на крупномасштабных топографических планах места и просили помочь им туда добраться.

«Закон естественного отбора гласит, что только наиболее приспособленная к жизни особь имеет право на продолжение рода», — вспомнил воевода слова умерщвлённой на днях ведьмы.

Тварь, конечно, она, но даже в её извращённых представлениях присутствовала крупица смысла. Такие люди являлись обузой для общества и совершенно бесполезными в плане использования их в какой-либо трудовой деятельности. Бездельников, мнящих себя паломниками и искателями духовного просветления, не привечали.

Но это одно. Другое дело самолично отправлять недотёп на неминуемую смерть.

Василий Иванович крепко ненавидел всех этих доморощенных гуру, задуривающих голову впечатлительным людям и отправляющих их на самоубийство. Он-то знал, что подобные не возвращаются, а их наставники попросту забирают имущество подопечных и преуспевают, вербуя новых адептов.

К его облегчению паломников оказалось всего девять. Они, словно чувствуя своё отчуждение от остальных, держались обособленно, отступив на пару шагов от общей группы.

Шесть мужиков и три бабы. Вернее не так. Двое мужчин и женщина явно старше остальных. Две, судя по озорным глазам и яркой косметики, совсем девчонки. Остальные… как минимум молоко с губ обсушили и что-то в жизни повидали.

Впрочем, что можно сказать о возрасте, если половину лица из-за повязок и респираторов не видно?

У ног стояли объёмные туристические рюкзаки. Все одеты в лёгкие спортивные костюмы и обувь, предназначенную для оздоровительных пробежек в свободное от работы время. Воевода слышал про такую блажь у городских и только недоумённо хмыкал, пытаясь понять подобное увлечение. Для серьёзной экспедиции к Уральским горам подобное одеяние не годилось. Из чего воевода сделал вывод, что паломники никогда прежде за городскую черту не выходили. Экипировали их исходя из старинных инструкций, почерпнутых из буклетов турагентств по спортивному или ландшафтному туризму.

Современные реалии подобного вида отдыха просто не предусматривали. Никаких пеших прогулок и выездов на пикник за черту города. Любое крупное поселение давно стало походить на древние замки, обнесённые высокой, охраняемой крепостной стеной. Сначала от мелких банд, совершающих набеги с целью поживиться, а после от мутировавших животных, бесконтрольно расплодившихся в разросшихся и ставших почти первобытными без топора человека, лесах.

Василий Иванович недовольно крякнул и, достав сигарету, дал добро подчинённым заняться размещением прибывших. Помощники знали что делать. «Дачников» принялись распределять на постой